Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том III. Книга I - Юрий Александрович Лебедев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ю. Л. Ирина Климентьевна! У меня к Вам просьба. Сделайте мне маленький подарок!
И. К. Ш. Попробую. Если смогу – сделаю… А, может, откажу?.. Вы не требуйте от меня того, чего я не могу. Ну, например, я очень не люблю фотографироваться. Есть у меня такой дефект. Вы видели, что меня практически нет на кафедральных фотографиях? А там, где я была, я свое изображение вырезала – начиная с десятого класса школы. Вы не потребуете от меня фотографироваться?
Ю. Л. Нет, не потребую, а просто попрошу… Вы посидите одну минутку, а я Вас сфотографирую ☺.
И. К. Ш. Ни в коем случае! Упаси Бог! Вы видите – я как чувствовала! Недаром Жорж Абрамович называл меня мудрой!
Ю. Л. Хорошо! Я надеюсь, что именно поэтому мне удастся ещё переубедить Вас в этом вопросе…
И. К. Ш. Я совсем не считаю, что всегда права… Вот, например, я поставила четверку Жоре Каграманову и тройку Сущеву на экзамене по автоматике и до сих пор мучаюсь этим. Переживаю потому, что вообще у меня был принцип – если я кого-то мучаю на экзамене, то ставлю ему высшую оценку из тех, которые можно было бы поставить. И я пыталась поставить ему четверку, но задаю вопрос – а он не отвечает. Ещё вопрос на четверку – опять не отвечает… И я поставила тройку… А ведь я его измучила! И он это помнит…[114]
Ю. Л. Ещё один момент. Скажите, как Жорж Абрамович относился к литературе, к поэзии, вообще, к «гуманитарии»?..
И. К. Ш. Мне трудно сказать… Он читал много, но в основном на английском. И, может это и смешно звучит, мы мало разговаривали на «посторонние темы». В основном общение было «по делу»… Мне действительно трудно было в этом предмете – автоматике. Я ведь и дома ничего починить не могу… Я очень плохо работаю руками… Правда, однажды мы с Изабеллой Эммануиловной были у него на даче. Людмила Александровна собирала клубнику и попросила нас помочь.[115] И я, по наивности, подумала, что это мы им с Жоржем Абрамовичем, собираем клубнику, и постаралась как можно больше набрать, а потом оказалось, что она отдала её нам! Я так себя корила! Но потом, кстати, мы с Людмилой Александровной очень ладили, переговаривались – у нее был очень приятный голос по телефону! И у меня даже есть рецепт варенья, который написан её рукой для меня… А после ее смерти, он говорил мне, что ему… скучно жить без нее… Они хорошо жили, очень уважали друг друга…
Ю. Л. Да, и у меня и тогда, когда я их знал, и, особенно, теперь, после знакомства с их перепиской, укрепилось такое впечатление – это была очень счастливая семья с очень несчастливой судьбой…
И. К. Ш. Согласна, судьба у них была тяжелая – десять лет разлуки, потом эта история с Валерой, их приемным сыном – Жорж Абрамович часто говорил об этом…
Ю. Л. Спасибо, Ирина Климентьевна, Вы рассказали очень важные вещи.
И. К. Ш. Всё, что знала, рассказала искренне. Но, конечно, может я в чем-то и ошибаюсь, что-то не так воспринимаю ☺…
Ю. Л. Вы сказали главное слово – «искренне»! Если высказывается искреннее суждение, оно не может быть ошибочным. «На самом деле» – это всегда то, что ощущается искренне.
И. К. Ш. Я с Вами совершенно согласна – каждый смотрит под своим углом зрения и каждое искреннее мнение – правда!
15.10.13
Интервью с Всеволодом Николаевичем Лисицыным, профессором кафедры тонкого органического синтеза и химических красителей и председателем Совета Ветеранов РХТУ
16.12. В. Н. Лисицын в лаборатории РХТУ во время интервью 15.10.13.[116]
Это интервью не было заранее согласовано. Приехав в Менделеевку, я попросил Н. Ю. Денисову договориться о моей встрече с Всеволодом Николаевичем. Но она сказала, что договариваться ни о чем не надо, и провела меня прямо к рабочему кабинету Всеволода Николаевича. Я застал его на рабочем месте и он без промедления согласился ответить на интересующие меня вопросы. И вопросы и ответы на них не были подготовлены и беседа прошла в жанре экспромта.
Ю. Л. Всеволод Николаевич! Первый вопрос: когда Вы познакомились с Жоржем Абрамовичем Ковалем?
В. Л. Я познакомился с Жоржем Абрамовичем году в 50 или в 51… Но это было «шапочное знакомство»… Он тогда был аспирантом и более подробно Вам может рассказать об этом Анатолий Иванович Родионов. Он был его первым дипломником. Более тесно мы стали сотрудничать, когда он работал на кафедре ОХТ. Жорж Абрамович давал задания нашим студентам, когда они ехали на практику и всегда интересовался теми производствами, на которых будут проходить практику студенты… И общались мы тогда часто. А в последние годы, когда он уже не работал, посещали его дома – юбилеи и тому подобное…
Ю. Л. А когда и при каких обстоятельствах Вы узнали, что он был разведчиком?
В. Л. Трудно сказать… Мы этого не знали долго… Единственное, что мы знали, это то, что он появился в институте в американской одежде… военной! Была на нем какая-то шинель… Но я и не помню, когда эти вопросы – кем он был – возникли… И уже после того, как он перестал здесь работать, мы посещали его и узнали, что тогда к нему приходили товарищи из ГРУ…
Ю. Л. А как к нему относился Совет Ветеранов в те времена, когда он работал? Ведь положение его было «шатким»…
В. Л. Да, он ведь даже не считался участником войны…
Ю. Л. Как же тогда он попал на доску «Наши ветераны»? И когда это случилось?
В. Л. Вы знаете, я сейчас на память этого не помню…
Ю. Л. Я впервые увидел фотографию Жоржа Абрамовича на доске Ветеранов в 1966 году, когда пришел студентом в Менделеевку. И многие мои товарищи помнят эту фотографию с подписью «Коваль Ж. А., рядовой Генштаба».
В. Л. Я думаю, что этого не было…
Ю. Л. Было!
В. Л. Не было. Эта доска появилась в конце 70-х годов. Даже когда мы выпустили сборник «Менделеевцы-ветераны Великой Отечественной Войны» в 2000 г. его там не было. И только во
