Идолы прячутся в джунглях - Валерий Гуляев

Этот вывод, как мне кажется, вполне применим и к трансатлантическим плаваниям, о которых идет речь в данной главе.

Советские ученые — историки, археологи и этнографы — всегда выступали против теории миграционизма (переселений), разновидностью которой является диффузионизм. Означает ли это, что они таким образом полностью разделяют точку зрения «изоляционистов»? Нет. Ученые-марксисты согласны с последним лишь в том, что в основе происхождения и развития древнейших цивилизаций Старого и Нового Света лежит местное начало и что это обусловлено единством путей развития всего человечества. Но чем объясняется это единство? Не «единообразием человеческих умов», не «общностью человеческой психики», как думают «изоляционисты», а единством законов материальной жизни общества, законов общественного производства.

В то же время наша историческая наука отнюдь не отрицает большой роли торговых, культурных и иных контактов в развитии древних цивилизаций нашей планеты. Весь вопрос в том, чтобы доказать в каждом конкретном случае сам факт существования таких связей.

В пылу полемической борьбы противники двух названных научных направлений ставят вопрос так: диффузия или абсолютно независимое развитие. Советская историческая наука решает его иначе: и независимое развитие, и диффузия, поскольку это как бы две стороны одной медали, наглядное проявление диалектического закона единства и борьбы противоположностей. Переселения народов (миграции) и диффузия элементов культуры, не являясь главной или единственной причиной развития, служат его могучим ускорителем. И не потому ли так заметно отстали в своем развитии от населения Евразии даже наиболее передовые народы Нового Света, что они были в значительной мере лишены возможности черпать богатейший опыт и технические достижения своих древних собратьев, обитавших по ту сторону океанов?

На мой взгляд, для доказательства самостоятельного и оригинального характера индейских культур доколумбовой Америки, в том числе и ольмекской, необходимо установить прежде всего непрерывный и поступательный процесс их развития, начиная от самых ранних этапов и до порога цивилизации.

Благодаря выдающимся успехам современной археологии мы можем сейчас в самых общих чертах дать ответ на вопросы, откуда, как и когда попали в западное полушарие его древнейшие обитатели. По имеющимся сейчас данным, предки индейцев — различные монголоидные племена — пришли в Новый Свет из Северо-Восточной Азии в эпоху верхнего палеолита (30–20 тысяч лет назад), воспользовавшись сухопутным мостом, который связывал тогда Азиатский и Американский континенты в районе Берингова пролива. О характере культуры, которую они принесли с собой, известно пока очень немного. Бесспорно только одно: первые жители Америки были охотниками и собирателями, постоянно кочевавшими в поисках непуганых стад животных и растительной пищи — орехов, плодов и кореньев. Вооруженные лишь легкими копьями и дротиками с острыми каменными наконечниками, эти люди отваживались вступать в единоборство с гигантскими млекопитающими ледниковой эпохи — мамонтами, шерстистыми носорогами, бизонами — и зачастую выходили победителями.

Следы пребывания таких охотников и собирателей каменного века найдены сейчас и во многих районах Мексики. Раскапывая пещерные стоянки и открытые походные биваки древнейших обитателей Нового Света, археологи собрали десятки всевозможных каменных орудий, инструментов и поделок, расположили их по типам и по возрасту, выделили даже особые культуры разных палеоиндейских племен. В долине Мехико, в Тепешпане, найдены останки первобытного охотника на мамонтов, погибшего, видимо, во время единоборства с этим опасным зверем. Скелеты мамонтов, вместе с грубыми каменными орудиями, были найдены в Центральной и Северной Мексике и в горах южного штата Пуэбла.

Судя по геологическим данным и результатам радиоуглеродных анализов, эти далекие предки мексиканцев обосновались здесь, по крайней мере, уже 10–12 тысяч лет назад.

В седьмом тысячелетии до н. э. на значительных пространствах Американского континента внезапно происходит резкое изменение климата: он становится гораздо суше и теплее, приближаясь в целом к современному. Растительный и животный мир западного полушария постигает подлинная катастрофа. Крупные животные эпохи плейстоцена (мамонты, мастодонты, лошади, бизоны, верблюды) быстро вымирают, и местное население, существование которого во многом зависело от охоты, вынуждено было перейти почти целиком к собирательству диких плодов и растений. Рыболовство, сбор моллюсков и охота на мелких зверьков и птиц служили важным дополнением к растительной пище.

