"Кроваво-Красная" Армия. По чьей вине? - Владимир Бешанов

«Руководящие работники Гродненского, Новоград–Волынского, Коростенского, Тернопольского районов в панике бежали задолго до отхода наших частей, причем вместо того, что бы вывезти материальные ценности, вывозили имеющимся в их распоряжении транспортом личные вещи…»

«В Пинске сами в панике подорвали артсклады и нефтебазы и объявили, что их немцы бомбами подорвали, а начальник гарнизона и обком партии сбежали к нам в Лунинец…»

В Витебске за неделю до прихода немцев:

«Облисполком распустил свои отделы. Большинство работников со своими семьями уехали. Райсоветы также не работают и никакого порядка в городе не наводят. Сейчас в Витебске не найдется ни одного учреждения. Которое бы работало. Закрылись и самоликвидировались все, в том числе облсуд, нарсуды, облпрокуратура, облздрав, профсоюзы и т.д… Тревога и паника усилились еще и тем, что в городе стало известно о том, что ответственные работники облорганизации эвакуируют сами свои семьи с имуществом, получив на ж. д. станции самостоятельные вагоны, причем жены этих ответработников из НКВД, облисполкома, парторганов и другие стали самовольно уходить с работы. Так, например, ушли с телеграфа, с телефонной сети, из больниц и других учрежде ний…

…председатель Витебского горсовета Азаренко загрузил в приготовленный им грузовик бочку пива, чтобы пьянствовать в дороге, как он обыкновенно это делает в городе у себя на службе…»

«Следует отметить, что ряд работников партийных и советских организаций оставили районы на произвол судьбы, бегут вместе с населением, сея панику. Секретарь РК КП(б)У и Председатель РКК Хмельницкого района 8.7 покинули район и бежали».

Вместе с населением ― сильно сказано. Откуда у населения грузовики и «самостоятельные вагоны»? Население секретарское племя бросило на произвол судьбы.

Они вернутся только через три года, объявят всех оставшихся на оккупированных территориях людьми второго сорта, «подвергшимися воздействию фашизма». И потом пять десятилетий будут распевать о своей «руководящей и направляющей роли», заваливать прилавки макулатурой о подпольных обкомах «в действии» и о том, как «партийный билет делал бойца в два раза сильнее».)

В марте 1938 года в Москве разыграли последний открытый политический спектакль ― процесс по делу «Антисоветского право–троцкистского блока». Главные роли исполняли Н.И. Бухарин (в тюрьме на него снизошло просветление ― он осознал высшую целесообразность сталинского террора:

«…есть какая–то большая и смелая политическая идея Генеральной чистки: а) в связи с предвоенным временем, б) в связи с переходом к демократии (?) эта чистка захватывает всех а) виновных, б) подозрительных, с) потенциально подозрительных…»), Н.И. Рыков, А.И. Ягода, Н.Н. Крестинский, А.П. Розенгольц, М.А. Чернов, И.А. Зеленский.

И эти нелюди тоже убивали Кирова, сжили со свету Горького, Менжинского, Куйбышева (его родной брат комкор Николай Куйбышев, командующий войсками Закавказского ВО, тоже «заговорщик», уже сидит, его очередь подойдет в августе), планировали перерезать Политбюро, искажали верную политику коллективизации, мечтали вернуть свободные советские народы под «капиталистическое ярмо», сотрудничали с немецкой, польской, японской, британской разведками, националистическим подпольем, военными заговорщиками, вредителями из НКВД, что–то взрывали и подавали патроны Фанни Каплан, когда та стреляла в Ленина. В общем, гадили Советской власти где могли.

За время коллективизации пало более половины имевшихся в стране 33 миллионов лошадей, 70 миллионов голов рогатого скота и свиней. Так вот, лошадей извел нарком земледелия Чернов, организовавший три фабрики «для выработки заразных препаратов» и чуть было не оставивший красную кавалерию без скакунов. Он же с пособниками «специально прививал рожу и чуму свиньям». Розенгольц организовал «вредительский экспорт чугуна» в Японию, из которого японская военщина выделывала снаряды на головы мирных советских граждан. Председатель Центросоюза И.А. Зеленский подсыпал в масло и другие «предметы продовольствия» стекло и гвозди.

И при таком «букете» статей глава заговора Бухарин рассчитывал, что ему сохранят жизнь, отправят отбывать срок

«на Печору и Колыму, в лагерь, где я поставил бы университет (!), институты (!!), картинную галерею (!!!), зоо– и фотомузей (?)».

