Губин ON AIR: Внутренняя кухня радио и телевидения - Дмитрий Губин

И оказывается, что в этом большом мире можно найти огромное количество пищи для ума – и куда более высокого качества, чем переваренные макароны с тушенкой из советской столовки.

Я занимаюсь тем, что смотрю, как устроен мир, прогоняю его через свой мозг, и об устройстве этого большого мира я рассказываю дважды в неделю в своем авторском шоу в утреннем эфире радиостанции «Вести FM», и звонки, эксперты, дискуссия, споры со слушателями – это для меня способ и рассказать, и проверить, и уточнить ту или иную парадигму. Хотя на самом деле радио – это только один из инструментов в моей большой работе. Это такой же инструмент, как телевидение, колонка в «Огоньке» или блог в «Живом журнале». Есть некая реальность, мне просто нужен инструмент для ее измерения и для ее изменения. Только и всего. Чем силен в эфире мой коллега Соловьев? Соловьев – консерватор. Я даже предлагал, и очень жалею, что мое предложение не прошло, назвать нашу программу «Завтрак», тогда у меня бы программа по понедельникам и пятницам называлась «Завтрак либерала», потому что я абсолютнейший либерал, а у Соловьева – «Завтрак консерватора». И тогда мы бы очень хорошо дополняли друг друга… Мы бы просто предлагали посмотреть на мир, на события в стране и в мире через оптику наших доктрин.

Вообще в мире за последние полтора века было разработано около десятка глобальных политических доктрин. Все они до единой, обратите внимание, родились в Европе: коммунизм, фашизм, нацизм, консьюмеризм, либерализм, корпоративизм, про который, кстати, в России вообще ничего не знают – и это при том, что корпоративную лапу на своем загривке чувствует весь офисный планктон… Фашизм и нацизм скомпрометировали себя полностью, коммунизм – частично, но дико же интересно посмотреть на происходящее глазами убежденного либерала и консерватора. Но только консерватора не типа Никиты Михалкова, которой плохо знает, что стоит за этим словом. Во всяком случае, когда он написал свой «Манифест просвещенного консерватизма», я, прочтя эти, если переводить на стандартные знаки, 45 страниц, долго хохотал. Это один к одному текст Пилсудского[32]. Это такой мелкий польский нацизм образца примерно 1923 года. И Пилсудский, и Скоропадский[33] были вынуждены такие мелкофашистские манифесты писать, потому что за ними стояли штыки местных нациков. А за Михалковым-то что стоит, кроме десятка старых отличных и одного нового отвратительного фильма? Его-то кто заставлял? Он просто не читал ничего про консерватизм, он Ричарда Пайпса не читал, а у Пайпса есть отличная книга такая, «Русский консерватизм и его критики», но Михалков этого не знает. Он видит только то, что перед ним, а нужно видеть обзорно. Михалков – это хищное животное, а ведущему авторского шоу нужно быть травоядным или всеядным, энциклопедистом… Кстати, чем по устройству зрения отличаются хищники от травоядных?

Из зала. У травоядных глаза сбоку.

Губин. Конечно! У кролика глаза сбоку, у него практически 360 градусов обзор, а у волка глаза смотрят вперед и голова поворачивается только вместе с корпусом. Зайцу нужен круговой обзор, чтобы его никто не слопал, ему это критически важно. А Никита Михалков не опасается, что его кто-то слопает, он сам кого хочешь слопает, поэтому он не видит того, что происходит сбоку или у него за спиной. На авторском эфире необходимо превращаться в травоядных с целью увеличения обзора. И объяснять, каким вам видится мир.

3. Информационная зарядка: каким источникам доверять и от каких отказываться

Каждый день я делаю информационную зарядку. Хотя сегодня в России существует десятка полтора центральных ежедневных газет, от «Известий» до «Новых известий», я себя ограничиваю двумя. Почему? Потому что больше не успею прочитать, приходится накладывать ограничения. Это «Коммерсантъ» и «Ведомости». И я сознательно выбрал две лучшие экономические газеты, потому что в экономической сфере выше ответственность за слово, меньше политических игр. Они наиболее объективны. Хотя колонки или даже целые полосы авторских комментариев у них есть. Но все равно, основа – проверенная экономическая информация, а уж политический вывод из экономического текста я сделаю сам…

