Великий обман. Научный взгляд на авторство священных текстов - Барт Эрман

Может ли Библия лгать?

Конечно, мои взгляды с тех пор изменились. Через три года после окончания института Муди я учился по магистерской программе в Богословской семинарии Принстона, ведущем пресвитерианском учебном заведении, который предпочитал критический подход слепому догматизму. Именно в Принстоне я пришел к мысли, что прежний мой подход к Библии был абсолютно неверным. Как консервативный евангелик, я должен был принимать определённые установки относительно Библии ещё до её прочтения. Так, я считал, что в ней не могло быть ошибок, и если ошибок в ней быть не могло, то это значит, что их и не было. Всё, что могло быть похожим на ошибку, соответственно, на самом деле ошибкой не было, потому что в Библии не могло быть ошибок. А откуда я знал, что в Библии не могло быть ошибок? Не на основе какого-то изучения или исследования Библии, а лишь на основе сказанного другими людьми и подкреплённого несколькими подтверждающими это текстами. Я приобрёл веру в безошибочность библейского текста, и поэтому естественно, что я не находил в нём ошибок, потому что их там не могло быть.

Но с какой стати я верил в правильность такого взгляда? Ведь вокруг было множество христиан, которые считали иначе, особенно в таком месте, как семинария Принстона. И именно там я понял, что поскольку Библия является книгой, то её изучение требует того же подхода, что и другие книги. Конечно, существуют какие-то книги, в которых нет никаких ошибок. Но никто же не будет настаивать, что какой-нибудь конкретный телефонный справочник, учебник химии или руководство пользователя не содержит никаких ошибок, пока не убедится в этом сам. Разве не лучше вместо того, чтобы ещё до прочтения Библии думать, будто она не имеет ошибок, убедиться самому, так ли это, и уже потом принимать решение?

Я знаю, что множество христиан веры евангельской считают это неправильным и противоестественным, ведь проверять Библию всё равно что проверять Бога. Но я так не думаю. Если Бог создал книгу, свободную от ошибок, тогда она должна быть без ошибок. Если книга, что у нас есть, не является безошибочной, тогда она не является и свободной от ошибок книгой, исходящей от Бога.

Далее, по мере изучения Библии я начал замечать ошибки. Потом их количество стало расти. И в конце концов в их круг попала не только всякая мелочь, но и серьёзные вопросы и по-настоящему важные темы. Я вынес убеждение, что чем бы Библия ни была ещё, прежде всего она очень человеческая книга.

Человеческие книги Древнего мира часто содержат подлоги – тексты, претендующие на написание теми лицами, которые их на самом деле не писали. И это, безусловно, относится к Еврейской Библии, христианскому Ветхому Завету. Например, Книга Даниила претендует на написание пророком Даниилом во время Вавилонского пленения в VI в. до н. э. Но она никак не могла быть написана в то время. В течение последнего столетия ученые представили самые ясные и убедительные доказательства, что она была написана на четыреста лет позже, во II в. до н. э., кем-то, кто ложно назвал себя Даниилом. То же самое с Книгой Экклезиаста. Её автор нигде не говорит, что он Соломон, но он называет себя сыном Давида, царем Иерусалима, фантастически богатым и мудрым. Иными словами, он называет себя Соломоном, просто не произносит этого имени. Но он никак не мог быть Соломоном. Как считают все современные учёные-библеисты критического направления, эта книга никоим образом не могла быть написана ранее, чем через шестьсот лет после смерти Соломона [96].

Тогда как в Ветхом Завете лишь пара подлогов, в Новом Завете их уже больше. Мы рассмотрели две книги, подделанные от имени Петра, и шесть, ложно заявляющих о себе, что они написаны Павлом. Поразительно, что хотя учёные практически повсеместно и согласны с тем, что эти книги написаны не теми, на чьё авторство претендуют, многие учёные не хотят называть их тем, чем они являются на самом деле: литературными подлогами, нарочно вводящими в заблуждение своих читателей. Иногда мне кажется немного странным, что когда кто-то из учёных обращается к текстам с заведомо ложным авторством за пределами Нового Завета, то он не задумываясь называет их подлогами, а вот когда он обращается к таким же текстам внутри Нового Завета, то называет их «псевдоэпиграфами». Возможно, при работе с Библией стоит пользоваться более стерильным, техническим термином. Или, напротив, лучше называть вещи своими именами? Ведь мы имеем дело с тем же самым явлением, независимо от того, включена книга в канон или нет.