15 марта 1938 года его радикально излечили от застарелого инфантилизма. Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила 18 участников «блока» к расстрелу, троим дали по 25 лет заключения.

Отходную последним представителям племени «старых большевиков» спел генеральный прокурор СССР А.Я. Вышинский (1883–1954):

«Вся страна, от малого до старого, ждет и требует одного: изменников и шпионов, продавших врагу нашу родину, расстрелять, как поганых псов! Требует наш народ одного: раздавите проклятую гадину!

Пройдет время. Могилы ненавистных изменников зарастут бурьяном и чертополохом, покрытые вечным пре зрением честных советских людей, всего советского народа. А над нами, над нашей счастливой страной, по–прежнему ясно и радостно будет сверкать своими светлыми лучами наше солнце. Мы, наш народ, будем по–прежнему шагать по очищенной от последней нечисти и мерзости прошлого дороге, во главе с нашим любимым вождем и учителем ― великим Сталиным ― вперед и вперед, к коммунизму!»

Счастлив тот человек, кто родился в советский век.

В 1939 году Советским Союзом правила совсем другая партия. Прошли времена, когда кто–нибудь имел смелость возражать, задавать вопросы, просто открывать рот в присутствии Великого Кормчего. Из пятнадцати народных комиссаров первого набора Совнаркома, деливших портфели после взятия Зимнего дворца, в живых остались трое ― Троцкий, Авилов–Глебов (оба уже приговорены) и Сталин; естественным образом успели отойти в мир иной четыре человека.

На апрельском сборище партийного актива Киевского особого военного округа начальник Главного политуправления РККА комиссар 1–го ранга Л.З. Мехлис делился впечатлениями о последнем съезде:

«На XVIII съезде ВКП(б) не было ни оппозиционных, ни подло замаскированных речей. Даже внешне съезд выглядел по–другому ― большевистская организованность, подтянутость, деловитость характеризуют работу съезда. Во время работы съезда в кулуарах и курилках люди не болтались. Внимательно слушали ораторов, аудитория ловила каждое слово выступающих и быстро реагировала.

Делегаты с особенной любовью и вниманием ловили каждое слово вождя нашей партии товарища Сталина. Нет слов, которыми можно было бы выразить то теплое чувство, ту любовь, те взгляды, которые тянулись из зала к руководителям партии и правительства, к тому человеку, с именем которого неразрывно связана наша победоносная борьба ― к великому товарищу Сталину…

По своему единству, по своей монолитности, по своей спаянности и единой целеустремленности XVIII съезд партии занимает выдающееся место в истории большевизма. Многие годы нам не удавалось в партии создать такую обстановку… Великий вождь партии товарищ Сталин, руководители партии и правительства ― все были избраны съездом в состав Центрального Комитета единогласно».

Он уже не человек. Позже Н.С. Хрущев вспоминал:

«Мы привыкли: раз Сталин предлагает, то нет вопросов ― Богом данное предложение; все, что дает Бог, не обсуждают, а благодарят за это»

(в хорошем расположении духа кремлевский бог похлопывал секретаря Московского обкома партии по бритой голове и называл своим «маленьким Марксом», Никита Сергеевич краснел и расцветал счастливой улыбкой).

Понятно, что столь масштабный заговор никак не мог быть осуществлен без участия в нем военных. 23 февраля 1937 года нарком Ежов сообщил Пленуму, что лидеры антисоветской организации правых, которую возглавлял центр в составе Бухарина, Рыкова, Томского, Угланова и Шмидта, планировали не только проведение серии террористических и диверсионных актов, но и замышляли «свержение сталинского режима» путем дворцового переворота, «могущего быть совершенным одним из красных генералов».

Другой вариант ― подготовка поражения СССР в войне с Германией или Японией, что, понятно, тоже не могло быть достигнуто без помощи «особливо конспирированной» военной организации. Молотов подтвердил:

«Военное ведомство ― очень большое дело, проверяться его работа будет не сейчас, а несколько позже, и проверяться будет очень крепко».

Репрессии и до того не раз сотрясали Красную Армию. В середине 20–х была проведена чистка командного состава и политических работников, подозреваемых в сочувствии к троцкистской оппозиции. Спустя несколько лет были осуществлены мероприятия по чистке РККА от бывших офицеров старой армии. В ноябре 1928 года уже 72% красных командиров составили выходцы из рабочих и крестьян. Только с 1 ноября 1929 по 31 декабря 1931 года из армии было изъято 4473 человека кадрового состава и 5600 человек переменного.