Том 6. Наука и просветительство - Михаил Леонович Гаспаров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Всегда Ваш М. Г.
7.05.1999
Дорогая Наталья Васильевна,
Спасибо Вам за доброе письмо. С Вашим советом против усталости – «надо взяться и за прозу» – Вы попали в точку: журнал «Новое литературное обозрение» несколько лет печатает «Записи и выписки» из моих записных книжек (дивертисментом, в конце номеров), а в этом году стребовал их от меня отдельной книгой: со вставками нескольких старых ненаучных статей, отрывками воспоминаний и подборкой экспериментальных переводов вышло, страшно сказать, 30 листов. На окончание этой работы пошло два месяца, только отдыхом это не было: перечитывание своих записных книжек за 22 года скорее вгоняло в депрессию. Теперь через месяц нужно ехать с моей коллегой в Польшу на «Сравнительную славянскую метрику» о 8-сложном силлабическом стихе, а доклад еще не готов. Наши с Вами письма – это обмен усталостями, что и неудивительно; пусть они помогут нам держаться хотя бы для наших близких. О Вашей работе про Бажана я помню все эти годы, а о Вашей болезни узнаю, понятным образом, в первый раз и очень тревожусь. Храню надежду, что как-нибудь обойдется. Пусть Вам будет полегче!
Ваш М. Г.
22.08.1999
Дорогая Наталья Васильевна,
Конечно, Ваша тема очень интересна. Собственно, она поворачивается так. Во всех восточноевропейских поэзиях, осваивавших в XIX веке силлабо-тонику, хорей и ямб противополагались как 1) народный – книжный, 2) национальный – заемный, международный, и еще 3) песенный – декламационный. (Как ощущались трехсложники – не изучено.) Об этом есть в «Очерке истории европейского стиха». Спрашивается: как использовалось это государством в официальной тематике, прежде всего в гимнах, а потом в «программных» публицистичных стихах? Если вдобавок к украинскому материалу Вы посмотрите русский – советский нач. 1950-х – и удастся что-то узнать хотя бы о гимнах других стран (в ГДР был не то ЯЗ, не то ХЗ, сочинен Бехером), это будет драгоценнейший доклад; если нет, то и приближение к этому благо. Спасибо за доброе слово о Тимофееве. Свою последнюю книгу он подарил мне с надписью из любимого им Блока: «Враждебные на всех путях (Быть может, кроме самых тайных…)». А Гончарова Вы немного переоцениваете: когда-то парторг ИМЛИ (китаист, хороший ученый) сказал мне: «а вы знаете, что Гончаров подал нам на вас донос, что вы антимарксистский формалист?..» Но он был очень больной человек, будь ему земля пухом. «Записи и выписки» в Новом году должны выйти отдельной книгой, и Вы ее, конечно, получите. Только пусть Вашему здоровью будет полегче.
Ваш М. Г.
31.01.2000
Дорогая Наталья Васильевна,
Простите, что мы с Вами не увиделись в Смоленске. Зимой мне делали большую операцию, после общего наркоза я совсем потерял слух и не слышу докладчиков даже со слуховыми аппаратами на обоих ушах. Общительным я никогда не был, но, конечно, увидеться и услышаться с Вами я был бы очень рад, это все, что у меня осталось от Киева. С болью в сердце я прочитал про кончину Вашего отца, мне долго помнилась одна беседа с ним, когда он вез меня в машине. Поцелуйте за меня руку Вашей мамы, хотя она меня и не помнит, и пусть Вам обеим будет хоть немного полегче жить. О конференции мне все расскажет Тат. Влад. Скулачева – мы с нею почти постоянно работаем вместе, и в организацию конференции она вложила не меньше энергии, чем смоленские деятели. Тема наша по-прежнему называется «Лингвистика стиха», я прорабатываю 16 тыс. строк пушкинского 4-ст. ямба, и, конечно, на завершение такой темы жизни уже не хватит, от этого бывает грустно. Отвлекаюсь на комментарии к трудным стихам Мандельштама и Пастернака: может быть, успею что-нибудь. Если Б. Бунчук что-нибудь напечатал или напечатает – пусть пришлет, мне будет интересно, а я, может быть, смогу отблагодарить его каким-нибудь моим переизданием. А Ваш доклад я прочту, когда будут собираться для издания труды конференции. Самое же главное – сил Вам и работоспособности: пожелайте и мне.
Помнящий и любящий Вас М. Г.
10.07.2001
Дорогая Наталья Васильевна,
Спасибо Вам за письмо. Тат. Влад. Скулачева рассказывала мне о конференции (она готовила ее не меньше, чем Баевский), она осталась ею довольна. (Сейчас она в отпуске, а как вернется, я передам ей указанную Вами книгу – спасибо!) Я рад, что Акимова показала себя как хороший стиховед – я знал ее только по замечательно подробным комментариям к публикациям из Б. Ярхо. Красноперову я высочайше ценю за гипотезу о происхождении альтернир. ритма 4-ст. ямба (которую, кажется, понимаю очень упрощенно), а более сложных ее генеративных построений не понимаю – наверное, они пригодятся нашим продолжателям, а на наш век хватит материала и для дескрипций. 16 000 строк Пушкина – это еще мало, я начал так же сортировать и Баратынского и Языкова; а сколько тысяч перебрали Вы в Вашей диссертации? Сейчас у меня была интермедия: для одной коллеги, составившей конкорданс Кузмина, я составил метрич. справочник по Кузмину: с помощью компьютера на это ушло пять дней, а без компьютера ушло бы полгода. Через два дня ложусь на маленькую операцию (выжигать недовыжженное), а в конце сентября надеюсь поехать в командировку в Америку – писать с коллегой большой комментарий к Мандельштаму. Боюсь, что в последний раз: врачи не одобряют. От души желаю Вам сил, телесных и душевных, вспоминаю Вас часто и с радостью, низко кланяюсь Вашей маме и шлю привет Ю. В. Шанину.
Любящий Вас М. Г.
22.08.2001
Дорогая Наталья Васильевна,
Я попросил у Тат. Влад. Скулачевой позволения ответить Вам за нас обоих. Вы пишете: «…уповаю на лето – может быть, после отдыха здоровью станет полегче». Будем и мы на это надеяться. Поверьте, что я помню о Вас постоянно, и когда оглядываюсь на все, что сделано и не сделано, то отдельно благодарю бога за то, что работал рядом с не только хорошими учеными, но и хорошими людьми – такими, как Вы. Стиховедческая конференция прошла благополучно, совсем плохих докладов почти не было, но для
