Кремлевские подряды. Последнее дело Генпрокурора - Юрий Скуратов

Катастрофа началась 17 августа 1998 года и сразу же распространилась по всей России. Миллионы обычных мужчин и женщин, которые вложили свои деньги в российские банки, потеряли все… Когда пыль улеглась, рубль и вместе с ним накопления каждого русского за всю жизнь потеряли 75 % стоимости…

Разорение российской экономики было куда хуже, чем то, что испытала Америка во времена Великой депрессии…

Экономический коллапс 1998 года также ускорил углубляющиеся социальные патологии в России. Численность населения России, и без того падающая с 1992 года, стала уменьшаться с огромной скоростью, катастрофически увеличилось количество абортов… Ухудшение экономических условий привело к росту алкоголизма – этой хронической проблемы России. Как никогда пышно расцвела наркомания. Скачок в потреблении наркотиков привел к увеличению количества ВИЧ-инфицированных, из которых в России 90 % – наркоманы…»

Вначале Государственная дума, а следом за нею и Совет Федерации обратились в Генеральную прокуратуру России с просьбой проверить обстоятельства финансовой катастрофы: как это могло произойти, – а заодно проверить и Центробанк. Была создана специальная группа, в которую помимо представителей Генпрокуратуры вошли специалисты из МВД и Министерства финансов. Проверка началась. Уже первые дни проверки показали, что Центробанком и Минфином России были допущены крупные просчеты в финансовой политике. Плюс, конечно же, неработающая экономика.

Как показала сухая статистика, в 1993 году внутренний государственный долг составлял 16 миллиардов рублей. В конце 1998 года, всего через пять лет, он вырос в сорок семь с лишним раз (!) и составил 755,9 миллиарда рублей.

Уже через некоторое время стало ясно, что одной из главных причин обвала рубля и плачевного состояния российских финансов стала деятельность ЦБ и Министерства финансов на рынке ГКО – ценных бумаг, именуемых «государственными краткосрочными облигациями».

Как показала наша прокурорская проверка, а затем и работа специальной комиссии Совета Федерации, сама разработка финансового рынка ГКО была сделана с большими просчетами. Рынок ценных бумаг есть в любой стране, но доходами от них можно распорядиться по-разному.

Обычно полученные за облигации деньги вкладывают в угасающую промышленность, сельское хозяйство. Те оживают, отвечают на денежное вливание появлением продукции, которая в конце концов приносит прибыль – гасятся долги, делается задел на будущее.

В России все не так. Вырученные за ГКО деньги в основном проедались, обогащали игроков на этом рынке, а также пошли в карман чиновников, для которых рынок ГКО казался рулеткой. Только рулетка эта для них была беспроигрышной: каждая облигация приносила игрокам к концу года просто нереальные по западным меркам прибыли.

Объясню подробнее. При формировании российского рынка ценных бумаг было совершено несколько основных ошибок. Первая ошибка – стратегическая. ГКО, как уже говорилось, в своем большинстве были краткосрочными. Они выходили сроком на несколько месяцев, то есть не успеешь обернуться – уже надо платить.

Кроме этого ГКО были высокодоходными.

Центробанк не регулировал доходы, и они вырастали до размеров просто астрономических – до 60 % а иногда и более при нормальном доходе по ценным бумагам 4–5 %. Не только для России – для любого государства эта задача просто нереальная: найти в такие короткие сроки средства для выплаты столь высоких дивидендов.

Вторая ошибка оказалась тактической. Примерьте ситуацию на себя: если вы получаете в короткие сроки гигантские доходы от спекуляций на финансовом рынке, то у вас вряд ли появится желание вложить свои деньги, скажем, в промышленность или заняться высокими технологиями – там такие прибыли столь легко не получишь. Да и получишь ли вообще…

Поэтому все свободные деньги, до 70 % западных инвестиций, о которых трубили как о победе наших политиков на мировой арене, шли не в реальный сектор отечественной экономики, а в виртуальный – на игры все с теми же облигациями ГКО.

В ходе расследования выяснилось, что уже к декабрю 1997 года доходов от размещения новых ГКО стало поступать меньше, нежели расходов на обслуживание старых. Например, от новых доходов – миллиард, а выплата по старым – полтора миллиарда. То есть уже к декабрю стало ясно: финансовый рынок скоро рухнет.

Но, к удивлению экспертов, вместо пожарных мер по укреплению финансового рынка произошло нечто противоположное: были сняты ограничения для нерезидентов, то есть иностранцев, и вскоре треть всех ценных бумаг оказалась в их руках.

