Моя дорогая Марта… - Николай Игоревич Епифанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Возвращаться в дом снов получалось далеко не каждый день, о чем Марта сожалела. Она спрашивала Августа, почему так происходит, но у него тоже не было никакого ответа. Когда же удавалось вернуться, первым делом Марта проверяла закрыта ли входная дверь. Результат так и не менялся. Под спокойным взглядом Августа Марта недовольно бухтела, а потом смирялась с неприятным для себя результатом.
– Не все сразу, – поначалу говорил Август. – Нельзя получить все мгновенно. Так не бывает.
Потом он уже ничего не говорил, так как она и сама знала ответ.
Они бродили по дому, каждый раз открывая новую комнату и изучая ее содержимое. Везде их встречало увядание и разруха, покрытые густой сетью непобедимых растений. То тут, то там им удавалось найти пару тройку уцелевших вещей, которые Марта непременно вспоминала. Старая кукла в грязном переднике некогда умела говорить, но теперь из нее доносилось только непонятное кваканье. Порванный альбом для рисования, в котором таились невообразимые фантазии маленькой девочки. Одни рисунку Марта не узнавала, а при виде других в памяти всплывал отчетливый образ давно сгоревшего дня, когда она, лежа на полу, неумело водила карандашом по бумаге. К удивлению Марты, среди хлама нашлось мамино кремовое платье, которое она не видела много лет, зато помнила, как она надевала его всякий раз, когда они отправлялись на прогулку в парк.
Дом хранил бесчисленное множество секретов и фрагментов прошлого юной девушка. Забытые, поблекшие они все еще были здесь, просто нужно было уметь искать.
– Этого не должно быть здесь, – с удивлением сказал Август, глядя в картонную коробку.
– Что там?
– Ничего, забудь.
– Покажи, – Марта вцепилась в коробку так сильно, что Август не смог противостоять.
Внутри оказался сломанный черный зонт и отсыревшая книга, от чьей обложки остались жалкие остатки, но все еще можно было рассмотреть треснувший шлем космонавта и кусочек названия "Блуждающ…"
– Я не узнаю эти вещи.
– Потому что это мои воспоминания, – Август заметно погрустнел.
– Почему они здесь?
– Не знаю, – он пожал плечами, не сводя взгляда с зонта и книги. – Наверное, я провел в доме слишком много времени, и что-то оставило свой след.
– А что это за вещи? Расскажи, – впервые Марта поняла одну очень странную вещь, прежде не приходившую ей в голову. – Я о тебе совсем ничего не знаю. И даже не спрашивала. Почему? – последний вопрос она, скорее, задавала сама себе.
– Потому что это не важно, – с полной серьезностью ответил Август. – Я здесь не ради себя.
– Как не важно? Ты все это время здесь, а я ни разу не спросила, как дела у тебя.
– У меня все хорошо. Марта, за меня не стоит переживать, – без зазрений совести соврал молодой человек, и ни одна мышца не дернулась на его лице.
– Но…
– Мы еще не познакомились. Ты забыла? Неужели ты хочешь испортить себе начало нашей дружбы? Если я расскажу, то, когда мы встретимся, ты будешь знать обо мне все, а я о тебе ничего. Мне кажется, так не честно.
– Ты даже про эти вещи не хочешь рассказать? – Марта снова указала на коробку.
– Всему свое время. Давай не будем забегать вперед.
Девушка почувствовала легкую досаду, но она хотела верить Августу. Если он так говорит, возможно, так правда будет лучше. Больше руки Марты не держали коробку, и она позволила другу забрать ее, чтобы спрятать подальше от любопытных глаз.
Каждая встреча во сне была посвящена изучению дома, за которым скрывалось погружение во внутренний мир Марты. Чем больше девушка в нем находилась, тем больше осознавала, как же много всего она спрятала или похоронила внутри. Для того было множество разных причин – обида, боль, злость, тоска. Но ни одно из чувств не являлось положительным. Оно и понятно, ведь никто не прячет или не стирает воспоминания из-за радости. Должны быть веские причины, чтобы так поступить.
Август говорил, что нельзя бояться своего прошлого, не нужно его избегать. Его нужно уметь принимать. Что-то с благодарностью, из чего-то извлечь уроки, чему-то, преодолев страх взглянуть в лицо, но никогда не закапывать внутри себя, потому что под его тяжким весом будет прогибаться душа.
Август объяснял это не только словами, но и на примерах, когда они находили ту или иную вещь. С одной стороны, Марта понимала и соглашалась со словами друга, но, с другой стороны, ей все равно казалось, что некоторые вещи не должны всплывать наружу, правда, это в ней говорил страх перед прошлым, а не здравый смысл.
– Иногда бывает трудно побороть себя, – сказал Август, держа в руках, резиновый мячик из далекого прошлого Марты. – Через отрицание и желание сбежать твой организм, как будто, пытается решить проблему, но на самом деле он откладывает ее в сторону только для того, чтобы сейчас не испытывать боль. Наверное, я говорю заумно?
– Немного, – призналась Марта, забирая мяч.
– Ну, смотри. Представим, что кто-то сломал руку. Ему нужно пойти к врачу, но он боится боли, когда ему будут ее вправлять, поэтому он накрывает ее тряпочкой, чтобы не видеть и терпеть ноющее чувство. Но разве это решает проблему?
– Нет.
– Вот именно. Конечно, однажды кость срастется неправильно, рука не будет нормально работать, а, возможно, будет болеть при определенных действиях. Оно не стоит того. Гораздо лучше пойти к врачу и потерпеть, пока он вправляет руку. Так и с болезненными воспоминаниями.
– Поняла, – кивнула Марта.
– Не беги от себя и проблем. Старайся принять их и решить. Ты видишь, как много всего ты спрятала за толстыми стенами с закрытой дверью и бесконечными растениями?
Конечно, Марта видела. Ей хотелось, чтобы дом блестел новизной, двери открывалась в любое время, но пока это было невозможно. Никакие перемены не происходят сразу.
Время шло вперед, и с каждым новым днем уверенность Марты росла. Совсем немного, едва заметно, подобно Цветку, что пробивается через асфальт на встречу солнцу.
18
Моя дорогая Марта,
Я хочу рассказать тебе историю, которую ты прекрасно знаешь. Я делаю это на страницах дневника, потому что не могу поделиться ей с юной версией тебя, но хочу снова пройти этот путь, пусть только и в своем разуме.
Однажды. Давным-давно, как будто в прошлой жизни, я встретил самую лучшую девушку на свете. В тот далекий вечер, когда солнце закатилось за горизонт, густые
