Звездные флибустьеры - Владимир Лещенко

Многими проект был воспринят без особого восторга – как водится при революциях и переворотах массы надеялись на манну небесную – а тут подобное расточительство.

Кроме того против выступила целая команда философов и теологов, поддержанных кое-какими сектантами. Одни твердили о том что проект лишен высшего смысла и человечеству вообще-то следует присмотреться к опыту дзен-буддизма и Дао (о сути этих учений сведений почти не сохранилось), с тем чтобы пребывать в покое и недеянии. Другие что-то лепетали о промысле Господнем и что роду человеческому вообще-то предназначено встретить Конец Света на Земле, а так могут возникнуть занятные коллизии вроде того что часть его будет существовать и после – что противно предначертаниям Божьим.

Церковь Панторкатора на всякий случай предала и тех и этих анафеме, а Местоблюститель приказал сослать их главарей на Луну.

Так или иначе проект был запущен. Сначала уходило по одному кораблю в год, в год смерти Сонга – по четыре. Варианты были самые разные – были команды, целиком укомплектованные женщинами, которые должны были по прибытии выступить в качестве подспорья инкубаторам, были экспедиции, подготовленные с тем расчетом, чтобы обеспечить колонизацию даже весьма суровой планеты вроде Марса или спутников Юпитера...

Когда же Местоблюститель Сонг, правивший очень долго, все-таки умер в возрасте ста трех лет, он оставил после себя преемником Искандера Акбар-заде, сына одного из своих первых сторонников. В прошлом – бывшего контрразведчика бывшей Русской республики, эту республику и ликвидировавшего.

(Злые языки, как отметил Пак, утверждали что тот в свое время примкнул к заговору не из высоких побуждений, а по той причине что был обойден очередным званием из своего происхождения). Акбар-заде отказался от титула Местоблюстителя, повелев именовать себя более скромно – Великий Канцлер всея Земли. Проект "Сеятель" при нем изрядно сократили – тем более что осмелевшие подданные начали все сильнее роптать – потому как "Подлинное Единение Человечества" и "Укрощение сильных ради справедливости к слабым" хотя и принесли глубокое моральное удовлетворение большинству человечества, но серьезных проблем не решили. Впрочем, при этом он запустил проект "Ковчег". Это были большие корабли, набитые до верху оборудованием, биореакторами, криохранилищами не десятков, как "Сеятели" а тысяч видов, и специальной командой генетиков.

Всего их ушло семнадцать – по крайней мере известных: ведь архивы Пак Чона были составлены именно начальником экспедиции на последнем, семнадцатом – "Властелине Вселенной".

Такова была предыстория мира, в котором жил Антон Скиров – всех трех доменов известной Ойкумены.

Дальше начиналась физика.

Он углубился в текст:

"Мы не знаем – какова была дальнейшая судьба Прародины Людей. Не знаем – что случилось с Космической Империей Человечества, хотя, когда "Властелин Вселенной" уходил в полет, отмечались признаки угрожающих волнений на большой части Земли, и протесты в недавно созданном Всеимперском Совете – причем сам Пак Чон сомневался, что престарелый канцлер сможет их погасить.

Поэтому перейдем сразу от истории к космологии. Мы так и не поняли – почему это случилось, а уж тем более – не имеем представления о механизмах приведших нас сюда, поэтому рассмотрим лишь один факт. То, что практически все корабли, отправленные с Земли наугад, финишировали именно в нашем районе Метагалактики. Ни о месте нахождения Земли, ни о том – наша ли эта вселенная вообще, мы сказать ничего не можем. Ни астрономы первопоселецев, ни позднейшие исследователи не смогли как ни старались отыскать ни одного привычного ориентира – скопления галактик, пульсаров, квазары – всё было чужим. Даже спектр реликтового излучения был не похож на известный прежде.

Что выбрасывало "сеятели" и "ковчеги" в нашу область мироздания, мы также не можем даже предположить. Возможно – это тот самый промысел Творца, о котором так много говорили и противники межзвездных перелетов и Церковь Пантократора. Возможно – некий природный транспортный канал непонятного происхождения, потом переставший действовать. Возможно – нечто, созданное неведомой космической працивилизацией в незапамятные времена. Боюсь, нам никогда не узнать ответа..."

Антон отвлекся от книги и обнаружил в каюте арвийца. Тот и сосредоточенно жевал какую-то жвачку, и столь же сосредоточенно перебирал четки.

– Ну и как ты себя чувствуешь приятель? – спросил Антон, отвлекаясь от печатного слова. Он заметил у Сайяда мешки под глазами от бессонной ночи и добавил. – Все горшки и сковородки надраены? – ничего умнее он не смог придумать.

Саид лишь приподнял бровь.

– Как – в порядке камбуз? – предпринял Антон новую попытку завязать разговор и расплылся в самой дружелюбной улыбке.

– Нет говорить, – произнес Сайяд, не отрывая глаз от четок.

