Первая мировая война. Борьба миров - Владимир Миронов

Оптимистическим надеждам военного министра Сухомлинова не суждено было сбыться… Мировую войну русская армия встретила совершенно неподготовленной. Хотя вряд ли можно говорить, что он ничего не делал. Определенные шаги в нужном направлении были сделаны: он сократил трехнедельный срок мобилизации, увеличил число офицеров, повысил уровень оснащения армии техникой и вооружениями, поднял планку оплаты, избавился от слабых офицеров (уволил 341 генерала и 400 полковников). Однако полностью «маньчжурский синдром» преодолеть не удалось. В армии не хватало знающих офицеров (3000 человек). Пройдет немного времени, и депутат Думы Половцов бросит в адрес Сухомлинова упрек, что он «обманул всех лживыми уверениями в готовности к страшной войне», «сорвал с чела армии ее лавровые венки и растоптал их в грязи лихоимства и предательства».

…И здесь уместно вспомнить, как смертельно раненный П. А. Столыпин умолял царя Николая 11 к нему приехать. Он очень хотел с ним поговорить о деле государственной важности. Но царь так и не нашел времени для встречи… Было это за три года до начала войны… Столыпин умер на четвертый день после покушения, но просил передать царю: «Наша оборона в руках человека ненадежного. Необходимо немедленно уволить Сухомлинова с должности военного министра». Армия была не подготовлена в том числе и потому, что из бюджета военного ведомства министр Сухомлинов разворовал значительные суммы. Причин, конечно, больше, но эта — главная… О предательстве и воровстве военного министра премьер Столыпин знал еще в 1911 г. Позже в архивах нашли документы о связях Сухомлинова с немецкими и австро-венгерскими агентами.

«Почему русская армия была не готова и не оснащена?» — вот в чем вопрос. Позже с горькой иронией все повторяли фразу министра: «Мы готовы до последней пуговицы». Сомнения в готовности России были и у германских военных. Авторитетное прусское лицо, откликаясь на статью, заявило: «Что русская армия находится в хорошем состоянии, никто в Германии не оспаривал… Тем не менее позволительно сомневаться, все ли указания относительно боевой готовности России соответствуют действительности». Признаемся, подобного рода сомнения, как показали дальнейшие события, имели под собой основания. Однако в высших эшелонах власти и среди представителей высшего военного командования царили преимущественно шапкозакидательские настроения. Хвастливо говорили: «Мы покажем этим гуннам!»

В 1916 г. военный министр Сухомлинов оказался под следствием. Его обвинят в казнокрадстве и шпионаже в пользу немецких спецслужб. Сам В. А. Сухомлинов в «Воспоминаниях» (Берлин, 1924) все неудачи в военной подготовке российской армии и флота возложил в значительной степени на некомпетентность членов царского дома, великих князей, занимавших высокие посты: «Общее образование большинства из них, несмотря на хорошее знание иностранных языков, находилось ниже уровня средней школы». Неспособность царя добиться выделения нужных средств и оказать реальную административную помощь министерству он называет одной из главных проблем, которую не смог преодолеть.

С 1802 г. это был первый в России случай ареста лица, занявшего пост министра.

Хотя начальник канцелярии Министерства императорского двора Л. Мосолов предупредил правительство о возможных последствиях: «Суд над Сухомлиновым неминуемо разрастется в суд над правительством. Эхо происходившего в суде раздастся преувеличенно в кулуарах Думы, откуда в чудовищных размерах разольется на улицу и проникнет в искаженном виде в народ и армию — пятная все, что ненавистно народу, — полагаю при этом, что правительство, несмотря на все принятые им меры, не будет иметь полной уверенности оградить верховную власть от брызг той грязи, которую взбаламутит этот суд. Наконец, вопрос — допустимо ли признать гласно измену военного министра Российской империи».

