Весь Эдгар Берроуз в одном томе - Эдгар Райс Берроуз

Билли повернул к ней свое лицо. Оно выглядело усталым и растерянным. — Что такое? — спросил он. Голос его звучал мягче обыкновенного.

— Мне кажется, мистер Терье умирает, — прошептала девушка, — и я… я… я так боюсь!

Байрн покраснел до корней волос. Воспоминание о грубых словах, которые он только что произнес, мучило его до боли. Несколько дней до того Байрн рассмеялся бы в лицо кому-нибудь, кто предположил бы, что он может питать другое чувство, кроме ненависти, ко второму штурману «Полумесяца». Теперь он совершенно неожиданно для себя понял, что ему будет очень неприятно, если Терье умрет…

В нем пробудилось первое чувство — чувство, которого он не знал во всю свою тяжелую одинокую жизнь, — чувство дружбы.

Он положительно чувствовал дружбу к Терье. Это было невероятно, и все же Билли чувствовал, что это так!

Со страшным усилием, причинявшим ему острую боль, подполз он к французу. — Терье! — прошептал он ему на ухо. Офицер с трудом повернул к нему голову.

— Узнаете вы меня, дружище? — спросил Билли, и по тону его охрипшего голоса Барбара Хардинг поняла, что в глазах его стояли слезы.

Билли был невероятно взволнован новыми ощущениями. Да и то сказать, он в первый раз в жизни подходил к человеку с дружеским обращением!

Терье взял руку Байрна в свою. Было очевидно, что и он заметил необычайный тон матроса. — Да, друг мой, узнаю, — сказал он слабо. И затем, обращаясь к мисс Хардинг, простонал: — Дайте мне воды, пожалуйста.

Барбара Хардинг принесла ему воды и держала его голову на своих коленях, пока он пил. Холодная влага, казалось, придала ему силы, потому что вскоре он заговорил более твердым голосом.

— Я умираю, Байрн, — сказал он. — Но перед смертью я желаю сказать вам, что в последние дни я убедился, что из всех храбрых людей, которых я когда-либо знал, вы самый храбрый. Еще неделю тому назад я считал вас трусом и негодяем: мне хочется попросить у вас за это прощения.

— Бросьте об этом думать, — прошептал Байрн, — я так полагаю, что неделю тому назад я и вправду был негодяем и трусом.

— Байрн, — продолжал Терье, — не забудьте пере дать мисс Хардинг то, о чем я просил вас, когда мы бросили жребий, кому первому войти в дом Оды Иоримото.

— Хорошо, хорошо, не забуду, — сказал Билли.

— Прощайте, Байрн, — прохрипел Терье. — Охраняйте мисс Хардинг как можно лучше.

— Прощай, дружище, — ответил Билли. Голос его предательски дрогнул, и две крупные слезы скатились по щекам «самого грубого парня западной части Чикаго». Барбара склонилась над умирающим.

— Прощайте, мой бедный друг, — сказала она. — Да вознаградит вас бог за вашу дружбу, храбрость и преданность! Терье печально улыбнулся.

— Байрн расскажет вам все, — проговорил он, — за исключением того, кто я такой; этого он не знает.

— Может быть вы хотите что-нибудь передать вашим близким, мой друг? — спросила девушка. Терье с минуту молчал, как бы раздумывая о чем-то.

— Мое имя, — сказал он, — Анри Терье, граф де-Каденэ. Мне нечего передавать своим родным, мисс Хардинг, разве только то, что вы сами найдете нужным сообщить им. Они жили в Париже, в то время как я в последний раз слышал о них. Мой брат, Жак, был депутатом.

Его голос сорвался и стал таким слабым, что девушка едва могла разобрать последние слова. Затем он два раза открыл рот, с трудом забирая воздух, и снова попробовал заговорить. Барбара еще ниже склонилась к нему и приложила ухо почти к самым его губам.

— Прощайте, любимая, — чуть слышно произнес он еще. Затем тело его слегка вздрогнуло и вытянулось.

— Умер! — прошептала девушка.

Она не плакала, но чувствовала себя глубоко несчастной. В эту минуту она поняла, что не любила этого человека настоящей любовью, но что у нее была к нему привычка и что она смотрела на него, как на единственного верного друга среди негодяев и убийц, окружавших ее в последнее время.

Было возможно, что когда-нибудь она смогла бы ответить ему на его явную горячую любовь. О теневой стороне его жизни она ничего не знала и не догадывалась о той подлой двойственной игре, которую он вел в первое время своего знакомства с ней.

В ее памяти он остался храбрым и преданным человеком, и в этом отношении она была права. Кем бы ни был Анри Терье в прошлом, последние дни его жизни выявили его настоящую душу. Своей смертью он искупил много грехов. В эти последние несколько дней, неведомо для самого себя, он установил известные правила чести и рыцарства. Билли Байрн бессознательно старался преобразовать себя по образцу человека, которого он сперва ненавидел, но которого, в конце концов, он научился любить.

Некоторое время они оба сидели с поникшими головами, тупо уставивши взоры в землю. Наступил вечер, и короткие сумерки тропиков окутали все непроглядной темнотой.

Байрн первый поднял голову и оглянулся. Его глаза безучастно скользили по небольшой лужайке. Внезапно, шатаясь, он вскочил на ноги. Барбара Хардинг тоже вскочила, испуганная его встревоженным видом. — Что такое? — прошептала она.

— В чем дело?

— Япошка! — вскричал он.

— Где япошка?

Ода Исека исчез.

Молодой даймио воспользовался тем, что внимание его похитителей было всецело поглощено последними минутами Терье, и перегрыз веревку, которой он был привязан к Байрну. Руки его продолжали быть связанными назад, но это не могло помешать ему ускользнуть в джунгли и пробраться к своим.

— Он приведет их сюда очень скоро, — прошептала девушка. — Что нам делать?

— Нужно улепетывать, — ответил Билли. — Хоть и стыдно удирать от каких-то япошек, но,