Освобождение от уголовной ответственности, прекращение уголовного дела (преследования), отказ в его возбуждении. Проблемы теории и практики - Владимир Сверчков

4. Устранит пробел в УК РФ, вызванный закреплением ч. 4 ст. 18 в Федеральном законе РФ об ОРД.

§ 4. Условное освобождение от уголовной ответственности/наказания и идея компромисса сквозь призму задач и принципов уголовного законодательства

Реализация уголовной ответственности. Условное освобождение от уголовной ответственности/наказания (возложение на освобождаемое лицо обязанностей и ограничений на определенный испытательный срок) в решении задач уголовного законодательства и достижении компромисса между государством и лицом, совершившим преступное деяние. Идея компромисса и бескомпромиссное противостояние преступности. Институт освобождения от уголовной ответственности сквозь призму: а) необходимости разгрузки переполненных следственных изоляторов и мест лишения свободы; б) снижения удельного веса осужденных в обществе; в) сокращения материальных затрат общества на содержание органов уголовной юстиции; г) снижения уровня рецидивной преступности путем сокращения круга лиц, осужденных судом и направленных в места лишения свободы для отбывания наказания (о криминологическом и уголовно-правовом рецидиве); д) защиты граждан от угрозы реального посягательства. Отражение идеи компромисса в принципах уголовного права (законодательства). О видах компромисса, конкуренции между нормами и соотношении между ст. 75 УК РФ и примечаниями к статьям Особенной части УК РФ. Резюме

Ограничение в правах лица, совершившего предусмотренное уголовным законом деяние, является неотъемлемой частью превентивно-воспитательного процесса. Вместе с тем задачи уголовного законодательства можно решить не только применением наказания.

На то, что уголовные наказания (в особенности, связанные с лишением свободы) для определенных категорий преступников не оправдали надежд в качестве «средств для уничтожения преступлений», обращали внимание еще в позапрошлом и начале прошлого столетий известные исследователи: Ч. Ломброзо, Р. Овэн, Э. Ферри, Ф. фон-Гольцендорф, Р. Иерингидр.[181] Перспективу ведущего правоприменения за мерами, заменяющими лишение свободы, видел и один из вождей мирового пролетариата В. И. Ульянов (Ленин)[182]. В настоящее время утверждение, что наказание за совершение правонарушений – «далеко не самое эффективное средство их предупреждения», набирает новую силу. Многие ученые ставят под сомнение то, что лишение свободы имеет решающую или хотя бы ведущую роль в удержании людей от совершения преступлений.[183] Замена наказания мерами некарательного воздействия рассматривается как задача будущего[184]. Об этом свидетельствуют результаты уголовно-социологических исследований, проводимых советскими учеными, показывающие необходимость более широкого применения иных профилактических мер для решения задач уголовного законодательства,[185] возможность исправления лиц, совершивших преступления небольшой тяжести, без применения к ним уголовного наказания, особенно связанного с лишением свободы[186].

Вместе с тем в отечественной правоприменительной деятельности вынесение в отношении лица обвинительного приговора суда с назначением реального уголовного наказания по-прежнему остается основной формой реализации уголовной ответственности. В некоторых случаях таковая может быть реализована в применении к лицу иных принудительных мер воздействия в связи с освобождением от уголовного наказания. Остаются вопросы. Можно ли признать формой реализации уголовной ответственности освобождение от нее? Во всех ли случаях применение принудительных мер воспитательного воздействия или медицинского характера является такой формой? Или же только в части освобождения несовершеннолетнего или невменяемого лица от уголовного наказания?

Некоторые авторы полагают, что прекращение уголовного преследования по ряду нереабилитирующих оснований можно считать формой реализации уголовного преследования[187]. Думается, что в действительности уголовная ответственность не может быть реализована в освобождении от таковой, равно как и прекращение уголовного преследования не является формой его реализации. Однако уголовная ответственность может быть реализована в соответствующих принудительных мерах уголовно-правового характера, применяемых к несовершеннолетним или невменяемым лицам. В этом случае возможно прекратить уголовное дело/преследование в отношении указанных лиц, но полное освобождение их от уголовной ответственности отсрочивается до момента прекращения отмеченных принудительных мер. Таким образом, речь идет об условном освобождении от уголовной ответственности.

