Ракеты стартуют с моря - А. Запольский

Благодаря мужеству отважных молодых офицеров, выполнивших с риском для жизни не предусмотренную никакими инструкциями операцию, ракета была приведена в безопасное состояние, и лодка вернулась в базу. Только сохранив ракету, удалось выяснить причину двух аварийных пусков. К сожалению, подвиг этих людей никак не был отмечен и вообще забыт.

Выход на третью стрельбу состоялся через месяц, 10 сентября 1960 года. На этот раз пуск был нормальным, и ракета, пролетев заданное расстояние, достигла района боевого поля.

Государственная комиссия по результатам бросковых испытаний и успешного пуска ракеты с подводной лодки подтвердила возможность стрельбы ракетами, стартующими из- под веды.

Начинать серийное производство ракет, стартующих из-под воды, на базе ракеты "Р- 11ФМ" смысла уже не имело, так как к тому времени была принята на вооружение следующая ракета с надводным стартом, обладавшая в несколько раз большей дальностью полета. Да и задача такая не ставилась. Значение для развития морского ракетостроения работы, проведенной под руководством главного конструктора Е.В.Чарнко, прежде всего в том, что благодаря ей был преодолен барьер сомнений и скептицизма в отношении этого способа старта. Был пройден наиболее трудный путь познания характерных для него условий, и найдены конструкторские решения, позволившие осуществить пуск ракеты из-под воды. Тайн у подводного старта больше не существовало. Все это, безусловно, было учтено и использовано при создании первой боевой ракеты, стартующей из-под воды.

Важным для истории был еще и тот факт, что в прокладке нового курса в ракетостроении снова участвовали наши первенцы – ракета "Р-11ФМ" и подводная лодка "Б- 67", выполняя лоцманские функции.

Заканчивая эту главу, не могу не сказать о том, что существовавшие в свое время сомнения по поводу подводного старта, затем затянувшаяся его отработка отодвинули принятие на вооружение подводных лодок баллистических ракет, стартующих из-под воды.

И получилось так, что, осуществив первыми в мире пуск ракеты с подводной лодки и опередив в этом США, мы затем заметно отстали, и понадобилось много лет, чтобы их догнать. Таков уж, видно, характерный для нас путь развития: доказав свою способность быть первыми, успокоиться, и только убедившись, что нас обошли, начинать наверстывать упущенное, не считаясь уже с затратами ни материальных средств, ни человеческих сил.

ПОСЛЕДНИЕ ВСТРЕЧИ

С начала 60-х годов коллектив ОКБ-1 уже не принимал непосредственного участия в работах по морской тематике. Но дружба наша с И.В.Попковым продолжалась, и я, бывая в Москве, всегда заезжал к нему в Подлипки. Когда было возможно и удобно, посещал и С.П.Королева. Встречи с этими людьми придавали сил, я как бы подзаряжался их энергией.

Весной 1963 года я возвратился с Камчатки. К тому времени закончились транспортные испытания ракет "Р-13" на подводной лодке следующего проекта, 629-го. Целью этих испытании, на которых я был заместителем председателя государственной комиссии, было определение возможности увеличения срока хранения ракет в шахтах. Испытания проводились также и в экстремальных условиях, характерных для районов тропических широт, чтобы убедиться в боеготовности ракет при высоких температуре и влажности воздуха в шахтах.

Результаты испытаний были положительными, и комиссия рекомендовала увеличить допустимый срок хранения ракет в шахтах вдвое. Так что при встрече в Подлипках с людьми, неравнодушными ко всему, что было связано с начатым ими на флоте делом, мне было чем поделиться.

Решили с И.В.Попковым побывать у Сергея Павловича. Появились в ОКБ-1 еще до начала рабочего дня, зная, что он приходит рано. Встретили его в коридоре у приемной. Увидев меня и на ходу бросив: "А ты откуда?", – он, не ожидая ответа, пригласил нас к себе.

Иван Васильевич всегда являлся на работу бодрым и подтянутым. И на этот раз он был в белоснежной сорочке, в темно-синем костюме, чисто выбрит, розовощек и аккуратно причесан. Он и в деле был таким же аккуратным, четким и собранным.

Как строгий учитель к талантливому многообещающему ученику относился С.П.Королев к И.В.Попкову, помогая его становлению тем, что поручал ему особо ответственные, трудные и срочные задания. Мне всегда казалось, когда они находились рядом, что Сергей Павлович видел в Иване Васильевиче себя в молодости. Вот и при этой встрече С.П.Королев, посмотрев на теперь уже своего помощника по испытаниям и не скрывая одобрения, обратился ко мне: "Смотри, каков наш Ванюша!" За этим угадывалось желание Главного поделиться мыслью о том, что вот он каков мой помощник, не только хорош на полигоне или в море на лодке, где мы знаем его способности, но он еще может быть вот таким элегантным и представительным .

