Опергруппа, на выезд! - Александр Дмитриевич Макаров

Подозрительного посетителя тут же задержали. В карманах у него оказалось много разменной монеты. Но само по себе это еще ни о чем не говорило. Может, копил годами в гипсовой свинье-копилке, потом хватил ее об пол да пошел гулять в ресторан. Сам же задержанный упорно молчал.

Заговорил он после того, как опознали его работники гастронома, где «инспектировал» он радиаторы и трубы. Тут он заторопился, видимо, рассчитав, что, чем больше из украденного возвратит, тем снисходительнее отнесется к нему суд.

— Поехали, гражданин начальник, поскорее. Вдруг, пока мы тут разговариваем, мешки кто-нибудь утащит.

Отправились в указанное им место. Мешки с деньгами были спрятаны под кирпичами возле расположенной неподалеку от гастронома новостройки. Практически вор так ничего и не успел истратить, настолько быстро была проведена эта операция.

Выяснилось, что на «гастроли» в Ярославль прибыл из Москвы бывалый уголовник, уже имевший две судимости. У него заранее был куплен билет на Москву, но уехать он не успел.

На допросе поинтересовались, почему для совершения кражи он выбрал именно день 10 ноября, когда милиция отмечает свой праздник.

— Хотел вашу бдительность проверить. Думал, что милиция, как все люди, в праздник гуляет.

— Ну и как?

— Э, что тут говорить. При нашей милиции лучше судьбу не испытывать. Ваши праздники — наши слезы.

СЕДЬМОЙ СЕЙФ

Существует старинная притча о семи смертных грехах. Будто потому и названы они смертными, что искупить их невозможно ни при жизни, ни после смерти.

Странным может показаться, что на первом месте в этой, отнюдь не великолепной, семерке стоит зависть, а на втором — жадность. Но если вдуматься, приходишь к выводу, что так оно и есть. Множество преступлений совершено из-за зависти и жадности…

В Дмитриевском это недавно возведенное здание стало подлинным центром общественной жизни. Днем люди спешили в правление колхоза и сельсовет, расположенные на первом этаже. Вечером в клубе на втором этаже гремела музыка, начинались танцы и кино.

Таким был и этот зимний вечер. Когда все разошлись, в самую глухую ночную пору вдруг вспыхнул пожар. Бросились тушить, но зимой воду не сразу добудешь, а пожарная техника из района застряла в снежных заносах. И сгорело новенькое здание дотла.

Те, кто первыми прибежали сюда, когда загорелось, утверждали, что огонь занялся изнутри. Мнения сходились на том, что при демонстрации кинокартины искрила электропроводка, а потом произошло замыкание, которое и привело к пожару.

Может, эта версия и была бы принята, но имелось существенное обстоятельство, заставившее детально разобраться в случившемся. За день до пожара кассир колхоза получила в банке крупную сумму денег для выплаты колхозникам и специалистам. Часть денег была уже роздана, но большая сумма еще оставалась в сейфе. Уцелеть в пламени пожара эти деньги не могли, но порядок есть порядок и нужно было удостовериться, что бумажные купюры действительно превратились в пепел.

Установили, что до пожара в правлении колхоза и сельсовете находилось в общей сложности семь различных сейфов. Предстояло разобрать головешки на пепелище и найти все эти металлические шкафы. Сверяясь с планом сгоревшего здания, стали искать.

Найден первый сейф. Замки его в порядке, это видно даже после того, как металл побывал в огне. Найден второй — тоже целый. Потом третий, четвертый… Группа, работавшая в Дмитриевском, совсем было собралась уезжать: вот осмотрим сейчас седьмой сейф и отправимся по домам.

Но отъезд пришлось отложить: седьмой сейф исчез.

Какой именно? Можно было полагать, что тот, в котором находились деньги. Но нет, тот был в наличии, и замки на нем целы. (Впоследствии экспертиза, исследовав пепел, сохранившийся внутри, установила, что сгорели действительно деньги. Была даже названа их точная сумма, совпавшая с той, что называла кассир).

Как ни странно, но пропал сейф не с деньгами, а с разного рода хозяйственными документами. Начались его поиски.

Из работников милиции и местного актива были составлены поисковые группы. Их направили по дорогам, во все стороны расходившимся от Дмитриевского. Село большое, на бойком месте, так что дорог таких было девять. По каждой не раз прошли, присматриваясь к следам: по снегу тяжелый сейф незаметно не увезешь.

И вот на одной из дорог обнаружили уходящий в сторону след: двое людей тянули тяжело нагруженные санки. След привел в лес, где снег был примят. Видимо, тут хозяева санок задержались надолго.

В снегу нашлись частицы краски. Точно такой, какою был выкрашен пропавший сейф. Судя по всему, его на этом месте взламывали. Но самого сейфа здесь не оказалось. Преступники, увидев, что денег в нем нет, а только никчемные для них бумажки, решили в полном смысле слова спрятать концы в воду. Из лесу следы снова возвращались к селу, к пруду, откуда брали воду для скота.

Пошарили в воде баграми и кошками — вот он, седьмой сейф. Преступники, сбросив его в воду, со зла на свой промах и чтобы замести все следы, подожгли здание правления, Возились они с сейфом большую часть ночи, так что пожар запылал к утру.

Кто же был способен на такое? Опросили все население в округе. Поговорили с доярками и свинарками, которые встают на работу особенно рано. Установили — кто накануне был в клубе на танцах, а потом долго гулял. Но никто не мог сообщить ничего интересного.

Люди очень активно помогали работникам милиции. Лишь семья Ермиловых держалась отчужденно. Мать и двое ее сыновей отсиживались дома, не приходили к временному помещению правления колхоза, куда собирались люди посудачить, узнать новости, высказать свое мнение о случившемся. Поведение их внушало серьезные подозрения. Но никаких доказательств вины не было.

Решили побеседовать со всеми тремя Ермиловыми, сделав это одновременно и задавая один и тот же вопрос: о месте пребывания в ночь пожара. Вот тут-то у них и пошла путаница.

Мать утверждала, что оба ее сына все время были дома, ни в кино, ни на танцы не ходили. Старший брат говорил, что уезжал в районный центр. Младший излагал третий вариант: был в клубе, пришел поздно, мать подала ему ужинать.

Дело явно было нечисто. И решили в доме Ермиловых произвести обыск. А что, собственно, можно было найти, если из сейфа ничего не взято! А вот что.

Когда внимательно рассматривали следы, оставленные увозившими сейф преступниками, долго не могли найти отпечатка ноги, годного, чтобы сделать гипсовый слепок для идентификации. Глубокий и сыпучий снег сохранял лишь общий контур ступавшей на него ноги, а детали тут же исчезали. И лишь в единственном месте удалось обнаружить достаточно четкий след подшитого валенка. Вот этот-то валенок и предстояло