Представляется, что любому условному освобождению предшествует прекращение в отношении лица уголовного дела/преследования (и возложение на это лицо соответствующих обязанностей и ограничений в течение испытательного срока). Здесь уголовная ответственность реализуется частично в мерах ограничения, не являющихся наказанием. И только по окончании испытания возможно полное освобождение от уголовной ответственности. Аналогичным образом происходит освобождение от уголовного наказания после частичного (досрочное освобождение) или полного его отбытия.

Освобождение от уголовной ответственности/наказания по нереабилитирующим основаниям представляет собой процесс дифференциации некарательного воздействия на лиц, совершивших предусмотренные уголовным законом деяния, и предполагает в своем применении правоограничивающие меры с тем, чтобы решить задачи уголовного законодательства.

Дифференциация и индивидуализация испытательных сроков, в течение которых осуществляются ограничения прав при освобождении лиц от уголовной ответственности/наказания по нереабилитирующим основаниям, в настоящее время составляют одну из первостепенных проблем правоограничительного регулирования уголовно-правовых отношений сквозь призму института освобождения от уголовной ответственности/наказания. Эту проблему следует считать одной из основных потому, что перспектива эффективного функционирования нереабилитирующих оснований освобождения от уголовной ответственности/наказания видится главным образом в нормативном закреплении обязательственных правоограничивающих условий, возложенных на испытуемого в течение определенного срока. Думается, что подобные сроки в перспективе должны стать неотъемлемым (за некоторым исключением)[188] условием освобождения лица от уголовной ответственности/наказания по нереабилитирующему основанию de jure, вслед за предварительным его освобождением.

Освобождаемому от уголовной ответственности/наказания лицу по нереабилитирующему основанию следовало бы пройти испытания обязанностями и ограничениями в течение определенного срока – периода контролируемой ресоциализации, поскольку в безусловном освобождении данного лица в связи с совершением преступления даже небольшой тяжести вряд ли проявляется процесс решения (или хотя бы попытка решения) воспитательных и превентивных задач уголовного законодательства. Возлагая же на лицо в необходимых случаях обязанности и ограничения на определенный испытательный срок, правоприменитель, наряду с изучением личности и обстановки вокруг нее, получает реальную возможность решения задач уголовного законодательства, проведения коррекции поведения этого лица в условиях социальной свободы.

О посткриминальной социальной опасности человека могут свидетельствовать и результаты его собственного поведения, и наличие дефектов и отклонений в развитии этого человека. Тем не менее при назначении испытательного срока возникают сложности в его применении к конкретным лицам. Психически больной человек подвергается принудительным медицинским мерам до тех пор, пока не будет устранена его общественная опасность, именно его, а не совершенного им деяния. Почему же судья, применяя принудительные меры исцеления к социально-больному человеку – преступнику, – принимая решение о наказании или освобождении от уголовной ответственности/наказания, ограничивается срочными полумерами (ограничивает процесс воздействия на привлеченного к уголовной ответственности лица строго определенным сроком)?

И. Анденес пишет: «Наиболее радикальные реформаторы предвидят преобразование всей системы уголовной юстиции в систему некарательного воздействия, основанную исключительно на принципах восстановления личности преступника или, если это невозможно, его изоляции до тех пор, пока это необходимо, чтобы лишить его возможности причинять вред. Система такого рода неизбежно предполагает неопределенные приговоры, оставляющие на усмотрение административных органов или какой-либо комиссии по делам исправления решение вопроса о том, когда преступника следует освобождать».[189] Яркими сторонниками неопределенных приговоров являлись И. Бентам, Ф. фон-Лист, И. В. Лопухин, Ж. Пинатель, Н. С. Таганцев и другие исследователи[190]. Особенно настойчиво наказания на неопределенное время, вплоть до обнаружения безопасности осужденного требовали представители социологической и позитивной школ права: Р. Гарофало, Ч. Ломброзо, Э. Ферри и другие авторы[191]. Институт неопределенных приговоров получил законодательное отражение в ряде стран, в том числе в Англии, Германии, Канаде, Норвегии, США, Финляндии[192].