Охота за золотом Путина - Владимир Большаков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хаслер оказался крепким седовласым мужчиной небольшого роста. Несмотря на ранний час, он был хорошо выбрит и попахивал дорогим лосьоном «Boss». «Приветствую представителей старейшей газеты Южной Калифорнии, – сказал он, пожимая руки своим гостям. – Хотите заработать Пулитцеровскую премию, как ваш прежний издатель? В каком это было году и за что, не помните?»
«В 1962 году. Тогдашний издатель Т. М. Строук получил ее за статьи об «Обществе Джона Берча».
«Да, да… А сейчас, кто у вас издатель?»
«Мадам Маккоу».
«Хорошо, – сказал Хаслер, видимо усердно порывшийся в Интернете. – Что вас интересует?»
«Один из наших авторов сообщил, что ваша компания занимается импортом нефти из России и предлагает весьма крупные партии нефти Брент на мировом рынке. Это так?»
«Что вы, о крупных партиях речь не идет. Брент из Северного моря мы продаем в небольших количествах, но предлагаем и российские марки нефти – Arctic Oil, ESPO, REBCO, Siberian Light, Sokol, Urals, Vityaz…»
«Ого, выходит весь ассортимент?!»
«Берем, что дают. Но мы закупаем нефть не только в России, но и в Дубаи, и в США».
«У вас хорошие связи в России?»
«Неплохие. Но среди наших клиентов русских не так много…»
«Неужели? Среди ваших поставщиков почти все ведущие нефтяные компании России – ЛУКОЙЛ, “Татнефть”, ТНК, Роснефть, “Газпром нефть”. И покупают у вас не случайные фирмы, а тоже ведущие, но западные – BP, Total, Glencore, Statoil»…
«Вы хорошо подготовились», – растерянно проговорил Хаслер.
«Мы просто хотели облегчить вам ответы на наши вопросы», – парировал Сандер. И добавил: «Вы не могли бы объяснить нам, каким образом столь малоизвестная компания, как ваша Satrama – у вас ведь даже вывески на входе нет, если не считать ту, что повесила типография, – может заключать такие крупные сделки с весьма разборчивыми российскими поставщиками…».
«Не такие они уж и крупные…»
«Вы скромничаете. У вас миллионные обороты, судя по вашим отчетам. Например, с российской “Татнефтью” вами был заключен контракт на сумму более чем 185 млн. долларов. И это не единственный случай».
«При цене сто долларов за баррель это не такой уже и крупный контракт – 1 миллион 850 тысяч баррелей, или 366 тысяч тонн».
«Это примерно полпроцента от тех 60 млн. тонн, что Россия экспортировала во втором квартале 2013 года. Так что объем солидный. Кто вам помогает в России получать такие объемы? Может быть сам господин Путин?».
«Ну, это – бред, господа. Чистой воды бред».
«Почему бред? Основатель вашей фирмы г-н Скигин был лично знаком с Путиным. Это признает даже его пресс-секретарь господин Песков. Отвечая на вопрос о том, был ли знаком Путин со Скигиным и Ильей Тарбером, которые были тесно связаны с криминальными группировками Санкт-Петербурга, он ответил, я цитирую: “Дмитрий Скигин и Илья Трабер в свое время работали в Санкт-Петербурге над проектом по строительству нефтеналивного терминала, в связи с чем неоднократно официально обращались к руководству мэрии Санкт-Петербурга по тем или иным вопросам”. А в руководстве мэрии всеми этими вопросами занимался тогда нынешний президент России Владимир Путин. По нашим данным Владимир Путин был связан не только с Satrama, но также с целой сетью подобных нефтетрейдерских компаний, спекулирующих нефтью в Европе».
«Я не могу отвечать за связи господина Скигина, который умер в Ницце в 2003 году. Что касается некоторых утверждений автора вашей газеты господина Харинджера о том, что наша фирма якобы занимается некими незаконными делами и отмыванием грязных денег, то мы уже выступили с их опровержением. Я официально вам заявляю, что мы ведем бизнес строго в соответствии с законом, обязывающим сообщать властям о любых известных случаях отмывания денег, и у властей Лихтенштейна к нам нет никаких претензий. Не забудьте упомянуть об этом в вашем интервью. До свиданья, господа. Счастливого обратного пути в Калифорнию. Обычно те, кто приезжают к нам в Лихтенштейн, долго в наших краях не задерживаются. Побудут один день, и к вечеру уже уезжают. Поэтому и гостиничный бизнес у нас в загоне…»
«Ах, вот почему вы предпочли заниматься нефтью!», – съязвил на прощание Сандер.
«Ну и фрукт, – сказал Майер, когда они вышли из «типографии» Хаслера на улицу. Спасибо, что привели меня сюда. Будем за этим господином присматривать».