Скудные остатки простой и незамысловатой культуры тех времен в виде каменных орудий, кострищ и пещерных стоянок обнаружены сейчас во многих уголках Мексики. Затем цепь исторического развития резко нарушается, и около 2000 года до н. э. мы встречаем здесь уже вполне сложившиеся культуры ранних земледельцев архаической эпохи. Но как раз на основе этих последних и зарождаются впоследствии все важнейшие цивилизации данной области Нового Света: майя, нахуа, сапотеков, ольмеков, тотонаков. Значит, для того чтобы доказать самостоятельный характер индейских цивилизаций, необходимо прежде всего решить вопрос о происхождении раннеземледельческих культур Америки. Как мы уже видели, памятники первобытных охотников и собирателей, с одной стороны, и оседлых земледельцев архаической эпохи — с другой, отделены друг от друга огромным отрезком времени, охватывающим без малого пять тысячелетий. Что же скрывается в глубинах этого загадочного периода? Какие подспудные процессы и изменения превратили вдруг «дикие» бродячие племена с охотничье-собирательским хозяйством в «культурных» земледельцев, овладевших уже многими навыками и ремеслами? Где искать истоки американского земледелия?

Ученые давно уже заметили факт (и одним из первых сделал это наш выдающийся ботаник, академик Н. И. Вавилов) удивительного совпадения районов распространения доколумбовых цивилизаций Нового Света с древнейшими очагами земледелия на этом континенте. Иными словами, цивилизации индейцев появились лишь там, где до них долгое время существовали раннеземледельческие культуры. Но земледелие тоже не возникает на пустом месте. Оно — само по себе — продукт длительного исторического развития и появляется лишь при благоприятном сочетании определенных условий. Следовательно, поиски истоков американского земледелия важны не только для лучшего понимания древнейших страниц прошлого Нового Света, но и в немалой степени для решения вопроса о происхождении доколумбовых цивилизаций.

Канадский археолог Ричард Мак-Нейш оказался именно тем человеком, которому суждено было сделать решающий шаг в изучении этой сложной проблемы. Рано увлекшись археологией Центральной Америки, он не отправился подобно большинству своих коллег в джунгли Южной Мексики или Гватемалы, где под зеленой шапкой растений скрывались руины бесчисленных древних городов. Именно там ученый скорее всего мог рассчитывать на эффектные находки — каменные рельефы, статуи, фрески, храмы и дворцы, которые бы сторицей вознаградили его за тяжелый и изнурительный труд. Но Мак-Нейша интересовало совсем другое. Как найти истоки первых земледельческих культур Мексики? Какие археологические памятники лучше всего подходят для этой цели?

И вот решение наконец найдено — ключ к происхождению мексиканского земледелия нужно искать в горных пещерах. Там, в сухих и высоких местах, хорошо защищенных от влаги, в течение многих тысячелетий жили предки современных мексиканцев. Слой за слоем откладывались на каменном полу пещер хозяйственные отбросы, кости животных, орудия труда, остатки растений, тканей, циновок, сетей и корзин. А исключительно благоприятные природные и климатические условия заботливо сохранили до наших дней эту самую правдивую летопись древней истории Мексики. Приступив к раскопкам, Мак-Нейш обнаружил, что наряду с другими предметами в различных слоях пещерных стоянок в изобилии встречаются остатки диких и культурных растений: тыквы, бобов, кукурузы, амаранта и перца.

Отныне у археологов появилась реальная возможность решить наконец многолетний спор о происхождении американского земледелия. Оказалось, что различные виды растений, найденных Мак-Нейшем в глубинах земли, имеют довольно почтенный возраст. Дикие предки кукурузы употреблялись индейцами в пищу еще в шестом тысячелетии до н. э. Но культивированная кукуруза с крохотными початками появляется лишь в начале четвертого тысячелетия до н. э. Древнейшие находки тыквы-горлянки в Мексике относятся к шестому тысячелетию до н. э., а бобов — к четвертому тысячелетию. Тщательное изучение находок из древних пещер Тамаулипаса и Пуэблы (Техуакан) позволило во всей полноте проследить мучительно медленный процесс постепенного культивирования полезных растений предками индейцев. К началу второго тысячелетия до нашей эры жители некоторых областей Мексики имели уже в своем распоряжении основной фонд полезных растений, составивших впоследствии прочный экономический фундамент всех важнейших цивилизаций Нового Света.