Осколки разбитых иллюзий (СИ) - Турана М.

«Хочет жениться! Попросил найти ему порядочную невесту!» — непрестанно звучит в голове.

Я выхожу из дома и направляюсь прямиком в сторону конного двора. Когда дохожу до нужного места, вижу, как мне навстречу идут девочки. При виде меня начинают хихикать и подшучивать относительно вчерашнего вечера.

— Привет, ты тоже решила покататься верхом? Только мы уже домой идём, не сможем составить компанию, — говорит Пынар.

— Где Адэм? — получается слишком резко, но я настолько зла, что не могу контролировать себя и думать о вежливости и приличиях.

Глаза девушки округляются от моей бесцеремонности. Остальные молча переглядываются между собой. — Он… он привязывает коня в стойло.

— Спасибо, Пынар, — бросаю ей и сразу иду в сторону конюшни.

Когда я захожу в стойбище, оглядываюсь в поисках Адэма, вижу, как он расчёсывает гриву одному из коней. Поглаживая животное, шепчет ему что-то.

Я шагаю к нему и весь мой гнев плещется, словно лава. Я как вулкан, готовый взорваться в любую секунду.

Очевидно, Адэм услышал мои шаги. Он поворачивает голову в мою сторону и, при виде меня, его глаза сужаются.

— Ты решил жениться! — выпаливаю на ходу.

Глаза Адэма превращаются в щёлочки, кажется, он удивлён, что мне стало известно об этом.

— Ты же не ждёшь, что я буду обсуждать это с тобой? — спрашивает он с безразличным видом.

Мне хочется кричать на него, бросить в лицо все известные мне оскорбления. Да что там, мне хочется накинуться на него. Но я лишь выравниваю дыхание. Держу всю свою нервную систему в узде. Подонок не должен почувствовать, что меня это задевает, поэтому я включаю все свои актёрские способности. Подхожу ближе и провожу ладонью по мордочке коня. Говорят, лошади успокаивают, и это то, что мне необходимо на данный момент.

— Я просто удивлена. Не знала, что ты маменькин сынок и не способен сам найти себе невесту, — стараюсь говорить спокойно, без дрожи и волнения в голосе.

Адэм перехватывает мою руку, что гладит лошадь, убирает её.

— Мне абсолютно неинтересно то, что ты сейчас говоришь, — он проводит взглядом по мне сверху вниз. — Да и вся в целом ты мне безразлична!

Я хмыкаю в ответ, но внутри все органы превращаются в груду камней. Я наклоняюсь ближе к нему, наши лица почти соприкасаются.

— Мне так не показалось, когда пару дней назад в клубе ты целовал меня, как умалишённый, — с ухмылкой на губах произношу я.

— То, что было в клубе, обычное дело для меня. Я каждую ночь ухожу оттуда с новой блядью. Они отдаются так же легко, как и ты!

Его слова так больно пронзают в сердце, что я резко даю ему пощёчину. Но Адэм даже не моргает, и только его тяжёлое дыхание свидетельствует о злости.

— Какая же ты сволочь, — я стараюсь, чтобы мой подбородок не задрожал от обиды, и глаза не наполнились слезами. — Не смей сравнивать меня со своими девками.

— А чем ты отличаешься? — его глаза застилаются презрением. — Раньше я с уважением относился к тебе, видел тебя в роли своей жены. Но сейчас ты обычная бл*дь для перепиха в клубе. И ты прекрасно это доказала. Не помешай нам в тот день, я бы мог прям там поиметь тебя.

Я замахиваюсь ещё для одного удара, но в этот раз он перехватывает мою руку. Заводит её за мою спину, прижав моё тело к своему, и смотрит мне в глаза.

— Конечно я женюсь. — выговаривает он чётко. — Женюсь на чистой и порядочной девушке, которая никого не познала до меня. Так как и положено!

Внутри меня всё разрывается от боли. Хочется покричать на него, спросить, откуда он знает, какая я. Сказать, что он ничего абсолютно обо мне не знает. Но я запрещаю себе защищаться, запрещаю оправдываться перед ним. Он этого не заслуживает. Как и не заслуживает знать правду обо мне. Пошёл он к дьяволу.

— Ты думаешь, что достоин такой девушки? Чистой и невинной девственницы? — издевательски смеюсь ему в лицо. — Ты, человек, который погряз по уши в грязи, пороке и похоти. Мне жаль ту, которая достанется тебе в жёны.

