Маршал Шапошников - Владимир Робертович Анищенков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Иван Степанович Конев, будущий маршал Советского Союза, тоже оставил воспоминания о совместной службе тех лет: «Особенно запомнились мне те счастливые минуты, когда на учениях в Московском военном округе я со своим полком, смешав во встречном бою все карты «противника», вышел прямо на командный пункт командира «Синей дивизии», и Борис Михайлович Шапошников, командовавший тогда Московским округом, похвалил меня за удачный бой. Казалось бы столько огромных событий произошло после того, позади осталась такая война, а я все ещё по сей день с волнением вспоминаю похвалу Б.М. Шапошникова, высказанную мне, командиру полка, почти сорок лет назад».
Конев особо отмечал заботу маршала Шапошникова о значении авторитета командира полка. «Он считал, что уважающий себя и своих подчиненных начальник, заботясь об авторитете командира полка, никогда не станет проверять полк в отсутствие его командира. Этого он сам неукоснительно придерживался и постоянно внушал другим, что именно так и следует поступать». И привёл конкретный случай: «Однажды Б.М. Шапошников прибыл в мой полк. Я находился на стрельбище. Борис Михайлович явился на наш правый фланг. Когда дежурный отрапортовал ему о состоянии полка и о том, где командир, Шапошников остался ждать меня и ждал, пока я не прибыл по его вызову. Он не считал возможным смотреть полк без его командира».
Генерал армии А.В. Хрулёв[143] писал: «Я знаю Бориса Михайловича с 1923 года. Работал вместе с ним в Московском военном округе, когда он был командующим войсками округа. Был тесно связан с ним в 1928 году, когда он работал в должности начальника Штаба РККА, соприкасался вплотную с его работой в академии и в последующие годы, когда он командовал войсками Ленинградского и Приволжского военных округов и вновь был начальником Генерального штаба и заместителем наркома обороны».
Хрулёв отмечал, что Шапошников «бесспорно был высокообразованным военным работником, знал великолепно историю военного искусства. Он обладал самыми лучшими человеческими качествами, всегда отличался в своей деятельности педагогичностью и методичностью, был исключительно тактичным при заслушивании докладов подчиненных. Этим и многим другим он выделялся среди наших военных работников».
Особо Андрей Васильевич выделял умение Шапошникова «организовать подготовку высших начальников и высших штабов. Военные игры он всегда проводил на сложном оперативном фоне, основу которого составлял, как правило, какой-либо исторический факт. На разборе игры он до мельчайших подробностей разбирал ошибки сторон и в заключение указывал, как следовало бы проводить эту операцию в современных условиях с современными техническими средствами. Военные игры, которые организовывал Б.М. Шапошников, были исключительно поучительными».
Высокие профессиональные и человеческие качества Б.М. Шапошникова отмечали не только военные, но военно-политические деятели. Армейский комиссар 2‐го ранга А.С. Булин[144] писал: «Шапошникова Бориса Михайловича лично знаю по совместной работе в РВС Московского военного округа, в бытность его командующим войсками округа. Считаю его безупречно честным человеком, преданным Советской власти и делу коммунизма, ценнейшим военным работником Красной армии.
Шапошников целиком отдаёт себя делу укрепления Красной армии и добросовестно и честно служит ей.
В округе Шапошников пользовался вполне заслуженной любовью всего начсостава».
Во главе Главного штаба Красной армии
В мае 1928 года Б.М Шапошников был назначен начальником Штаба РККА. В первый раз. Всего этот пост под разными названиями Борис Михайлович занимал трижды.
Поводом для смены начальника штаба М.Н. Тухачевского послужило заявление С.М. Будённого, П.Е. Дыбенко и командующего войсками Белорусского округа А.И. Егорова на имя наркома К.Е. Ворошилова. Они предлагали заменить начальника штаба лицом «с более высокими организаторскими способностями, а равно и с большим опытом боевой практической работы».
В это время Михаилу Александровичу стали подозрительно много уделять внимания за рубежом. Французский публицист П. Фервак написал книгу «Михаил Тухачевский — вождь Красной армии». В донесении агента ОГПУ, встречавшегося с генералом Кутеповым, говорилось: «Особенный интерес он проявлял почему-то к т. Тухачевскому».
В сообщении секретного сотрудника ОГПУ Овсянникова было записано: «В настоящее время среди кадрового офицерства и генералитета наиболее выявилось два течения: монархическое и бонапартистское, концентрация которого происходит вокруг М.Н. Тухачевского».
Возглавив Штаб РККА, Борис Михайлович Шапошников посчитал главнейшей задачей реорганизацию армии, оснащение её новой техникой, подготовку к новой войне, которая, несомненно, будет отличаться от Гражданской.
Отношения с подчинёнными Борис Михайлович выстраивал на тех же принципах, которые сам усвоил в Алексеевском училище, а затем с успехом применял в отношении вверенных ему солдат и офицеров в строевой службе. Уважение и доверие. Тактичное поведение с любым человеком.
Офицер по особым поручениям при Генеральном штабе В.Н. Ладухин рассказывал: «Борис Михайлович имел обыкновение обсуждать с командирами частей и подразделений некоторые вопросы военной службы или положений новых уставов. Однажды к нему в кабинет должен был войти один из командиров батальона. Краснея от волнения, он нервно одергивал гимнастерку, не зная, что ожидает его в кабинете «высокого начальника». И вдруг этот комбат увидел, как… «сам» начальник Штаба РККА встает с кресла, выходит из-за стола и идет навстречу посетителю, вытянувшись выслушивает его рапорт, а затем радушно и с милой улыбкой любезно трясет его руку и просит «сделать милость» присаживаться. Угощая папиросами и сам без конца куря, Борис Михайлович расспрашивал гостя о семье, о быте, о службе, ожидая пока комбат придёт в себя, и уже тогда приступал к делу. Так было с каждым посетителем, какого бы служебного положения он ни был».
О подобном отношении к подчинённым рассказывал и будущий генерал армии С. Штеменко: «Борис Михайлович Шапошников был обаятельным человеком и к таким, как я, молодым тогда полковникам, относился с истинно отеческой теплотой. Если что получалось у нас не так, он не бранился, даже не повышал
