Весь Эдгар Берроуз в одном томе - Эдгар Райс Берроуз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты что здесь делаешь? — воскликнул один из них — Эй, да это же тот раб, который уверяет всех, что он из другого мира. Он сбежал, когда на арене взбесился таг. Но зачем ты вернулся, если уж тебе удалось убежать?
— А я вовсе не убегал, — спокойно возразил я. — Я только бросился бежать от разъяренного тага, как и многие другие, но попал в какой-то подземный туннель, заблудился и долго бродил среди холмов, окружающих Футру. Только теперь я сумел найти дорогу назад.
— Ты хочешь сказать, что вернулся по доброй воле? — недоверчиво спросил стражник.
— А куда мне еще идти? Я чужой в Пеллюсидаре и, кроме Футры, больше ничего не знаю. Почему же я не должен был вернуться обратно? Разве здесь меня плохо кормят или грубо со мной обращаются? Разве я здесь не счастлив? Да какой человек пожелает себе лучшей участи?
Сагот почесал затылок. Такой взгляд на вещи раньше явно не приходил ему в голову. Будучи довольно тупыми тварями, саготы решили отвести меня к своим хозяевам, чтобы те сами разобрались с загадкой добровольного возвращения ненормального раба.
Я нарочно говорил с саготами подобным образом, чтобы меня не обвинили в преднамеренном бегстве и не заподозрили в будущем. В самом деле, кто станет подозревать человека, настолько довольного жизнью в Футре, что он предпочел добровольное рабство прекрасной возможности для бегства.
Итак, меня привели и поставили перед одной из махар, возлежавшей на мокрой и скользкой скале посреди большой комнаты, служившей ей чем-то вроде кабинета. Уставившись на меня холодным змеиным взглядом, махара словно пыталась просверлить им оболочку моего черепа и проникнуть в глубины моего мозга. Она бесстрастно «выслушала» доклад саготов о моем возвращении, следя за движениями их губ и пальцев, а затем обратилась ко мне, используя одного из саготов в качестве переводчика.
— Ты утверждаешь, что вернулся в Футру, потому что считаешь себя здесь в большей безопасности и комфорте, чем где-то еще? А известно ли тебе, что в любой момент ты можешь оказаться избранным для научных опытов и принести свою жизнь на алтарь удивительных исследований, которые ведут наши ученые?
Я никогда не слышал о таких исследованиях, но счел за лучшее не упоминать об этом.
— Все равно, — сказал я, — здесь я нахожусь в большей безопасности, чем в степях и джунглях среди страшных хищников. Я еле уцелел перед самым своим возвращением, встретившись неподалеку отсюда с огромным ситиком. Нет, я уверен, что под властью мудрых повелителей Пеллюсидара мне будет гораздо лучше И безопаснее. По крайней мере, так было в моем мире, где господствующая раса такие же люди, как и я. В наших обычаях оказывать незнакомцу гостеприимство и покровительство, поэтому, будучи чужестранцем, я надеялся встретить такое же отношение к себе и здесь.
После того как сагот закончил переводить мои слова, махара надолго задумалась. Через некоторое время она знаками отдала какой-то приказ. Сагот-переводчик повернулся и жестом приказал мне следовать за ним. Остальные охранники окружили меня сзади и с боков.
— Что они собираются со мной сделать? — спросил я ближайшего из них
— Тебя приказано отвести к ученым, которые должны допросить тебя и узнать все о странном мире, из которого ты, по твоим словам, явился.
Пока я переваривал эту информацию, он снова заговорил.
— Известно ли тебе, что делают махары с теми рабами, которые им лгут?
— Нет, — ответил я, — да меня это и не интересует, поскольку у меня нет ни малейшего желания обманывать таких милых хозяев.
— Ну, тогда хорошенько подумай, прежде чем повторять эти невероятные сказки, которые ты только что рассказывал, — дал он мне «дружеский» совет. Подумать только, другой мир, да еще такой, где правят поганые гилоки!
— Но это же чистая правда. Подумай сам, откуда еще я мог взяться? Ведь далее слепому ребенку ясно, что я не из Пеллюсидара.
— В таком случае, тебе не повезло, потому что судить тебя будет не слепой ребенок, — сухо подвел итог охранник.
— Ну хорошо, а что они со мной сделают, если им придет в голову не поверить мне?
— Тебя могут приговорить к выступлению на арене или отправить в подвалы, где содержатся рабы для ученых экспериментов.
— А что это за опыты? — продолжил я расспросы.
— Об этом знают только сами махары и те рабы, на которых эти опыты они ставят. Но рабы никогда не возвращаются, поэтому они тебе ничего не скажут. Я слышал, правда, что ученые-повелительницы любят резать своих подопытных живьем, потому что так их легче изучать, хотя я не думаю, что тому, кого режут, от этого легче. Но все это только слухи. Я полагаю, что ты очень скоро узнаешь об этих вещах гораздо больше меня, — при этих словах он оскалил зубы в ухмылке, демонстрируя, что и саготам не чуждо чувство юмора.
— А если я попаду на арену? — не отставал я. — Что тогда?
— Ты видел тех двоих, которых выпустили против тага и тарага?
— Да.
— Ну так вот, на арене с тобой будет примерно то же самое, хотя животные могут оказаться другими.
— Значит, в любом случае меня ждет смерть?
— Что касается тех, кого отправляют к ученым, об их судьбе никому ничего неизвестно, — ответил сагот. — А вот на арене люди, случается, выживают. Тогда они обретают свободу, как это случилось с теми двумя, которых ты видел.
— Они обрели свободу? Как это?
