Меньшевики и русская революция (1917-1922 гг.). Проблема политического выбора - Марина Васильевна Пятикова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Таким образом, программа «Что делать?» фактически представляла собой модернизационный проект, разработанный российскими социал-демократами. Модернизация России мыслилась меньшевиками как единый процесс трансформации, затрагивавший экономическую, социальную, политическую и духовную сферы жизни общества. Программа «Что делать?» регламентировала новую систему взаимоотношений между государством и обществом в основных сферах жизни: в экономике путем развития различных форм собственности, в политической области – через трансформацию советского политического режима в сторону его демократизации, а также преобразование однопартийной политической системы в многопартийную. Поэтому правомерна точка зрения С. В. Тютюкина о значительной трансформации взглядов меньшевиков на марксистскую теорию и на большевистскую практику. Действительно, меньшевики, считая себя рабочей партией, во-первых, подчеркнули как решающий фактор многоукладность российской экономики; во-вторых, ввели в свою программу инновационное положение, выдвинув на первый план решение крестьянского вопроса. Данные изменения концепции шли вразрез с марксизмом как таковым. Это являлось свидетельством эволюции взглядов российских социал-демократов на революционный процесс и приоритеты его реализации в России. Такой значительный концептуальный поворот они связывали, прежде всего, с отсрочкой реализации мировой социалистической революции. В теоретическом и практическом плане программа, в известном смысле, стала модернизационным проектом в развитии концепции демократического социализма. К сожалению, она не была принята их оппонентами. Однако, как считают многие исследователи[243], весной 1921 г. руководитель советского государства воспользовался наработками меньшевистских экономистов при разработке нового экономического курса.
Вопрос о необходимости поиска путей выхода из кризиса вновь поднимался меньшевиками на VII Всероссийском съезде Советов, состоявшемся 5–9 декабря 1919 г., куда были приглашены Ю. О. Мартов и Ф. И. Дан. В специальной резолюции ЦК РСДРП меньшевики заявили о своей готовности участвовать в работе съезда, так как надеялись, что советское руководство, ранее обратившееся к меньшевистским экономистам, прислушается к их доводам о необходимости смены экономического курса. Российские социал-демократы вынуждены были обратить внимание правящего режима на те условия, в которых им приходилось работать. Они считали, что права социалистических партий при формировании состава участников съезда значительно были ущемлены. Но сам факт приглашения их представителей свидетельствовал, по мнению меньшевиков, об определенных подвижках в политике большевистского руководства и являлся своеобразной компенсацией для той части пролетариата, которая признавала РСДРП своей представительницей. С приветственной речью на открытии VII Всероссийского съезда Советов 5 декабря 1919 г. выступил Ф. И. Дан. Он обратил внимание на то обстоятельство, что, несмотря на негативное восприятие политики большевистского правительства, российские социал-демократы готовы были защищать «кровавыми усилиями добытые плоды того могучего подъема трудящихся масс, который, начавшись два с половиной года тому назад в России, с тех пор постепенно охватывает весь мир»[244]. Дан возлагал огромные надежды на этот съезд, так как считал, что он создал реальные условия для объединения ранее разрозненных социалистических сил.
Ю. О. Мартов выступил на VII Всероссийском съезде Советов от фракции РСДРП 6 декабря 1919 г., суммировав все прежние оценки русской революции. Он огласил декларацию, фактически являвшуюся платформой для сотрудничества с большевиками. Мартов вслед за лидером СНК поднял наиболее остро стоявший вопрос – необходимость скорейшего заключения мира со странами Антанты, так как интервенция влияла самым негативным образом на становление советской государственности и тормозила хозяйственное возрождение страны, угрожала ее территориальной целостности. Но в целом он одобрил внешнеполитический курс советского руководства. Лидер меньшевиков подчеркнул также необходимость проведения политики соглашения с нерусскими, вновь образовавшимися окраинными государствами: Украиной, Финляндией, Латвией, Литвой, Эстонией и др. Несмотря на негативное восприятие так называемых «самостийных тенденций», единственно верным решением меньшевики считали политику соглашения с отколовшимися частями бывшей Российской империи, так как, по мнению Мартова, намечались ростки революционного движения в национальных окраинах, которые вскоре должны были слиться в единый революционный поток с российским движением. Российские социал-демократы по-прежнему оставались верными последователями идеи мировой революции, но понимали необходимость создания лояльного окружения из отколовшихся частей бывшей Российской империи. Данный процесс мог занять, по их мнению, достаточно продолжительный промежуток времени.
Таким образом, Ю. О. Мартов фактически подверг корректировке концепцию мировой революции. После поражения революций в Германии и Австро-Венгрии стал очевиден тот факт, что реализация мировой социалистической революции откладывается на неопределенный срок. Поэтому российским социал-демократам пришлось трансформировать свои взгляды на мировой революционный процесс. В свою очередь, это отразилось в постановке вопроса о возможности компромиссов с иностранными державами и национальными окраинами.
Меньшевики осознавали необходимость достижения всеобщего мира, установления отношений с европейскими странами и экономического возрождения Советской России. Мартов прекрасно понимал, что за мир придется очень дорого заплатить. Советская Россия должна была представлять собой, по замыслу лидера российской социал-демократии, политически и экономически устойчивое образование, чтобы иностранные капиталисты не боялись вкладывать свои инвестиции в российскую экономику. Мировое сообщество отрицательно воспринимало всякие террористические попытки решения национально-государственных проблем, и поэтому Ю. О. Мартов выступил против насильственного присоединения отколовшихся частей страны. Чтобы европейские страны пошли на подписание мирного договора с Россией, лидер меньшевиков считал необходимым отказаться от терроризма как системы государственного управления, т. е. в очередной раз подчеркивалась взаимосвязь внутренней и внешней политической линии.
Следующей важной проблемой, поднятой Мартовым на VII Всероссийском съезде Советов, стало обсуждение вопроса о советской политической системе и ее недостатках, в частности, несоблюдении Конституции 1918 г. Он в очередной раз призвал к соблюдению советской Конституции, к гарантированному равенству прав рабочих и крестьян, к не пустому, формальному, а реальному соблюдению демократических прав и свобод[245]. Лидер меньшевиков сформулировал концептуальное положение: равенство прав рабочих и крестьян. Меньшевистский теоретик углубил понимание крестьянского вопроса, затронутого в программе «Что делать?», добавив к необходимости соблюдения экономических прав политические. Обращение к принципу политического равноправия рабочих и крестьян свидетельствовало о дальнейшей трансформации социал-демократической теории. Ю. О. Мартов призвал к расширению демократических начал в управлении страной. Естественно, что данное высказывание лидера российского меньшевизма вызвало негативную оценку собравшихся делегатов-большевиков и жесткую критику со стороны В. И. Ленина: «Когда мы слышим такие декларации от людей, заявлявших о сочувствии нам, мы говорим себе: нет, и террор, и ЧК – вещь абсолютно необходимая»[246]. А после выступления делегата от ПСР В. К. Вольского, Ленин безапелляционно заявил, что не допустит свободы торговли: «…на это мы не пойдем никогда, скорее ляжем всеми костьми, чем сделаем в этом уступки… Против этого мы будем бороться до последней капли крови»[247]. Фактически большевистский лидер отверг инициативу как российских социал-демократов, так и эсеров.
В ходе работы VII Всероссийского съезда