Это была третья ошибка наших финансистов, благодаря которой иностранцы выкачали из России огромнейшие деньги. Ценные бумаги продавались по цене, составляющей 50–60 % от номинала, платить же за них через два-три месяца государству приходилось уже все 100 % плюс купонный доход.

Сей уникальный документ под названием «Концепция развития рынка ценных бумаг в Российской Федерации» был утвержден самим президентом Ельциным. Самое активное участие в разработке «ценной» бумаги принимал господин Чубайс. Эта созданная государством финансовая пирамида была максимально выгодна как чиновникам, активно набивавшим свои карманы, так и иностранцам.

Если же говорить о «концепции», то ошибочность ее сегодня уже не вызывает никакого сомнения. Она предусматривала четыре этапа, реализация каждого из которых с гарантированной неизбежностью приводила к кризису, а в конечном итоге к тому, что российский рынок ценных бумаг обрушился. С благословения, еще раз повторю, президента Ельцина.

Так, например, промежуточный обвал рубля, когда доллар поднялся сразу на 54 пункта, произошел 28 октября 1997 года и совпал с очередным этапом реализации схемы, утвержденной в «Концепции развития рынка ценных бумаг». Третий этап, опять-таки с подачи Чубайса, укрепившего позиции иностранцев на рынке, совпал со снижением эффективности внутренних заимствований и повышением доходности ГКО. То есть чем больше брали, тем меньше денег попадало в карман государства. В декабре 1997 года стоимость обслуживания этого рынка превысила валовые поступления от продажи бумаг ГКО, и организаторам этой акции «пришлось» залезть в карман страны и взять оттуда 600 миллиардов рублей!

Довершил развал четвертый этап, который стартовал 1 января 1998 года. Он снял все ограничения на вывоз иностранцами доходов от ГКО. Вместо притока капиталов в Россию мы получили сильнейший отток: все деньги вывезли, национальная валюта обесценилась, и рынок ГКО обвалился целиком. Произошло это, как известно, 17 августа 1998 года.

С января 1998 года рынок ГКО стал открыто спекулятивным, не было уже никаких систем сдержек и противовесов, имущество России закладывалось в «ломбард», и на эти деньги покупались ценные бумаги, которые потом в одно мгновение превратились в ничто, в разносимую ветром пыль.

Но ни Центральный банк, ни Министерство финансов палец о палец не ударили, чтобы предотвратить беду. Хотя времени для этого было предостаточно – почти целый год!

Более того, Центробанк, предвидя неминуемый конец беспроигрышной лотереи, принялся сам отчаянно играть на рынке ГКО – это вместо того, чтобы в преддверии краха скупать ценные бумаги и выводить их из оборота. Хотя статья 3 Федерального закона «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)» абсолютно четко указывала, что «получение прибыли не является целью деятельности Банка России».

Играл ЦБ России на бирже увлеченно и преступно. К тому времени он владел уже почти третью всех ГКО, регулярно предъявлял их к оплате, получая многопроцентные дивиденды. Доходило до анекдотов: был случай, когда Минфин вовремя не заплатил проценты, – так Центробанк от возмущения сразу же заблокировал счета Минфина!

Но самым интересным оказалось то, что Центробанк, пользуясь своими уникальными возможностями, ухитрялся покупать ГКО не на реальные, а на виртуальные деньги. Ведь эмиссия денег была в его руках – новые банкноты можно было печатать только с его санкции. А можно и не печатать, а запускать в оборот по безналичному расчету… Так Центробанк и делал: на эмиссионные деньги покупал ГКО, потом предъявлял их к оплате – и получал реальные деньги из бюджета.

Добывание денег из «ничего» испокон веку тревожило воображение многих ученых и людей просто предприимчивых. В Средние века алхимики искали философский камень, способный преобразовывать металлы в золото. Российский Центробанк и лично Сергей Дубинин, не тратясь на научные изыскания, с блеском решили для себя эту задачу: на «ничего» (эмиссионные деньги) покупалось «ничего» (ГКО), а потом это «ничего» предъявлялось к оплате и давало реальную кругленькую сумму.* * *

Играли на рынке ГКО и физические лица – многие тысячи людей. В принципе явление это обыденное для любой страны. Но Россия, как это ни прискорбно, имела и здесь свою, «особенную стать». Почувствовав запах денег – огромных, шальных, – в финансовые игры активно включились (что категорически запрещено законом) высшие чиновники государства. Началось их сомнительное обогащение, поскольку сами же они и устанавливали условия игры, неведомые для непосвященных. Игра поэтому превращалась для них в беспроигрышную. Доходы от ГКО эти господа получали очень неплохие, и чем выше они становились, тем более тощим становился государственный карман. Остановить их, разгулявшихся на дармовщину, не могло даже чувство самосохранения. Только обвал…