– Почему «нет»?

Кок вздохнул, медленно прожевал жвачку.

– Все вы придурки, – сказал он как будто обращаясь к лавке на которой сидел. – Большой придурок – наш капитан, придурок хозяин, который жрет, как муссийский хтук. Ты – придурок, который слишком много читать. Девка – придурок: вместо того чтобы искать хороший муж нашла тебя! Но хитрый придурок – я видеть что она очень хитрый как змей. Когда много придурок в одно место – это часто плохо кончаться!

– Что ты имеешь ввиду?

– Это означает, что я не хотеть разговаривать, – отрезал Сайяд.

– А что мешает нам поговорить? – заартачился Антон. Его одолевало беспокойство – интуиция явно давала ему знать о чем-то. Но вот о чем? – Мы оказались на яхте в миллиардах километрах от Иштар, нам в принципе нечем заняться. Почему не поговорить?

– Слушать, умный, – заговорил кок. – Я не хотеть говорить с тобой. Но скажу тебе, как человек, который много раз обманывать старая сука-смерть. Никто не знать, что можно произойти на это судно, так что тебе лучше быть готов к чему угодно! Я чую когда плохо, иначе мне давно не быть в живых. Твой баба – змея, с которой я бы не лег за мильон, старый капитан, которому надо думать не о летать, а об уютный могила, черный язычник – доктор, и два пустоголовых, какие ничего не хотят знать кроме деньги – с такой команда лететь только в Джаахеннем.

Сайяд фыркнул, показывая что из арвийца больше не вытянуть ни слова.

Антон пожал плечами, и вернулся к профессору Каду.

Глава 8. Остров в океане звезд

На двадцатый день в обзорных экранах появился отливающий графитовым отблеском вытянутый угловатый силуэт «Гермеса».

После почти трех недель полета было приятно обнаружить, что существует в великой пустоте нечто обжитое и надежное.

Эрангеквист переключил управление на диспетчерскую автоматику портовых станций наведения, и откинулся кресле.

Антон молча смотрел вперед. Над ним и под ним, отделенная дюймовым кварцолитом простиралась бесконечная пустота. В ней парили звезды, на которые он мог падать и падать сотни тысяч лет, так никогда и не достигнув цели.

– Сейчас у нас самая сложная часть полета – сказал кэп Антону. По крайней мере – его первой части. Был Эрангеквист не в мундире, в простой гражданской одежде. Джинсы, майка-безрукавка с неизменным "I lav spais". Его серебряная борода была аккуратно расчесана, и разделена на две половинки.

– Нужно быть готовым взять на себя управление если что. Бывает вышедшие из минуса корабли возникают в самом неожиданном месте, и тогда резко меняются все эшелоны.

Словно вторя его словам, тонко пискнул радар, отметив возникшую из ниоткуда (действительно из Ниоткуда) цель.

– Еще один прибыл, – бросил капитан.

– Что-то больно ярко он излучает, как Зверь Света, – бросил бортинжинер.

– Чепуха, – как-то слишком торопливо бросил капитан. Нормальная засветка…

Идите лучше на третью палубу, Джо, проверьте главный шлюз.

Без звука Гордон встал и покинул рубку.

– Вот, – бросил Эрангеквист, – вроде опытный космач, а говорит не подумав. Звери Света не появляются в населенных системах. По крайней мере в последние века. А уж если увидишь его в таком месте как окрестности Гермеса – то это к великим бедствиям.

– А где они появляются? – спросил Антон с улыбкой. Что такое Звери Света он слышал конечно – даже играл в детстве в «Старзмардер», где оных зверей полагалось убивать магическим Лучом Тикуру.

Капитан долго и внимательно смотрел на Антона, и тот почувствовал, что шутовская интонация показалась старому нориску не очень уместной.

– Двадцать пять с лишним лет назад я командовал научным судном, приписанным к Иллирийской Академии, – наконец продолжил капитан, и в глазах у него появилось странное выражение. – Это был «Митра», фрегат ундирской постройки, семнадцатая серия, переоборудованный для космических исследований. Корабль был старый, не говоря уже о том, что и модель эта была так себе. Но отдам должное – иллирийцы оснастили судно новейшим оборудованием – одних моноклазменных нейтринных сканеров было тринадцать штук, не говоря уже о выносных модулях с гравидатчиками – таких было три. Изучали они минус время – вернее пытались. Обычно это заключалось в том, что они болтались в точках перехода в системе какой-то тяжелой старой звезды – желательно голубого гиганта, и пытались что-то там замерять – как дескать гравиполя взаимодействуют с эманациями минус-времени. Надо сказать что с самого начала нас преследовали неудачи. В системе Илиона II мы попали под какую-то непонятную солнечную бурю, от которой треть оборудования разладилась напрочь. Потом угораздило потерять два модуля из трех – в один угодил метеорит, на втором померла система ориентации. Экспедиция затянулась и…