— Следи за языком! — грубым тоном отвечает Адэм и продолжает держать меня за руку. Его хватка становится сильнее, пальцы больно впиваются в мою кожу. Желваки на его лице ходят ходуном, а взглядом он пронзает всю меня изнутри. Я пытаюсь вырваться, но у меня не получается. И тогда я даю выход всему своему гневу и продолжаю:

— Какой же ты лицемер, Адэм Берк! В своё время ты дал слово, что женишься на мне. И при этом практически на глазах у своей невесты ты был с другими. Ты даже не попытался добиться моего расположения, не попытался узнать меня ближе. Вместо этого, ты менял на моих глазах девушек, как перчатки. И теперь смеешь обливать меня грязью? Обвинять в том, что предпочла тебе другого? Да, предпочла! И правильно сделала.

Я перевожу дыхание, смотрю на него со всей ненавистью, что есть у меня в груди, а после продолжаю:

— Знаешь, на самом деле, мне плевать, женишься ты или нет. Единственное, что меня волнует, так это то, что отец рассчитывает на тебя. Просто будь мужчиной и скажи ему правду! Скажи ему, что не намерен жениться на мне! Мне надоело говорить за нас двоих! Надоело, что папа продолжает обманывать себя ложными надеждами.

— Скажу, будь уверена, — цедит сквозь зубы и выпускает меня из плена своих рук. Я тяжело дышу, смотрю в его карие жгучие глаза и готова поклясться, что на мгновение в них мелькает чувство сожаления.

Он разворачивается и идёт к выходу. Когда доходит до дверей, резко бьет кулаком об стену рядом с ней. Я вздрагиваю, но продолжаю стоять на месте. И как только остаюсь одна, мои нервы сдают, и я позволяю слезам вырваться наружу. Обманывать себя нет смысла. То, что Адэм хочет жениться, как удары хлыста по сердцу. Как я смогу это пережить? Если мне сейчас так больно, то что будет потом? У меня ломит кости и разрывается душа от одной только мысли, что рядом с ним будет не просто какая-то клубная девка, а законная жена; от мысли, что мне придётся наблюдать за их счастьем.

Лошадь позади меня подходит ближе, мордочкой трётся о мои волосы. Я разворачиваюсь и обнимаю животное за шею.

— Ты стараешься утешить меня ? — спрашиваю шёпотом. — Может мы с тобой покатаемся, а? Конь фыркает в ответ, и я принимаю это за согласие. Привязав седло, которое висит на перекладине, веду его к выходу. Как только мы оказывались на улице, я оседлала коня и направила его за пределы особняка к лесной поляне.

Пустив лошадь рысью, возвращаюсь мыслями к словам Адэма, к его обвинениям и оскорблениям. И вновь кровь начинает бурлить в венах, в висках пульсирует нарастающая боль. Возможно мне стоило ответить ему, сказать, что между мной и Инглабом ничего не было. «Никогда! Он не узнает, что его обвинения беспочвенны. Адэм Берк не заслужил того, чтобы оправдываться перед ним.» — тут же протестует разум.

Как только я могла себя загнать в такую ситуацию, собственноручно уничтожить свою репутацию? Будь трижды проклят Инглаб. Если бы он не появился в моей жизни в переломный момент, когда я была в отчаянии, всё бы могло сложится по-другому. Но я была так глупа, убедила себя, что влюблена в него. Мне нужно было прекратить всё с ним ещё в ту ночь, когда я поняла, что не могу вынести его прикосновений.

Перед глазами вновь проносятся события той ночи. Желудок моментально реагирует приступами рвоты на картину из головы. Через пару недель моего пребывания у него дома, он вернулся как обычно в позднее время. Я уже лежала в кровати и притворялась, что сплю. Это всегда помогало избежать близости с ним. До этого он не лез ко мне, был очень обходителен и заботлив. Но в ту ночь я почувствовала, как он сел у моей постели, и напряглась.

— Камилла, принцесса, ты же понимаешь, что мы должны это сделать,— произнес Инглаб, положив руку на моё плечо.

Я не придумала ничего лучше, чем продолжить притворяться спящей. Внутри поднималась паника, я понимала, что не хочу близости с ним. Но Инглаба это не остановило. Убрав одеяло, он принялся гладить мою спину. Потом я почувствовала его губы на лопатках. Сжалась вся, хотелось встать и убежать оттуда. Но на меня будто наложили заклятие. Я не могла пошевелиться, не могла произнести ни звука. Твердила себе только одно: «Успокойся. Ты его любишь. Это нормально. Так должно быть.»