Выстрел в доме с колоннами. Сборник повестей - Наталия Речка

Настало обычное осеннее утро, за окном было пасмурно, погода располагала ко сну, но Вите спать уже не хотелось. Он смотрел на изящную неприкрытую одеялом ножку его соседки по кровати, потом стал целовать её щиколотку, голень, бедро… Марина проснулась и Витя спросил: «Повторим?» Она кивнула, улыбнувшись. И всё началось снова. Витя целовал внутреннюю поверхность её бёдер… От поцелуев он быстро перешёл к делу, не оставив Марине возможности показать свои умения в искусстве любви. «Ну, ничего, у меня есть, чем его поразить, прибережём на ближайшее будущее», – ухмылялась она. И снова волны пробежали по их телам, накрыв с головой.

Витя распластался на простыни, одеяло валялось скомканное где-то на полу, расслабленная Марина повернулась на живот и пыталась отдышаться. Какое-то время Витя разглядывал потолок, потом сбегал за бутылкой воды и поставил её около Марины. Она как будто вновь уснула. Витя привстал над ней на колени, крепко зажав её бёдра, и принялся поглаживать её ягодицы, потом его ладони, одна справа, другая слева поползли вверх по талии и обхватили сбоку её грудь. Накрыв Марину своим телом, он принялся целовать шею, нашёптывая ей на ухо слова, да такие, какие не каждый мужчина решится произнести, за что получил всеобещающий поцелуй, при этом его рука спустилась вниз и продолжала поглаживать её ягодицу, его рот ласкал её плечи, слегка покусывая зубами нежную кожу. Витины нескромные ласки вскоре перешли в совершенно нескромные, а выскользнуть из-под его нагло осмелевших рук не было никакой возможности. Марина, играючи, лягнула его ножкой, и Витя лёг рядом, не прекращая ласкать прелести любимой.

– Нам скоро на работу! А где завтрак в постель? – спросила Марина, улыбнувшись. На её щеках играл стыдливый румянец.

– Слушаюсь и повинуюсь, моя госпожа, – ответил довольный Витя, влезая в трусы-боксёры и шлёпки. Через минуту из кухни донеслось: – А в следующий раз господином буду я.

– Ты и представить себе не можешь, что я с тобой сотворю, когда войду в образ госпожи! – ответила ему Марина из спальни.

– Что ж, я весь в твоей власти, но, и я пока ещё был с тобой очень скромен! – хохотнул Витя, мысленно представляя себе будущие ночи.

– Ах вот как! – Марина появилась в дверях в полураскрытом шёлковом халате. – Ну что ж, удивляй! – С этими словами она сбросила халат и шагнула к нему навстречу с взглядом волчицы, готовой к прыжку. Витя поднял упавший халатик, надел его на её прекрасное тело, завязал поясок, они поцеловались. И тут неожиданно он повернул её к себе спиной, наклонил вперёд и положил грудью на стол, затем вскинул вверх её халат и прижался бедрами к её бедрам…

Через полтора часа они вышли из дома, посвежевшие после душа, взбодрившиеся после вкусного завтрака, окрылённые любовью и немного надушенные одним парфюмом унисекс. Марина предпочитала сладким женским ароматам туалетную воду унисекс. Её подруга считала, что женщина должна быть женщиной во всём. «Мариночка, не зря говорят: женский ум, женский взгляд, женская туалетная вода», – то и дело повторяла подружка, морщась от запаха Марининых духов. Но Марина была убеждена, что не существует мужской или женский ум, бывает его наличие или отсутствие, а духи каждый выбирает по своему вкусу.

Витя с Мариной не стали вызывать такси, решив пройтись пешком пару остановок, а потом проехать немного на автобусе. Марина знала, она должна рассказать Вите всю правду, но боялась, что он не поймёт, почему всё это время она молчала. Мысленно подбирая слова, вслух она несла всякую чепуху вроде того, что знакомство осенью – хороший знак, что скоро они с Витей будут кататься на коньках, а потом наступит весна… Вите было приятно идти рядом с ней, держать её за руку, поглаживать пальцами её ладонь и слушать звучание её голоса. И тут она поведала такое, что Витя остановился, взглянув ей в глаза. Она опустила голову вниз, его взгляд её пугал.

– Почему ты не сказала мне об этом раньше? – спросил Витя.

– Разве мало того, что я доверилась тебе сейчас, – парировала Марина.

– Мы должны поставить в известность Борцова.

– Если ты это сделаешь, то подведёшь не только меня, – Марина выдернула свою руку из его ладони.

– Как ты не понимаешь, рано или поздно он всё равно обо всём догадается. Марина, Григорий Михайлович не дурак, с ним эти игры в кошки-мышки не пройдут. Ты сейчас же поедешь со мной и всё ему расскажешь.

