Несчастья невских берегов. Из истории петербургских наводнений - Ким Померанец
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Противостояние города и моря
Да умирится же с тобой
И побежденная стихия…
А.С. ПушкинИтак, сразу же после основания Петропавловской крепости обнаружилось, что «в нынешнем времени всегда то место заливает». Как поступить первостроителям? Что противопоставить стихии? Первая мысль – уйти прочь, покинуть гиблое место. Но от нее тотчас же отказались. Малодушие было не свойственно Петру I и его людям. Они не отступали перед врагом, не могли отступить и перед стихией. Кроме того, они надеялись на редкость потопов. Они стремились освоить завоеванные многими трудами и жертвами новые пространства. Они, наконец, исполняли строгий царский указ. Оставалось сопротивляться наводнениям, бороться с ними. Здравый смысл подсказал два решения. Первое: «возвышать сушу с великим поспешанием», прокладывать каналы, отводить воду, сооружать валы и дамбы. И второе, столь же естественное: изучать наводнения, наблюдать за нравом стихии с целью предвидеть ее проявления. Впрочем, первопроходцы были не столь уж оригинальны в этих решениях. Радикальная защита и заблаговременное предсказание использовались людьми в подверженных стихийным бедствиям местах с древнейших времен. Петербург не стал исключением.
Все это не означает, что замыслы Петра I поддерживались единодушно. Строительство новой столицы в необычных природных условиях вызывало сопротивление противников реформ. Наводнения наводили страх случайностью и непредсказуемостью Возник и распространился клич: «Петербургу быть пусту!» Среди многих поводов к недовольству А.С. Пушкин отметил: «Причины негодования оппозиции суть: построение С. – Петербурга, чищение рек и строение каналов». [86]
Недовольным выбором места для строительства Петербурга много лет спустя возражал историк С.М. Соловьев: «Что касается неудобств климата и почвы, то нельзя требовать от людей физически сильных, чтобы они предчувствовали немощи более слабых своих потомков». [87]
В течение всего существования города идея его технической рукотворной защиты от наводнений постепенно претворялась в жизнь. Прежде всего за счет принятого изначально решения возвышать сушу. Такое возвышение происходит в каждом населенном пункте, тем более в большом городе. Создается так называемый культурный слой. В Петербурге к 1970– 1980-м гг. он составил в центральных районах 3-4 м, что послужило надежной защитой от большинства опасных и некоторых особо опасных наводнений. [88]
Путь поднятия городских территорий мог и до сих пор оставаться самым эффективным и наиболее дешевым способом борьбы против водной стихии. Но стремление к полной победе над ней не оставляло градостроителей, архитекторов, гидротехников и, разумеется, отцов города. В 1979 г. эта мечта оказалась близкой к осуществлению: было принято партийно-правительственное решение о начале строительства гидротехнического комплекса сооружений защиты Ленинграда от наводнений.
С тех пор понятие «наводнение» вызывает представление о большом строительстве «у морских ворот Невы» (А.А. Ахматова) для защиты города от штормовой нагонной стихии. Природное явление само по себе уже стало как-то неинтересно. Зато при упоминании о наводнениях сразу же возникают вопросы о дамбе: какова она, насколько надежна или вредна, сколько стоит и т. д. и т. п. Такое положение связано с тем, что народ меньше интересуется наводнениями. Люди в значительном числе покинули исторический центр Петербурга, поселились в «спальных» районах, довольно возвышенных, вдали от Невы, и узнают о подъемах воды обычно после события из сообщений по радио, телевидению, из газет. Сказывается также наши суетливость, озабоченность повседневностью, традиционные лень и нелюбопытство. Наконец, выработался некоторый иммунитет к информации о стихийных бедствиях и чрезвычайных ситуациях, без которых обходится редкий день. Но главное, на наш взгляд, в том, что начало радикальных мер против наводнений в устье Невы совпало с большими переменами в политико-идеологических и социально-экономических условиях страны. С середины 1980-х гг. началась перестройка, главной чертой которой, особенно в первые годы, стало отрицание прошлого, пересмотр привычного, отказ от прочного, пристрастие к новому, пусть даже ненадежному. Пошли демократизация, гласность, рыночная экономика, экологическое мышление. И все это сразу, и вместе, и быстро… Но большинство вопросов и проблем остались нерешенными. В том числе – защита Петербурга от наводнений.