В этой главе я касаюсь тех путей, которые избирают некоторые учёные для того, чтобы обойти проблему существования подлогов в Новом Завете. Иногда они используют объяснения, ставшие настолько общераспространёнными, что для некоторых людей они звучат вполне здраво. Помимо прочих, таковыми являются заявления, будто практика ложного авторства была принята в античных философских школах, так что она вполне простительна для последователей Петра или Павла. Или же говорится, что якобы псевдоэпиграфичные послания на самом деле могли быть написаны Петром и Павлом посредством секретарей. Как мы увидим, для таких мнений очень мало оснований [97]. Но прежде чем перейти к таким объяснениям, мне необходимо коснуться другого положения, часто отстаиваемого исследователями: что древние авторы, присваивая себе чужие имена, совершенно не пытались никого ввести в заблуждение.

Вводит ли подлог в заблуждение?

Ошибка, ставшая нормой

Неожиданно большим количеством учёных утверждается, что хотя в Библии и могут встретиться подлоги, они не создавались с намерением никого обмануть. Согласно этой точке зрения, древние авторы, присвоившие себе чужие имена, не пытались ввести в заблуждение своих читателей. Они этим не лгали, не обманывали, и никто их за это не осуждал.

Трудно понять, как подобное может говорить человек, в самом деле знакомый с древними дискуссиями на эту тему. Но этот взгляд настолько распространён, что для изучающих Новый Завет стал общим местом. Позвольте в качестве примера привести несколько высказываний учёных, которым свойственен этот взгляд. Эти высказывания я буду кратко комментировать, а потом покажу, насколько они неверны.

Один высокоуважаемый автор 1920-х гг. в классической работе по пастырским посланиям заявляет, что тот, кто их написал, назвавшись Павлом, «не мог ощущать, будто каким-то образом искажает апостола; он никого сознательно не обманывал; нет никакой необходимости предполагать, будто он кого-то обманывал» [98]. Какое свидетельство приводит автор в пользу этих слов? Абсолютно никакого. А ведь какое яркое заявление! Если автор не хотел никого обманывать и действительно никого не обманывал, то почему каждый из известных за более чем семнадцать столетий толкователей этих посланий был обманут, а многие таковыми остаются и по сей день, коль скоро считают, что назвавшийся Павлом автор действительно был Павлом?

Или оцените заявление автора уже 1970-х гг., который говорит нам, что «Псевдонимность была частым явлением в ранней литературе. Это был знак самоуничижения; автор, который был слишком застенчив, чтобы писать под собственным именем, укрывался под защитой более известного имени» [99]. Этот автор прав, по крайней мере, в одном: подлоги действительно часто случались в древней литературе. Но имеет ли это отношение к современной анонимности? Книги писались анонимно в Древнем мире так же, как и в современном, если не чаще. Но здесь возникает большой вопрос, на который у этого ученого нет ответа. Если автор не упоминал своего имени из соображений самоуничижения, то почему он не писал просто анонимно? Зачем было для искажения собственной идентичности присваивать тексту чужое (и при этом известное) имя?

Или возьмите такой комментарий ученого 1990-х гг. о псевдонимном авторстве 2 Фес: «Псевдонимность такого рода не следует клеймить как «подлог». Такое квалифицирование подразумевает негативное нравственное суждение, а нам следует понимать, что, по всей вероятности, автор 2 Фес, как и авторы подобных псевдонимных документов, не рассматривали свои произведения как продукт подделки. Нам следует пытаться оценивать подобные писания в соответствии со стандартами, принятыми в той среде, в которой они появились на свет» [100]. Этот подход действительно выглядит разумно: оценивать писания по древним, а не современным стандартам. Но ведь этот учёный сам так не делает. Он даже не смотрит на то, как древние называли подобную практику, и не принимает во внимание, что ими говорилось по её поводу. А важно помнить, как люди древности называли «псевдонимность такого рода» – они называли такие книги «ложью», «фальшивыми писаниями» и «ублюдками»!

Образцом этого рода представлений служит работа современного учёного, который комментирует тот факт, что автор Послания к Ефесянам лживо называет себя Павлом. Этот учёный утверждает, что подобное ложное заявление «было широко распространённой и принятой практикой как в иудейской, так и в греко-римской культуре… Нет причин прилагать к такому художественному приёму, как псевдонимность, отрицательные определения и обязательно ассоциировать с такими явлениями, как обман и подделка». [101] Опять же, критически настроенному читателю хотелось бы знать, какие свидетельства автор приводит в пользу своего утверждения, что такая практика была «принята» и не ассоциировалась с «обманом и подделкой». Но он не приводит никаких. Почему? Либо потому, что, будучи уважаемым исследователем Нового Завета, автор всё же не знаком с тем, что древние говорили по этому поводу, либо потому, что он не смеет цитировать древних, так как это полностью противоречило бы его утверждению.