Газета Завтра 842 (106 2010) - Газета Завтра

     Уже после первой восстановленной картины Честнякова было ясно, что дело имеют не с простым деревенским художником. Очень высок уровень мастерства. Тогда стали выяснять биографию — всё в той же деревне, у тех же крестьян.

     Выяснились годы жизни, 1876-1961, и что художник, выходец из крестьянской семьи, получил, вопреки воле отца, образование. В 1913 году учился у Репина в Петербурге. Илья Ефимович благосклонно оценил творчество Честнякова и советовал продолжать работу, делать выставки. Но в Петербурге немногие поняли Честнякова, ни одной выставки устроено не было. Честняков уехал обратно к себе в Шаболовку, где и прожил до конца своих дней, умерев в нищете.

     После реставрации первая выставка в Советском Союзе произвела, как выражается Руслан Обухов, "взрыв", имела невероятный и неожиданный успех. Картины с выставками проехали пол-Европы, где тоже очень высоко оценили находку.

     Рисовал же Ефим Честняков крестьянство, оно было главным участником всех сюжетов, придуманных автором. Крестьянские дети — великий русский народ, что "святость носит под заплатками", — стоят, так близко прижавшись друг к другу, что производят впечатление единого целого.

     На первое место Честняков всегда выводил фантазию, сказку, воображение. Его деревня жила среди чудес и в родстве с чудесами. И это было её обычным, нормальным состоянием. На одном из его полотен, которое является иллюстрацией к им же написанной сказке "Тетеревиный король", на улице собралась вся деревня, к ним прилетел тетеревиный король, и никакого удивления среди жителей нет этому странному явлению.

     Картины Честняков хранил на втором этаже своего дома, который называл, по бедности его, "шалашкой". И не было публики среди взрослых, поэтому показывал он их детям — главным зрителям, ради которых старался и рисовал. Честняков писал про то, о чём мало тогда задумывались: "крестьянские дети очень рано становятся взрослыми", и своим творчеством он надеялся хоть немного продлить им детство, сохранить способную к воображению и фантазии душу ребёнка в будущем. Он создавал для них сказку на картине, чтобы потом она перерастала в реальность.

     Самое поразительное в картинах Честнякова — это свет, который идёт изнутри персонажей. Это духовный, божественный свет, которым человек освещает тёмную жизнь на этой земле. Ефим Васильевич прослыл праведником за свою жизнь, проведенную в лишениях, и за добрые дела. Люди в деревне помнят его, и к могиле художника ходят, как к святыне.

Юрий Мамлеев РУСЬ ПРИХОДЯЩАЯ

Юрий Мамлеев

РУСЬ ПРИХОДЯЩАЯ

      "ЗАВТРА". Юрий Витальевич, поводом для нашей беседы стала ваша книга "Русские походы в тонкий мир", куда входят повесть "Наедине с Россией" и литературоведческо-философское эссе "Метафизический образ России". В ней впервые на одной площадке "встретились" Мамлеев-писатель и Мамлеев-мыслитель. Что вызвало непонимание некоторой части публики, которая ориентировалась на ваши художественные маршруты.

     Юрий МАМЛЕЕВ. Я понимал, что повесть "Наедине с Россией" может вызвать вопросы, поскольку она необычна для моего художественного творчества. Такое часто встречается, когда писатель включает дополнительное художественное видение, пишет непохожую на предыдущие вещь.

     Существует книга "Россия Вечная", в которой изложена моя доктрина о России. Не только как о стране, но и как о высшей космологической реальности. Поэтому это нуждалось в каком-то художественном выражении. Я хотел более-менее популяризировать свои идеи, а литература обладает огромными возможностями в этом плане. Не снижая уровень вопроса, она может охватить сознание многих людей. Возникла идея выразить некоторые аспекты доктрины в художественной форме. Но чтобы было более ясно, я приложил философское эссе, которое написано крайне просто, оно объясняет, что я имею в виду под Россией Вечной, под Россией вообще, моё видение России как многоуровневой реальности. От нашей земной России дальше в глубину, в саму идею России. Скорее сама идея неожиданна, здесь я обращался к Веданте, использовал свои философские знания.

     При этом вся русская литература и философия девятнадцатого-начала двадцатого века пронизана поисками русской идеи, вопросом, что есть Россия. И это абсолютно необычно для других цивилизаций. В России заключена тайна, выходящая за пределы земного. Гоголь, Достоевский, Блок, Есенин, Лермонтов, Тютчев, Волошин — пронизаны идеей, что Россия не просто страна, а некая тайна, метафизическая реальность. До известной степени это можно сравнить с Индией, недаром Клюев называл Россию Белой Индией.

