Земля обетованная - Татьяна Николаевна Зубачева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сначала зашли в ювелирный. Женя поахала, повосхищалась серебряными ложечками, вилками и стопочками, но решительно сказала:
– Дорого. Лучше возьмём мельхиоровых, но полный комплект.
Продавец, бледный, будто он и жил здесь среди чёрного бархата и холодного блеска, уточнил:
– Простую полудюжину набрать прикажете?
– Нет, – сразу ответил Эркин. – Полную дюжину. И… Женя, как тебе? – он показал на большую важно раскрытую тёмно-красную коробку, наполненную ложками трёх размеров и вилками.
Продавец с интересом проследил за его жестом и повернулся к Жене.
– Ну-у, – с сомнением сказала Женя. – Это столовый только, а я хочу, и чайный, и десертный чтоб были.
– Подберём, – бодро ответил продавец, с неожиданной ловкостью переставляя на прилавок явно тяжёлую уже тёмно-синюю большую коробку. – Это, изволите видеть, Учановского завода, у них всегда цветы в гирлянды собраны.
Действительно, ручки ножей, вилок и ложек украшали гирлянды металлических цветов. Эркин взял нож, попробовал, как ложится в ладонь, тронул большим пальцем лезвие.
– Учанов сталь ставит, – заверил продавец. – Умеючи заточить, так на век хватит.
– Хорошо, – кивнул Эркин. – Так, а рыбный набор тоже отдельно?
К удивлению Жени и ещё большему продавца, Эркин, оказывается, хорошо разбирался в сервировке. Коробку убрали и уже с заметным трудом выложили другую, тёмно-зелёную и вдвое больше, где вилки, ножи и ложки лежали в два этажа, и было уже всё и для закуски, и для обеда, и для чая. И всего по дюжине. Эркин согласился и спросил ложки к кофе. Нашёлся и кофейно-десертный набор. Потом стали подбирать всевозможные лопатки, щипцы, раздаточные и разливные ложки и вилочки… груда получалась внушительная. И цена тоже. Эркин достал бумажник и расплатился. Коробки перевязали, уложили аккуратным бруском и ещё раз перевязали.
Когда они вышли из магазина, Женя вздохнула.
– Эркин, я сейчас подумала, посуда ведь тоже нужна.
– Ну, так давай купим, – удивлённо посмотрел на неё Эркин. – В чём проблема, Женя? Денег хватит.
– Тебе тяжело столько нести.
– Вот уж нет, – улыбнулся Эркин. – Женя, что ты. К Кузнецову, – о нём и его фарфоровом заводе говорила Калерия Витальевна, рассказывая о переходе от мануфактурного к промышленному производству, – за посудой пойдём?
– Ты что, – рассмеялась Женя. – Там одна тарелочка две сотни стоит, а нам всего по дюжине надо, раз уж мы полностью берём.
Эркин подчёркнуто вздохнул.
– Ну, раз так, обойдёмся без Кузнецова.
Посудный магазин был недалеко, в том же ряду и всего-то через два магазина, где торговали всяким вышитым и расшитым. Туда зашли только за большой скатертью с дюжиной салфеток и ещё полудюжиной хороших с тканым узором кухонных полотенец. Всё это поместилось в сумку Жени. И пошли за посудой.
Долго ходили, рассматривая витрины и прилавки.
– Чайный сервиз у нас хороший, – Женя задумчиво рассматривала яркий и пёстрый, как петушиный хвост, большой фарфоровый чайник. – И как раз на двенадцать человек.
Эркин кивнул. Сервиз им подарили на беженском новоселье, белый, в цветочных гирляндах и букетах.
– Столовый такой же будем подбирать?
– Хватило б денег, – вздохнула Женя.
– Хватит, – твёрдо ответил Эркин. – И ещё, Женя, мы же не на раз покупаем.
Женя кивнула и легонько сжала его локоть.
В конце концов они нашли почти такой же и даже не сервиз, а отдельными тарелками и прочим. И Женя стала набирать. Глубокие, мелкие, закусочные и пирожковые тарелки, их по двенадцать, салатники, маленьких двенадцать, средних четыре, больших три, блюда круглые и овальные, и тоже не по одному, большие и очень большие, ещё одну фарфоровую дощечку, чуть побольше той, что Андрей им из Царьграда привёз, и…
– Женя, я пойду рюмки посмотрю.
– Да, Эркин, а то у нас только шесть рюмок. Надо для вина, воды…
– И водки, – закончил Эркин. – Я знаю, Женя.
Он отошёл к прилавку с хрусталём. Таких, как им подарили на новоселье, не было, и Эркин набрал три дюжины других, но, чтобы походили друг на друга и смотрелись рядом с коньячными. Тех, правда, он взял всего шесть, но и пить коньяк Женя не будет, так что всё удачно.
Нагрузившись коробками с хрусталём – их ему тоже связали вместе в один брусок – Эркин вернулся к Жене. Ей покупки укладывали в большую коробку.
– Эркин, как мы это дотащим? – повернулась к нему Женя.
– Да не извольте беспокоиться, – продавец кивком показал на подошедшего к ним мужчину в военной куртке без погон, но с двумя жёлтыми и одной красной нашивками – Эркин уже знал, что это знаки ранений.
– В момент домчим, – заверил мужчина. – Не тряхнём нигде, и такса обычная.
«Обычную» таксу Эркин знал ещё по первым покупкам у Филиппыча – десятая доля от купленного. Но покупали-то они в трёх магазинах, и чего скатерть с салфетками и полотенцами считать, их бы и сами донесли, нет, только от фарфора доля.
Договорились на семидесяти рублях. Фарфор всё-таки, и с приборами коробки, и с хрусталём… нет, груз приличный, хоть и не объёмный. Но и машина невелика. Так, коробка с мотором на колёсах. А доехали и впрямь быстро и плавно, и донести до самой квартиры помогли.
Когда они остались вдвоём в прихожей возле груды коробок, Женя вздохнула, огляделась, словно просыпаясь, и… вдруг, бросившись на шею Эркина, стала его целовать. В первый момент он даже растерялся, но тут же обхватил Женю и прижал её к себе, подставив своё лицо её губам.
– Эркин, ты понимаешь? – целовала его Женя. – Ты понимаешь?
– Ага… ага… – так же между поцелуями соглашался он. – А… ага, Женя… – и, когда на секунду она остановилась перевести дыхание, спросил: – А что я понимаю?
Женя оторопело посмотрела на него и тут же, рассмеявшись, снова стала его целовать.
– Это же наша свадьба, Эркин! Понимаешь, у нас будет настоящая свадьба!
– А-а, – понимающе протянул Эркин. – Женя, и венчаться будем?
– Не-а, – совсем как Алиса, мотнула головой Женя. – Клятву мы уже друг другу дали? Дали.
– Ага, – сразу горячо согласился Эркин.
– А больше церковь ни для чего и не нужна.
Эркин согласился и с
