Русско-украинская война - Сергей Николаевич Плохий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Будапештский меморандум 1994 года и Договор о дружбе 1997 года помогли украинцам добиться от России и США бумажного обязательства соблюдать принципы суверенитета и территориальной целостности Украины. Но потребовалось два года, чтобы российский парламент ратифицировал Договор о дружбе при сильном сопротивлении националистических и популистских сил. Мало кто в украинском правительстве считал, что ни один из этих договоров, ни оба вместе взятые, достаточны для обеспечения безопасности Украины. После того, как последняя ядерная боеголовка покинула территорию страны в 1996 году, украинцы начали искать замену для защиты своего суверенитета и целостности.
Единственной заменой, которую они смогли придумать, была Организация Североатлантического договора (НАТО). Через несколько месяцев после того, как Украине наконец удалось подписать Договор о дружбе с Россией, два западных соседа Украины, Польша и Чехия, были приглашены в альянс, что решило их «проблему России».
Партнерство ради мира
Вечером 21 апреля 1993 года президент Клинтон опоздал с выступлением на приеме по случаю открытия Мемориального музея Холокоста в США. Он был не единственным человеком, который заставил ждать высоких гостей в этот вечер. Вместе с ним опоздали несколько лидеров восточноевропейских государств, прибывших по этому случаю. "Я провел много времени, беседуя с этими мировыми лидерами о вещах, которые касаются всех нас и которые очень важны для события, собравшего всех вас здесь сегодня", - пояснил Клинтон. Разумеется, речь шла о чествовании памяти жертв Холокоста; "вещи, которые касаются всех нас", - это просьбы восточноевропейцев открыть двери НАТО для их стран.
Одним из таких лидеров был Лех Валенса, президент Польши и бывший лидер движения "Солидарность" в этой стране. Он настаивал на вступлении своей страны в альянс. "После десятилетий советского господства мы все боимся России", - сказал Валенса Клинтон. "Если Россия снова примет агрессивную внешнюю политику, эта агрессия будет направлена против Украины и Польши. Нам нужна Америка, чтобы предотвратить это". Валенса говорил не только о своей стране, но и о двух других членах Вышеградской группы, Венгрии и Чехословакии, которые договорились координировать свои усилия по присоединению к западным институтам. Другой антикоммунистический диссидент, тогдашний президент Чешской Республики Вацлав Гавел, сказал Клинтону по другому поводу, что его страна "живет в вакууме", а затем добавил: «вот почему мы хотим вступить в НАТО».
Восточноевропейцы стучались в дверь НАТО с начала 1990 года, когда вопрос о его расширении на восток был поднят в контексте переговоров об объединении Германии. В ходе этих переговоров госсекретарь США Джеймс Бейкер спросил Горбачева: "Вы предпочитаете видеть объединенную Германию вне НАТО, независимую и без американских войск, или вы предпочитаете объединенную Германию, связанную с НАТО, с гарантиями, что юрисдикция НАТО не сдвинется ни на дюйм на восток от ее нынешнего положения?". Горбачев возражал против любого расширения "зоны НАТО". В конечном счете соглашение было ограничено только объединением Германии. Окончательное соглашение, подписанное в сентябре 1990 года, позволило новой, объединенной Германии вступить в НАТО без перемещения инфраструктуры НАТО в восточную часть страны.
В марте 1990 года представители Чехословакии, Польши и Венгрии раскритиковали Кремль за его противодействие расширению НАТО на восток, а в мае Горбачев предупредил американцев, что ему известно об их поддержке стремления бывших сателлитов Москвы присоединиться к альянсу. Президент Буш действительно отказался поддержать позицию, занятую Бейкером во время переговоров, но и не пошел на уступки желаниям Советского Союза или его бывших союзников. Позже Горбачев признал, что заявление Бейкера было сделано в контексте переговоров только по Германии. Но это не помешало российским лидерам, включая Путина, использовать слова Бейкера в качестве "доказательства" того, что НАТО согласилась не расширяться за пределы восточной Германии.
Озабоченность советскими, а затем и российскими возражениями против членства в НАТО стран Восточной Европы стала ключевым фактором отказа президента Джорджа Буша-старшего рассматривать возможность расширения НАТО за пределы восточных границ Германии, хотя он настаивал на сохранении организации после окончания холодной войны. Это также было одной из основных причин, по которой многие члены администрации Клинтона отвергли мольбы лидеров стран Восточной Европы о вступлении в альянс. К 1993 году появилась еще одна причина поставить под сомнение такое расширение. Этой причиной была Украина или, более конкретно, ее денуклеаризация. Госсекретарь Клинтона Уоррен Кристофер сформулировал проблему Украины следующим образом: «[Трудно понять], как Украина может согласиться быть буфером между НАТО, Европой и Россией. Это будет препятствовать нашим усилиям по избавлению Украины от ядерного оружия».
Прямая связь между ядерным оружием и желательностью членства в НАТО для стран Восточной Европы была продемонстрирована в 1992 году, когда некоторые польские чиновники предложили своим американским коллегам приобрести ядерное оружие, если им не позволят вступить в НАТО. Перспектива того, что Польша, обладающая ядерным оружием, столкнется с новой агрессивной Россией, напугала многих в Вашингтоне, и некоторые были готовы предложить членство в НАТО украинцам в качестве пряника за отказ от своего ядерного арсенала. Напуганные возможностью потерять свое оружие и застрять в серой зоне между НАТО и Россией, украинские дипломаты пытались вскочить на восточноевропейскую эстафету и присоединиться к альянсу. Заместитель министра иностранных дел Борис Тарасюк заявил, что расширение НАТО без вступления Украины в альянс было бы "неприемлемым".
В апреле 1993 года, когда Клинтон встретился в Вашингтоне с Валенсой и Гавелом, и оба лидера подняли вопрос о членстве в НАТО, президент США начал переосмысливать более осторожную политику своего предшественника. Но на пути Восточной Европы к альянсу было два основных препятствия. Одним из них было противодействие со стороны России; другим - беспокойство по поводу Украины, которая все еще сохраняла свое ядерное оружие и очень боялась оказаться в ничейной зоне между НАТО и Россией.
Российская оппозиция расширению НАТО представляла собой проблему, но администрация Клинтона также была обеспокоена тем, что какую бы позицию ни занял Ельцин, такое расширение могло бы усилить его внутренних критиков. "Если НАТО примет антироссийское обоснование для приема новых членов, это может изменить баланс сил в российской политике именно в том направлении, которого мы... больше всего опасались", - писал координатор Клинтона по России и Восточной
