Ф.М.Достоевский. Новые материалы и исследования - Г. Коган

К сожалению, и после моего письма к вам произошло два новых недоразумения:

1) не получая от вас ответа до 4 марта, я поручил, из своей квартиры, сходить к вам за ним, на другой день, 5-го числа, что и было исполнено утром этого же дня; между тем, когда посланная ходила к вам, я в то же время получил в клинике письмо кн. Мещерского, уведомившего меня, что рукопись моя будет напечатана в 11 № "Гражданина", на что я тотчас же и послал свое согласие;

2) заключается в разносодержании писем вашего и кн. Мещерского. Он пишет мне, что ответ мне не последовал потому, что рукопись моя была отдана вам на прочтение, вы же уведомляете, что "никогда не видели ее в глаза и понятия о ней не имеете…"

Недоумеваю!.. Но, как бы то ни было, дело о рукописи уже кончено, и я бы искренно желал, чтобы оно не только осталось между нами, так как оно никому не известно, но чтобы и предано было всецело забвению. Теперь мне более всего важно то, что, судя по вашему письму, вы считаете себя как бы обиженным. Серьезно, мне это больно, и я далек был от такой мысли, очень хорошо, даже, может быть, более других, понимая, что редактору недельного издания нет никакой надобности корпеть в редакции, а особенно человеку с вашим талантом. Кое-что вы еще можете прочесть и между строк моего письма…

Что же касается до моих чувств к вам, выраженных в конце предыдущего письма, то это не слова, а полнейшая правда, так как всему кругу моих знакомых известно, что я принадлежу к числу самых жарких поклонников ваших сочинений за их глубокий психологический анализ, какого ни у кого нет из наших современных писателей… Это полное мое убеждение… Если я кому и подражаю из писателей, то вам… Ваше влияние слишком ясно даже отразилось в одном моем рассказе "Отчего он убил их? (рассказ Следователя)" — "СПб. ведомости" за 1871 год, где я не удержался, чтобы не упомянуть вашу фамилию. Следовательно, обвинение ваше очень мне тяжело. Мое письмо к вам написано было, может быть, неудачно, но в смысле скорей жалобы, чем чего другого" (Авт. // ЛБ. — Ф. 93.II.9.146. Ср. "Вопросы литературы". — 1971. — № 11. — С. 211-212).

29 марта Шкляревский известил своего корреспондента, что выслал ему для публикации в "Гражданине" свою статью "Сосновая школа".

И сентября 1873 г. Шкляревский отправил Достоевскому свой рассказ "Через преграды" с просьбой напечатать его в "Гражданине" и выдать аванс.

В постскриптуме к письму он добавил:

"Рассказу моему можете переменить заглавие по своему усмотрению. Вообще как хотите, так и поступайте с ним, потому что я вам беспредельно верю".

Из дальнейших писем, в которых также говорится о посылаемых Достоевскому произведениях Шкляревского, видно, что оба писателя неоднократно встречались и вели устные переговоры.

В письмах Шкляревского к Суворину 1873 г. также находим упоминания о Достоевском.

6 мая:

"Я лишь сейчас уселся за рассказ "Телеграмма", который отдам либо Достоевскому, либо Турбе";

8 августа:

"Дела мои стоят в скверном положении: рассчитывал на Достоевского и Турбу, но у первого денег нет, а второй и вовсе закрыл свой журнал на время" (Авт. // ЦГАЛИ. — Ф. 459. — Оп. 1. — Ед. хр. 4764).

1035

Об И. А. Шестакове см. в п. 34.

1036

О какой газетной заметке говорит здесь Шестаков — не выяснено. Об участии Достоевского в "Гражданине" сообщали в это время многие газеты.

1037

В июне 1873 г. Страхов писал Н. Я. Данилевскому:

"Мещерский тоже уехал, к моему удовольствию. Достоевский один заправляет делом, и, кажется, много ему выпадет на долю неприятностей. Охота была соваться в такое дело! Судя по рассказам, он принял на себя редакторство впопыхах, не подумавши, а мысль об этом подал Майков. Ну, счастье Мещерскому! Понять невозможно, чем он мог заслужить такое большое усердие" (Русский вестник. — 1901. — № 1. — С. 130).

1038

Иван Иванович Румянцев (?-1904) — священник в Старой Руссе, у которого Достоевский снял дачу.

"Батюшка Румянцев есть мой давний и истинный друг, достойнейший из достойнейших священников, каких только я когда-нибудь знал", — писал о нем Достоевский (Письма. — IV. — С. 187).