     "Русские походы в тонкий мир" — это книга, которая подводит к доктрине "России Вечной" на художественном, более доступном уровне. Но при всей ясности книга сложная, там даются необычные идеи, особенно для сегодняшнего сознания. Ведь мы находимся в цивилизации голого чистогана. И это необычная доктрина. У кого-то она вызывает восторг, у кого-то вопросы, недоумение, даже у моих поклонников, которые рассматривали моё художественное творчество совершенно в ином ключе, как раскрытие этого мира, его ада. И вдруг — рай. Как заметила одна знакомая — "Шатуны" и "Русские походы" надо объединить — получится единая книга. Как в "Божественной комедии" Данте — рай и ад взаимосвязаны.

      "ЗАВТРА". Многих критиков прямо-таки возмутила формула "Мы — сначала русские, а потом уже люди".

     Ю.М. Видимо, возмущает необычность такой формулы.

     Во-первых, это произносит один из героев, представитель идеальной России, Русской Державы. Там же есть герой, который мыслит по-иному — у нас две души — одна русская, другая общечеловеческая, которые составляют некоторое единство. Во-вторых, здесь в известной степени метафоричность. Вспомните знаменитую фразу Дэн Сяопина "Прежде всего я китаец, а потом коммунист".

     Однако, помимо метафоры и соотнесения с героем, это подчёркивание того, что русская душа выходит за пределы этого мира и наших представлений о нём.

      "ЗАВТРА". При этом оказывается, что в нашей земной России в конечном счёте имеется больше возможностей для духовной реализации.

     Ю.М. В книге показана своего рода идеальная Россия, которая носит название Рассея, Русская Держава. Она очень благоприятна для духовной составляющей. Богу не нужны наши технические достижения, Богу интересны человек и его душа. В идеальной России, Русской Державе всё ставится на место: на первый план выдвинут человек. Там тоже существует проблема спасения, тоже существует вертикаль. Но здесь возникает линия, которая всегда существовала в русской литературе. Страдания дают возможность прорыва, дают возможность более полной реализации вверх. В одном из диалогов повести герой говорит, что в земной России, России — мученице, можно добиться реализации, как бы ни было плохо. В страдании человек начинает искать выход, и когда он не видит выхода в этом мире, он всегда обращается дальше, ищет вертикаль. И невольно страдания подталкивают вверх. (Не всегда, конечно, страдания могут и убивать человека). Это всё довольно известные положения, здесь нет ничего кардинального. В буддизме вообще считается, что страдание — самое лучшее для духовной реализации. Потому что боги живут настолько самодостаточной жизнью, что она убаюкивает, не даёт движения.

      "ЗАВТРА". Про технику понятно. Но если Богу важен непосредственно человек, можно спросить, а зачем Богу Россия?

     Ю.М. В немецкой философии есть такое выражение — народы — это мысли Бога. В России заключена культура, душа народа, потому у России свой особый путь, как и у всякого народа. Я не могу писать за иные народы, я русский и занят Россией.

     Каждый народ исключителен. Эта исключительность опасна только тогда, когда народ, опираясь на неё, говорит, что другие народы ниже меня и я имею право господствовать над ними. Такое было в истории. Но в этом виновата не духовность народа, а направленность это исключительности — антидуховная, сугубо материальная. Исключительность духовная направлена вверх, она не мешает другим народам, как гениальность Достоевского не мешала другим людям.

      "ЗАВТРА". В ваших произведениях герои традиционно путешествуют по множеству миров, в том числе параллельных. Нет ли здесь некоторого вторжения в христианские представления восточных доктрин?

     Ю.М. Множество миров, иерархия миров содержится в каждой религии, если этот вопрос внимательно рассмотреть. В христианстве есть деление на видимый мир и невидимый. Но невидимый мир — это необъятный мир, где существует огромное количество обителей, лестниц, уровней. Существуют разные небесные миры ("В доме Отца моего обителей много есть"), есть ад. Это различные уровни бытия. Потому мировые религиозные традиции не противоречат друг другу. В той же буддистской традиции это просто разработано более детально, это более древняя космология, давно этим занимавшаяся, до Кали-Юги. В христианстве на это не делали упор — состояние мира было такое, что надо было спасать души людей. И Божий Сын пришёл в этот мир, чтобы дать представление о том, что человек есть образ и подобие Божие, направить его вверх. Это главная цель, и все остальные моменты второстепенны.