19 августа 1979 г. в газетах было опубликовано Постановление ЦК КПСС и СМ СССР «О строительстве сооружений защиты Ленинграда от наводнений». Министерствам и ведомствам различных отраслей поручалось «обеспечить в 1979—1990 гг. строительство и ввод в действие сооружений защиты г. Ленинграда от наводнений протяженностью 25,4 км в составе каменно-земляных дамб, двух судопропускных сооружений, водопропускных сооружений, а также автомобильной дороги по защитным сооружениям».
Никаких других конкретных данных о будущей стройке не приводилось. Указывались обязанности министерств, предлагалось выполнить исследования водной системы, разрешалось привлекать высококвалифицированных рабочих и специалистов из других районов страны, одобрялась инициатива об объявлении строительства всесоюзной ударной комсомольской стройкой.
Работы начались тотчас же. Трасса дамбы пролегает в двадцати километрах западнее островов Невской дельты, соединяя северный и южный берега Невской губы примерно от мыса Лисий Нос через остров Котлин до Ораниенбаума. По проекту, возводились одиннадцать каменно-земляных дамб, северное судопропускное отверстие шириной 110 м, южное – шириной 200 м, шесть водопропускных отверстий, состоящих из десяти– двенадцати секций, шириной 20—24 м каждое. Высота сооружения 8 м над обычным уровнем воды.[89]
Здесь уместно заметить, что проектировщики и строители решительно возражали против употребления термина «дамба» даже в повседневном обиходе, подчеркивая, что речь идет не о сплошной стенке, а о современном гидротехническом сооружении, обеспечивающем в обычных «бытовых» условиях свободную циркуляцию вод. Стеной, целостной преградой оно становится только на время наводнения – примерно на сутки, т. е. на период его полной (по среднестатистическим данным) продолжительности от начала подъема воды до спада и возвращения к нормальному уровню. В каждом конкретном случае система защиты должна вводиться в действие через полчаса после штормового предупреждения и сразу же по миновании опасности приводиться в обычное состояние.
Петербург, конечно же, всегда нуждался в защите от наводнений. Совершенно так же, как нуждались в защите и древнейшие поселения людей, и недавно смытый мощнейшим редкостным половодьем на великой сибирской реке город Ленек. И всегда дело было лишь в своевременности строительства гидротехнических сооружений, его методах и наличии сил и средств для его осуществления.
Партийно-правительственное решение о начале строительства вовсе не означало, что пришла пора строить, что найден оптимальный вариант, что предлагаемый проект и технология его реализации наиболее приемлемы и экономичны.
Просто сторонники дамбы завершили свои многолетние – отдадим им должное – усилия, добившись поддержки властей. Борьба за принятый проект шла более двадцати лет, начавшись после близкого к катастрофическому наводнения 15 октября 1955 г. (293 см, до сих пор 4-го по высоте в истории города) и совпав с разработкой нового генерального плана развития Ленинграда, существенной стороной которого было создание морского фасада города. Проект всячески превозносился, провозглашался единственно правильным. Мнения оппонентов замалчивались или преподносились тенденциозно, а иногда объявлялись порочными. Летом 1975 г., например, когда проектирование заканчивалось, в высшие партийные инстанции от имени общественности было направлено письмо академиков, адмиралов, руководителей природоохранных органов с самыми резкими возражениями против начала строительства. Очень скоро все возражения были еще более резко отвергнуты авторами проекта. Вся эта полемика, разумеется, не публиковалась. Экономико-финансовая и экологическая проблемы считались второстепенными. Общественное мнение готовилось к принятию проекта. О решении строить было объявлено за два года до постановления.
Реальность того времени противоречила увлечению грандиозными планами. Уже были названы неотложными проблемы продовольствия, энергетики, транспорта. Неблагополучно было с образованием, здравоохранением, охраной природы и памятников культуры. В Ленинграде все это проявлялось как-то особенно остро. Но дальше постановлений «о дальнейшем улучшении и совершенствовании» дело не шло. Гигантомания в науке, технике и хозяйстве продолжалась. Строилась Байкало-Амурская магистраль, вынашивались планы поворота на юг сибирских рек. А тут и ленинградская дамба подоспела…