Ясное дело: гласно признать воровство, разврат, измену военного министра было опасно и для самой власти. Министра спасут царь, затем и премьер России, Керенский. Жандарму Мясоедову не повезло. Он часто ездил за границу на лечение, поддерживал отношения с германскими властями, был известен императору Вильгельму II. Кайзер лично принял Мясоедова в имении Роминген. Предпринятое в 1906 г. расследование так и не ответило на вопросы, но Мясоедова все ж повесили. Когда началась война с Германией, истерическая шпиономания в России вызвала радость по ту сторону фронта, ибо она подрывала моральный дух противника.

Немцы опровергали эти слухи. Кстати, в русской армии было немало немцев… Российская армия и государственная служба, как известно, в значительной мере состояли из немцев. Иные, подобно генералу Э. И. Тотлебену, герою обороны Севастополя, служили России верой и правдой. У немцев были прекрасная профессиональная подготовка и, так сказать, прирожденная «военная косточка». Д. А. Милютин, военный министр, канцлер времен Александра II, эпохи Вильгельма I и канцлера Бисмарка, с восхищением отзывался об их подготовке. Немцы позволили Д. А. Милютину посетить их военные учебные заведения. «В этом отношении, признаюсь, нам следовало бы несколько позаимствовать у немцев именно в преподавании военных наук и других прикладных знаний, хотя вообще прусскому типу в педагогическом деле я не мог сочувствовать». На него произвело огромное впечатление и то, какое внимание уделялось немцами изучению географии и статистических данных по России. Немецкие военные работали «над исправлением карты наших железных дорог», а также российских железнодорожных станций. С неприкрытым восхищением он писал, что «тут не пренебрегают никакими мелочами, не пропускают без внимания никаких данных». Правда, Пруссия тогда еще не обладала той военной мощью, которую она будет иметь 40—45 лет спустя.

Лишь в 1912 г. в «Военно-статистическом ежегоднике армии на 1912 г.» появилась графа «национальность». По сведениям ежегодника, из 1299 генералов немцами (правильнее говорить — германцами, ибо в русском языке под словом «немец» подразумевался не конкретно гражданин Германии, а иностранцы вообще, одним словом, чужестранцы) были 61 человек (6,55%), из 8 340 штаб-офицеров — 212 (3,26%), из 38 976 обер-офицеров — 878 (2,61%). Сюда отнесены немцы, имевшие неправославное вероисповедание (в основном, лютеране, евангелисты и реформаты). Фактически немцев было больше, так как немцев, имевших православное вероисповедание, по нормам того времени причисляли к русским (точно так же, как и лиц других национальностей, исповедовавших православие). В списках российского офицерского корпуса среди русских офицеров можно было увидеть немало известных немецких фамилий. Естественно, большая часть немцев были обрусевшими и не мыслили их жизни без России. И это было именно так…

Один из лидеров русских правых, убежденный монархист, министр внутренних дел П. Дурново в записке Николаю II о необходимости ориентации на Германию, а не Антанту докладывал, что немцы быстро русеют. «Посмотрите на французов и англичан: многие, почти всю жизнь прожившие в России, так и не могут освоить русский язык. А немец, чуть поживший у нас, уже худо-бедно, коверкая слова, но бегло говорит по-русски». Между германцами и русскими, как ни парадоксально, много общего. Это не удивительно, если со времен Петра российские императоры женились, в основном, на германских принцессах и, таким образом, являлись немцами по крови, а в самой России имелись многочисленные колонии немцев-поселенцев.

Конечно, среди немцев были и те, кто говорил всегда и везде: «Германия, Германия превыше всего!» Те служили родному фатерлянду… Вильгельм I выхлопотал согласие Александра II на прикомандирование к русской армии 2—3 германских офицеров. Одним из них был граф Пфель. Он командовал батальоном, носил форму Преображенского полка и был полковником. Н. А. Вельяминов пишет, что этот самый Пфель в 1890-м или в 1891 г. уехал в отпуск в Германию и больше в Россию не вернулся. Вскоре в Берлине появилась его книга о русской армии «с не особенно лестными отзывами о ней». Этот немец «в форме русского полковника гвардии, несомненно, почти открыто занимался шпионством… Вот пример, какими способами пользовались немцы, чтобы готовиться к войне с Россией, которая и вспыхнула через 22 года».