Товарищ майор - Петр Межирицкий

Я не видела человека более разносторонне одаренного. Талантливость плескалась в нем, переливаясь через край, сверкая и вспыхивая - и в шутливой стихотворной записке, и в веселой болтовне, великим мастером которой он был (я не знаю никого, с кем можно было бы "трепаться" так самозабвенно, до одури, падая от смеха, доходя до головокружительной, карнавальной абракадабры), и в написанной в случайный свободный час пикантно-дурашливой поэме, и в инженерной изобретательности, молниеносной быстроте ориентировки, в государственном масштабе мышления.

Я помню, как один мой приятель, художник, познакомившись с Цезарем, сказал мне на другой день: "Боже ж мой, какой богатый человек!"

Вот это душевное богатство, эта безграничная щедрость - это и тянуло к нему людей, друзей, женщин.

Но разве рассказать обо всем этом - со множеством примеров, воспоминаний, эпизодов - значит рассказать всю правду о Цезаре?

Я помню, как однажды в Ленинграде, идя с ним вдоль Екатерининского сквера, я сказала, что вот как хорошо жить на улице Росси: Игорь подрастет и сможет сам бегать во Дворец пионеров (Игорю было года три). Цезарь усмехнулся горько и насмешливо спросил: "Неужели ты способна загадывать на несколько лет вперед?"

А сам техническими перспективами мыслил на десятилетия.

Разве я могу забыть строчки его стихотворного послания родителям? Написано это походя, не отшлифовано, рифмы хромают. Но мысль - трагическая и беспощадная - пульсирует в этих корявых строках так, что становится страшно: "День настанет большой проверки, декрет скажет - и я пойду. Киловатты людской энергии красной нефтью отопят войну". А был это 1929 год и Цезарю было 20 лет!

Эти стихи написал тот же человек, который писал мне в одном из писем в первые дни войны, что не может больше сидеть в редакции, что готов броситься под гусеницы любого немецкого танка, чтобы хоть на мгновение задержать его движение к Москве. Но когда он пошел на войну, он воевал не эффектными романтическими порывами, а воевал как инженер, рационализатор военной техники, воевал как интеллигент высочайшей духовной культуры, как воспитатель, созидающий души своих бойцов.

Озорной, бесшабашный, влюбленный в жизнь, яростный в работе - и человек, живущий в сознании неизбежной гибели. Как все это рассказать? Цезарь современный из современников, человек великой эпохи, неразрывно связанный с нею, ею порожденный, ее творивший, за нее погибший.

Время "Ч"

К 24 часам 3 февраля отряд высадки демонстративного десанта прибыл в район развертывания в Цемесской бухте и лег в дрейф с потушенными огнями. Было темно кругом, нигде ни огонька. И тихо. Только волны плескались о борт.

В 0.51 капитан-лейтенант Сипягин дал зеленую и красную ракеты. Над угрюмыми темными водами два огонька взвились и тихо погасли. Катера развернутым строем двинулись к берегу.

В 1.00 небо позади них разверзлось - и сразу закипел разрывами недалекий низкий берег: по засеченным и пристрелянным огневым точкам открыла огонь особая групп; артиллерийских батарей НВМБ под командованием капитана Е.Н.Шкирмана. Снаряды рвались густо, и катера наращивали ход, не боясь теперь выдать себя звуком моторов.

В 1.03 торпедные катера ТКА-012 и ТКА-025 стремительно пересекли курс отряда и поставил" между ним и берегом дымовую завесу.

Совсем недалеко от берега темноту распороли ослепительные полосы, в грохот батарей вплелся устрашающий скрежет: это заработали реактивные установки со "Скумбрии".

В 1.10 вспышки разрывов отодвинулись в глубь вражеской обороны.

В 1.11 катера врезались в гальку пляжа на расстоянии примерно 200 метров друг от друга. Первым спрыгнул на гальку командир десанта майор Куников.

В 1.13 высадка была окончена. Командиры кораблей за спиной ушедшего в бой десанта выгрузили боезапас. Потери при высадке: 1 убитый, 3 раненых. Ошеломленные гитлеровцы, не видя цели, палили наугад.

Рассыпавшись по берегу, отряд в кромешной тьме вел беспощадный и яростный, до мелочей отработанный, жуткий для врага ночной бой.

Через десять минут на всем протяжении высадки первая линия обороны противника была прорвана. Бой был перенесен в глубину.

Тогда-то Куников и передал открытым текстом свою знаменитую радиограмму. (Как выяснилось впоследствии, противник отреагировал на нее желаемым образом.) А кодированная радиограмма гласила: "Начальнику штаба базы. Закрепился на берегу, высылайте второй эшелон".

А.В.Свердлов немедленно отдал приказ второму и третьему эшелонам форсировать Цемесскую бухту. Отправкой эшелонов руководил капитан 3-го ранга Н.Я.Сидельников. Около 4 часов утра боевые группы второго и третьего эшелонов под командованием старших лейтенантов И.В.Жернового, В.А.Ботылева, Н.М.Ежеля, П.И.Дмитряка и И.Е.Лукашова высадились на берегу и перешли в наступление.

В 4 часа командир 1-й боевой группы старший лейтенант Дмитряк сообщил, что штабная группа высадилась справа от Рыбзавода. В 7 часов донес Ботылев: "Нахожусь на рубеже море - шоссейная дорога, напротив 22-й школы. Имею 20 процентов потерь".

Получив эти первые донесения об успешном продвижении десантников, Свердлов в 10 часов утра радировал Куникову: "Командир благодарит за успех".

В эти первые часы основная задача Куникова и Котанова заключалась в том, чтобы объединить высадившиеся группы общим командованием. В кратчайший срок в сложной обстановке единое командование и эффективное управление всеми высадившимися подразделениями были установлены, сигналы и принципы действия доведены до всех.

В течение ночи на плацдарм было высажено более 800 человек. Было захвачено 9 орудий противника, занято несколько кварталов в южной части Станички и береговая полоса вдоль железнодорожного полотна. Существование плацдарма стало реальностью. Тем не менее обстановка сложилась тяжелая. Сказывалось многократное превосходство противника, отсутствие артиллерии и острая нехватка боеприпасов. Сколькс бы ни стремились десантники захватить с собой боеприпасов даже в ущерб пище и воде, надолго их хватить не могло. Жесточайший бой по выкуривании противника из его укреплений, а затем - оборона от многократных массированных вражеских атак. Штурмовики Ефимова на бреющем полете сбросили патроны - неточно. Десантникам удалось подобрать лишь часть сброшенных боеприпасов.

В этот первый день существования Малой земли планы гитлеровского командования были отмечень наивным стремлением побыстрее прикончить эту внезапно выползшую козявку и восстановить тишину на окраине Новороссийска. План предусматривал ударами с флангов отрезать отряд от моря, а затем уничтожить. Еще один удар предполагалось нанеста в центр, чтобы расчленить десант на части. Наступление обеспечивалось поддержкой артиллерии, авиации и танков.