Итак, во-первых, каждое утро – две газеты либо их сайты. Призыв читать газеты может показаться банальным, но я знаю, что даже среди коллег сегодня немало тех, кто газет вообще не читает… Да, кстати, качество газеты «Ведомости» определяется во многом и тем, что она существует в рамках иностранного холдинга, который был основан голландцем Дэрком Сауэром. Холдинг назывался Independent Media, а не так давно был куплен финской SanomaWSOY, одной из крупнейших мировых издательских групп, и называется Sanoma Independent Media. Мне это важно, потому что холдинг функционирует по западным стандартам. А западные стандарты – это понятные всем и известные всем правила, нередко изложенные на бумаге. Это работа, когда все знают общую миссию, общие ценности, общие требования. В Independent Media Дэрк Сауэр, например, для всех новичков проводил общий сбор, где эту корпоративную идеологию и корпоративные правила разъяснял. Вот почему «Ведомости» – одна из тех газет, журналисты которой гарантированно не берут взяток. Они даже подарков не берут, у них там есть такие отказные листы специальные, которые сотрудники заполняют в случае, если получают подарок свыше определенной стоимости, потому что взятку можно дать и в виде подарка тоже… И «Коммерсантъ» живет тоже по правилам. Его основатель Владимир Яковлев строил такую западную информационную систему. И это одна из причин, почему, например, в кремлевский пул до сих пор входит Андрей Колесников, хотя, по идее, после первого же репортажа Кремль должен был лишить его аккредитации… Но не лишил. По той же причине, по какой я читаю «Коммерсантъ».

Далее, очень существенная часть работы по наполнению себя состоит, как ни парадоксально, не в том, из каких источников себя наполнять, а в том, от каких источников отказываться. Я очень много читаю – для моей работы в эфире это важно. Однако я в основном читаю книги либо документальные, либо научно-популярные, то есть non-fiction. И практически не читаю беллетристику, fiction. У меня правило: на две документальные книги одна художественная. Вот у меня лежит Крусанов с «Мертвым языком», но, чтобы открыть Крусанова, я должен сначала прочитать «Восхождение денег» Фергюсона и «Суперфрикономику» Левитта и Дабнера.

Во-вторых, чтобы найти время для чтения, я полностью отказался от телевизора. Мой вам совет: не смотрите Российское телевидение вообще. Зачем оно вам? Это не журналистика, а пропаганда, к тому же низкого качества. Если вы хотите посмотреть, как работают классические презентеры, то смотрите BBC. Если вы хотите посмотреть, как работают нахальные английские презентеры, то смотрите CNN. Но только, восхищаясь Ларри Кингом[34], имейте в виду, что за Ларри Кингом стоит команда, которую зритель не видит. Я даже слышал такую байку, что командой этой руководит такая большая, корпулентная афроамериканка и что всю нужную информацию, которая может Ларри Кингу понадобиться для следующего вопроса, ему выводят в прямом эфире на такой специальный прозрачный экран, который никто, кроме самого Кинга, не видит. То есть Larry King Live – это не только талант Ларри Кинга, но еще и очень мощная технология.

В-третьих, откажитесь от радио. Ну зачем вам «Русское радио»? Чему вы там можете научиться, кроме плохого музыкального вкуса? Что? «Эхо Москвы»? Но на «Эхе Москвы» всегда одно и то же. Месяц за месяцем, год за годом. Верный слушатель «Эха Москвы» напоминает мне мою тещу. Ей 81-й год, и она возит с собой летом на дачу, а затем в город телевизор. Самое страшное для нее – пропустить концерт ко Дню милиции. Она говорит, что весь год его ждет. А этот концерт ко Дню милиции, с Петросяном и Софией Ротару, один и тот же последние несколько тысяч лет… И все наше радио сегодня – это концерт ко Дню милиции, то есть концерт по заявкам трудящихся, причем трудящиеся хотят одного: стабильности, чтобы ничего не менялось. Эти граждане не желают знать, что главный принцип жизни – изменчивость. Потому что жизнь – это изменение информации. Это Маркс и Энгельс по молодости думали, что жизнь – это способ существования белковых тел. Но белковые тела – это те носители и обработчики информации, которые нам известны. Если компьютеры научатся самостоятельно обрабатывать информацию и производить самостоятельные изменения, не будет ли это тоже жизнью, только иной?.. Смерть – отсутствие изменения информации. А у нас все хотят одного – стабильности, и чтобы все как в детстве. А сегодня невозможно включить любую российскую радиостанцию дольше десяти минут, чтобы не передали песню, под которую я танцевал еще в седьмом классе. Это принцип программирования такой – сплошная ностальгия и сплошное ретро. И по этой причине современного французского симфоджаза, или современного бритпопа, или современной испанской, латиноамериканской, польской – не знаю какой еще – музыки вы у нас никогда и ни за что не услышите. Моя жена говорит, что главным слоганом российских радиостанций является: «У нас в эфире нет ни одного живого исполнителя». Зачем вам мертвое радио слушать?