См. "Исторический вестник". — 1895. — № 4. — С. 135-136. По отзыву знавшего его актера П. П. Гайдебурова, Румянцев "был человеком незаурядным. Вступив давно когда-то в управление Егорьевским приходом, он не продвинулся ни на шаг по пути духовной карьеры, за всю свою жизнь не заслужил ни одного знака отличия <…> Ум у отца Ивана был светлый и острый, а язык — и того острее. Немало соли сыпал этот язык на головы духовенства, доставалось и обывателям, не спускал он и начальству" (см. Скарская Н. Ф., Гайдебуров П. П. На сцене и в жизни. Страницы автобиографии. — М., 1959. — С. 255-256).

1039

Мария Петровна Смирнова (1842-19?) — дочь Варвары Михайловны Карепиной.

1040

Борис Борисович Поляков (?-1884) — адвокат, поверенный Достоевских, по характеристике писателя, "мерзавец", нередко проявлявший к нему "тупое высокомерие" (Письма. — III. — С. 19, 56, 123) и Евгений Валентинович Корш — поверенный Н. М. Достоевского. 13 июня 1873 г. Достоевский, его брат Николай Михайлович и племянник Федор Михайлович заключили с Поляковым договор, уполномочивший его предъявить их законные права к наследству, оставшемуся после Куманиной. Они обязывались при этом уплатить ему 15% из полученной суммы (ЦГАЛИ. — Ф. 212. — Оп. 1. — Ед. хр. 121).

1041

Завещание Куманиной оспаривалось Достоевскими по той причине, что ее наследники Шеры и Ставровские являлись единокровными, а не единоутробными родственниками покойной.

Из сохранившегося в том же архивном деле проекта письма Достоевских к Полякову (б/д) уясняются подробности продолжительной тяжбы, в которую втянут был Достоевский:

"Случайно узнали мы, что после родной сестры покойной матери нашей, а нам родной тетки Александры Федоровны Куманиной, умершей в 1871 году, остались в разных губерниях недвижимые имения и капиталы, к которым мы по закону состоим единственными наследниками, так как после смерти тетки нашей не осталось нисходящего потомства, почему уполномачиваем вас предъявить в надлежащем судебном месте наши законные права на наследство…"

В проекте доверенности Полякову от тех же лиц говорится:

"Известно вам как поверенному нашему, что к недвижимому благоприобретенному имению, оставшемуся после смерти вдовы дворянки Александры Федоровны Куманиной, урожденной Нечаевой, Тульским окружным судом утверждены в правах наследства в порядке охранительного судопроизводства вдова коллежского секретаря Ольга Федоровна Шер, в 1/3 части, поручик Федор и студент Михаил Дмитриевич Ставровские, каждый в 1/6 части, я, отставной подпоручик Федор, братья мои статский советник Андрей, коллежский асессор Николай — каждый в 1/12 части, и, мы, дворяне Федор и Михаил как законные дети умершего отца нашего Михаила Достоевского, каждый в 1/24 части, почему уполномачиваем вас получить из Тульского окружного суда исполнительные листы и ввести нас во владение присужденными частями в недвижимых имениях умершей дворянки Куманиной и к соглашению с прочими наследниками находящийся каменный дом в г. Туле и 2 части с принадлежащей к нему землей и имение Тульской губернии <…> и пр. <…> и продать за цену, какую вы найдете для нас выгодной <…> Равномерно уполномачиваем вас на продажу и прочих доставшихся нам частей в имениях Куманиной Смоленской губернии и Рязанской губернии…" (ЦГАЛИ. — Ф. 212. — Оп. 1. — Ед. хр. 121).

1042

Свое пребывание в Москве и хлопоты, связанные с делом по наследству, Достоевский подробно описал в письме к жене 20 мая 1873 г. (Письма. — III. — С. 52-54).

1043

О В. И. Веселовском см. в примеч. к п. 70.

1044

Казанские — родственники Достоевского со стороны матери.

1045

Младшая сестра Достоевского.

1046

Расписка или, вернее, векселя на общую сумму 10 000 руб., которые в мае 1864 г. Достоевский дал своей тетке А. Ф. Куманиной, предоставившей ему вперед эту сумму для издания "Эпохи" как полагавшуюся ему часть ее наследства.

1047

А. М. Достоевский был одним из душеприказчиков А. Ф. Куманиной.

1048

Имеется в виду либо стихотворение П. А. Козлова "Май", напечатанное на пяти колонках № 5 "Гражданина", 29 января, либо стихотворение В. Н.-Д. (Вас. Немировича-Данченко) "Капуцин (с итальянского)", занимающее в № 33 (13 августа) четыре колонки. Этим определяется условная датировка письма. Других длинных стихотворных произведений в "Гражданине" за время редактирования его Достоевским не появилось.