Сергея Павловича не могло не радовать то, что человек, на которого он полагался, всегда был в форме, готовки к действию. Таким и был Иван Васильевич в жизни. В нем всегда чувствовалось какое-то, веселое внутреннее горение. В моей памяти осталось как-то высказанное им в шутливой форме: "Гореть, загореть, но не сгорать !"

В нашей короткой беседе С.П.Королев интересовался, как внедряется новая ракетная техника на кораблях, выразил удовлетворение, что идея ракет длительного хранения получает свое дальнейшее развитие.

Разговор то и дело прерывался телефонными звонками. Оказалось, что о его приходе на работу раньше всех знали не только мы. То обращалась одна из сотрудниц с просьбой о помощи в устройстве сына в Нахимовское училище, то была просьба ускорить решение вопроса с жильем, еще кто-то нуждался в санаторном лечении… Всем Главный отвечал достаточно любезно, по существу, стремясь к содействию. Кстати, в свое время он помог устроить на лечение мать Ивана Васильевича. Душевным был человеком С.П.Королев, не зачерствела его душа в выпавших на его долю тяжких житейских невзгодах. В конце беседы зашел разговор о моем желании перейти на работу в ОКБ-1, о чем раньше Иван Васильевич уже докладывал Главному. Сергей Павлович одобрил это намерение и попытался тут же связаться с главкомом ВМФ, но того не оказалось на месте. Встав из-за стола и прощаясь со мной. Сергей Павлович пообещал: "Перейдешь к нам, дам тебе квартиру!" Я же, вместо того чтобы поблагодарить его, не подумав, стараясь только облегчить условия моего перевода, поторопился сообщить, что квартира у меня есть в Ленинграде, и я ее обменяю. По-моему, Сергей Павлович обиделся. Получилось, что я вроде бы отказался от предлагаемого им подарка.

В моих записных книжках осталась пометка о состоявшемся 27 августа 1964 года телефонном разговоре из Ленинграда с С.П.Королевым. Сергей Павлович очень быстро вышел на связь в ответ на мою просьбу очень любезному секретарю соединить меня с ним. Мне хотелось выяснить, удалось ли ему переговорить с командованием ВМФ о коем переводе. Оказалось, что пока нет. Тогда я спросил его:

– Не предполагаете ли Вы встретиться с главкомом ВМФ?

– Хорошо, я попробую! – ответил Сергей Павлович.

Вот такой состоялся короткий, но очень характерный для С.П.Королева разговор. Несмотря на свою огромную занятость масштабными делами поистине вселенского значения, он не забывал о совсем, вообще говоря, незначительных для него вопросах, если за ними стоял человек. О людях, их заботах Сергей Павлович помнил всегда.

Я отдавал себе отчет в том, что вопрос моего перевода не прост, но надежда оставалась. Однако последующие события стали разрушать все планы.

28 января 1965 года вечером пришла телеграмма от жены Ивана Васильевича Людмилы Геннадьевны с тяжелым, скорбным известием о том, что на полигоне трагически погиб Иван Васильевич, На следующий день я выехал в Москву.

31 января состоялись похороны И.В.Попкова. Его хоронил весь город. Потоком шли люди к Дворцу культуры, где был установлен гроб с телом покойного. Встал с постели и приехал болевший в те дни С.П.Королев. Вместе с ним были В.П.Мишин, С.И.Охапкин, другие товарищи из руководства ОКБ-1 и ГКОТ.

Стоя у изголовья в почетном карауле, главный конструктор провожал в последний путь одного из лучших своих учеников, единомышленника и такого нужного ему помощника, нелепо ушедшего из жизни в 35 лет, в расцвете своих жизненных и творческих сил.

Безмерным было горе семьи Ивана Васильевича, жены и еще совсем маленьких детей, двух мальчиков и девочки, его родителей, братьев и сестры. Я лишился друга и мудрого советчика. Ушел из жизни человек, так необходимый многим людям, любивший людей и всегда стремящийся видеть в них положительное. Это ему принадлежат слова: "Мы знаем, что в людях есть еще плохое, но давайте искать в них хорошее, так легче жить!" Очевидцы рассказывали, что, уже получив смертельную травму, он бросается на помощь товарищам, которые, к счастью для них, отделались лишь ушибами. В этом благородном порыве все существо Ивана Попкова.

Летом 1965 года, снова находясь проездом в Москве, я заезжаю к Сергею Павловичу. Подтверждаю свое намерение работать под его началом, хотя без Ивана Васильевича все будет гораздо сложнее. Главный мрачно и с горечью говорит об обстоятельствах гибели И.В.Попкова. Из короткой беседы с Сергеем Павловичем делаю вывод, что данное им согласие остается в силе, и жду решения.