Майер отвез Сандера на швейцарскую границу к станции Зарганс в двух километрах от Вадуца, куда поезда не ходят. Только посадив его в купе поезда, следовавшего в Цюрих, и убедившись, что за ними никакой слежки нет, он покинул княжество Лихтенштейн.
…Поезд до Цюриха шел медленно, со всеми остановками. Сандер был один в купе и воспользовался этим, чтобы доложить Бриггсу обо всем, что он узнал в Германии и Лихтенштейне. Особо он отметил упоминание Майера о том, что у бывшего президента Украины Кучмы могут быть документы, компрометирующие Путина[58]. «Нельзя ли через наших людей в Украине получить эти документы?». Этой фразой Сандер закончил свою депешу, пометив ее «Ж/д станция Кроснахт, последняя перед Цюрихом».
У цюрихских «гномов»
До «банка Путина», как он окрестил то деньгохранилище, адрес которого ему передал Майер, Сандер решил добраться самостоятельно, не беспокоя цюрихского резидента ДВБ Майкла Догерти, которому пришлось бы слишком многое объяснять. Догерти он позвонил еще из поезда, и они договорились, что встретятся позже за ланчем. По карте от вокзала до банка было не больше километра, и Сандер решил дойти туда пешком, а заодно посмотреть Цюрих, где он давно уже не был.
Спускаясь вниз по лестнице на привокзальную площадь, Сандер едва не споткнулся о парнишку-наркомана, скрючившегося на ступеньках. Несчастный, видно, только что вышел из ломки. Его еще дергало, но конвульсий уже не было. У паркинга стоял старый облезший платан. Кто-то из наркоманов воткнул в него шприц, в котором еще видна была кровь. Публика эта постоянно паслась у вокзала, потому что там всем страждущим раздавали шприцы и бесплатные дозы. Санитарная служба Цюриха выполняла таким образом решение местного парламента, где пришли к выводу, что самый лучший метод борьбы с наркоманией – это помощь наркоманам легкими наркотиками и шприцами.
Сандер всегда брезговал этим народцем. Ему казалось, что даже просто прикоснувшись к одному из этих изгоев, можно было подхватить СПИД или еще какую-нибудь гадость. Обогнув скверик, где наркота тусовалась у пикапа с зеленым крестом, он вышел на привокзальную площадь. По центральной улице шла толпа народа в средневековых костюмах и изящных масках – в Швейцарии наступила пора карнавалов. Сандер свернул в переулок и вскоре вышел к серому трехэтажному зданию, чем-то напоминавшему бункер. У входа в здание он достал магнитную карточку и с ее помощью открыл входную дверь.
В холле его встретил дюжий охранник. Он взял у него карточку и, вставив ее в компьютер, попросил его ввести логин. Сандер сверился с бумажкой Майера, набрал комбинацию и назвал пароль в микрофон компьютера. Через несколько минут к нему вышел приятной наружности мужчина лет сорока пяти, который провел его вглубь здания-бункера. Это был один из знаменитых денежных погребков знаменитых цюрихских «гномов», по сути дела депозитный банк, где клиента не спрашивали, кто он, что он хочет положить в сейф «погребка» и откуда он вообще взялся.
Сандер понимал, что компьютеры сверили его личность с первоначальной регистрацией клиента и последующей. Через пару минут его впустили в кабинет менеджера господина Курта Пфайфера, который занимался личным счетом и сейфом обладателя магнитной карточки.
«Каким образом к вам попала эта карточка и другие контрольные данные, герр…», – спросил Пфайфер, даже не поднявшись с кресла.
«Разрешите представиться, герр Пфайфер. Я – Сандер Липски, Департамент внутренней безопасности США, с поручением от Службы внутренних доходов США. Именно там мне и передали эту карточку, код и пароль». Он предъявил свои документы и свой мандат – письмо министра ДНБ с просьбой оказывать господину Липски всяческое содействие.
«Боюсь, что не могу быть вам полезным, герр Липски. Наш банк является участником соглашения по защите вкладов. Защита их сбережений, равно как и всех других данных о них, гарантируется государством».
«Ваш банк также подчиняется международным соглашениям в рамках FCPA и FATCA. Поэтому я попросил бы вас предоставить мне данные о том, кто является сейчас владельцем этого счета и депозита в вашем банке, а также познакомить меня со всеми банковскими операциями, проведенными вами по этим реквизитам».
«Законы, о которых вы говорите, с некоторых пор действительно обязывают нас предоставлять в ФРС данные об американских клиентах. С этим счетом, однако, работают граждане совсем других стран», – сказал Пфайфер.
«Не заставляйте меня напоминать вам о том, что Швейцария с недавнего времени – член ФАТФ и должна выполнять соглашение стран, входящих в ФАТФ, о борьбе с отмыванием грязных денег. Мы бы не обратились к вам, если бы не подозревали одного из ваших клиентов именно в этом занятии», – парировал Сандер.