– Нет. Обещай мне Витя, что ты будешь молчать, пожалуйста! – Не дождавшись ответа, Марина побежала вперёд. Витя быстро догнал её, обнял и произнёс:

– Марин, прости. – Это единственное, что он мог ей сказать, но сам не понимал, за что просит прощение: за то, что старался заставить её выдать себя, за то, что в ближайшее время сам предаст её или за что-то ещё… А, может, за то, что она вынуждена будет оттолкнуть его, и они оба станут самыми несчастными одинокими людьми на свете.

Борцов решил сам пообщаться с Оксаной Захаровой, предупредил её о встрече и уже с самого открытия магазина ожидал её в комнате администратора. Оксана выглядела гораздо лучше, чем описал её Зайцев: аккуратно уложенные волосы, накрашенные губы, белая блузка, синий брючный костюм, туфельки-лодочки. То ли женщина старается подать себя на работе в лучшем свете, то ли визит Зайцева так благотворно на неё подействовал. Захарова, увидев Борцова, с улыбкой спросила:

– Как поживает Ваш обаятельный коллега?

– Следователя Зайцева я сегодня еще не видел, но, думаю, со вчерашнего вечера его состояние вряд ли изменилось.

– Передавайте ему привет.

– Обязательно, он будет рад. Оксана Петровна, у меня к Вам только два вопроса.

– Ну, так задавайте, времени у нас в обрез. Мне надо работать.

– На счёт украденной машины. Почему Вы не сообщили в милицию? Я в курсе того, что Вы ответили Виктору Васильевичу, но меня это не устраивает. Вы можете ничего не говорить, только кивните. Валерий Кустовский что-то знал, скажем, про некоторые незаконные действия в этом магазине и Вас шантажировал, а Вы испугались, что он проболтается, если Вы не дадите ему спокойно уехать на купленной Вами машине? – Оксана села на стул у окна, закрыла лицо руками. Пауза затянулась. Наконец, она посмотрела на Борцова и кивнула:

– Родители учили меня жить честно, и я старалась. Мы жили втроём в совсем маленькой однокомнатной квартире. А мне так хотелось, чтобы и я, и родители успели пожить нормально, вот я и стала мечтать о своём собственном жилье. А честно работать, сами знаете, только на еду. Когда мама начала болеть, папа ещё трудился на заводе. Через какое-то время он с друзьями организовал собачий питомник. Папа – неродной мне отец, но он всю жизнь посвятил нам с мамой, мы его очень любим.

– А Ваш родной отец?

– Не хочу о нём вспоминать. Это был Ваш второй вопрос? – Оксана строго посмотрела на майора.

– Ваш отец четвёртого октября дежурил в питомнике?

– Нет, он был со мной.

– Но другому следователю Вы сказали, что провели тот вечер в одиночестве.

– А я забыла. Вопрос Вашего коллеги прозвучал неожиданно, и я перепутала дни, а потом вспомнила, что папа приезжал в тот день меня навестить и остался. Мы с ним весь вечер проболтали, он тогда полночи кран на кухне чинил, этот кран уже три дня до его прихода не закрывался, как следует, а воду надо экономить, – быстро проговорила Оксана.

– Это всё, о чём я хотел с Вами побеседовать. И не забудьте об осторожности. Помните, о чём Вам говорил Виктор Васильевич?

– Да.

– Молодцы. Хорошего Вам дня, Оксана Петровна.

– И Вам. Не забудьте передать привет коллеге и скажите: если он надумает завести собаку, так мы ему подберём.

– Спасибо. Обязательно скажу.

В отделении Григория ждал задумчивый Витя. Стажер как-то странно смотрел, и Борцову казалось, что пока он листал страницы в деле Сушко, Витя порывался ему что-то сказать.

– Витя, у тебя что-то случилось или ты плохо себя чувствуешь? – спросил Гриша.

– Нет, Григорий Михайлович, всё нормально.

– Витя, я слышал, ты встречаешься с Мариной у неё на квартире. Тебя беспокоит жилищный вопрос?

– Марина живёт в той квартире временно, это жильё не её, а одной родственницы, которая скоро вернётся из заграницы.

– А сам ты обитаешь в общежитии?

– Да, у меня там комната напополам с Петькой Симонихиным. Ну, Вы его знаете.

– Ещё бы. Петька – хороший опер.

– Он и друг хороший. Товарищ майор, решу я как-нибудь квартирный вопрос, пойду подрабатывать.

– И куда же, интересно?

– Пока не знаю.

– Витя, ты Дарье Смирновой дозвонился вчера?

– Да.

– Ну, так чего сидишь? Разве забыл, что предсказательница нам наговорила? Я навёл справки, эта женщина действительно наделена даром предвидения. Предупреди Смирнову, чтобы поберегла себя. К сожалению, мы не можем обеспечить всех бывших девиц этого мерзавца охраной, но предупредить обязаны. Конечно, слова какой-то ясновидящей нам не указ, но чисто по-человечески…