Предел выживания - Николай Александрович Метельский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Зайдя в дверь, над которой красовалась цифра один, осмотрел выстроившихся вдоль центрального прохода рядовых.
– Что ж, бойцы, – произнёс я медленно идя между ними. – Буду с вами откровенен – вам не повезло. Я люблю бить людей, правда доктор мне это запретил. Я люблю унижать людей, правда это запретил уже командир нашей роты. А ещё я люблю смотреть на тренирующихся людей, и вот этого мне никто не запрещал. Так что, готовьтесь, кроманьонцы, будем делать из вас людей.
* * *
Следующие два месяца я привыкал к службе на новом месте. Каких-то особых сложностей, помимо привыкания к лабиринтам коридоров базы, у меня не было. По началу я ещё опасался, что будут проблемы с рядовым составом, но всё сложилось, на удивление, хорошо, хватило одной табуретки, прилетевшей в голову строптивцу, и одного занудного разговора с лейтенантом. Впрочем, это сейчас я могу говорить о том случае легко и с юмором, а в момент, когда младший по званию послал меня нахрен, мысли метались в голове с огромной скоростью, а сердце готово было выскочить из груди. Негативных эмоций я тогда хапнул с избытком. Всё остальное время заняла рутина, если конкретнее, то тренировки. Как физические, так и тактические. Тягание штанги, стрельбы, учебное отражение абордажа форта, отход, наступление и тому подобное. Первый месяц я ещё учился всему этому, а дальше это всё превратилось в ту самую рутину. В отличие от учебки, как общевойсковой, так и сержантской, выходные нам были не положены. Всё, детство кончилось, теперь суровая служба с ожиданием отпуска. Ну, а всё своё свободное время я тратил на учёбу. Поначалу хотелось изучить что-то, что доступно только в армии, но служба на космическом форте таких возможностей не предоставляет, так что очень быстро переключился на гражданские учебники, научные журналы и статьи. Заодно решил выучить ещё один мёртвый язык. На этот раз сансахали, на нём разговаривали то ли кочевники, то ли жители очень большого государства, жившие более ста миллионов лет назад. Их следы где только не находят, но при этом пока не найдены упоминания каких-то границ их государства, да и, в принципе, было ли оно. В научном историческом сообществе эти Древние считаются чем-то вроде тараканов – куда ни плюнь, везде следы их присутствия. Иногда кажется, что вот оно, что-то новенькое, новый вид, новая культура, ан нет, опять эти сансахали.
– Сегодня опять погонишь своих по длинному маршруту? – подошёл ко мне Фрэнк.
– Само собой, – ответил я, бросая взгляд на строй своих бойцов. – Ибо нефиг просирать нормативы.
Разговор происходил «утром» на ротном плацу – это тот самый огромный зал с кучей дверей по краям. В данный момент все три взвода выстроились напротив своих казарм в ожидании выхода лейтенанта, который должен дать отмашку к утренней пробежке. Обычный маршрут после зарядки составлял около пяти километров, но иногда, если сержанты того желали, он мог увеличиться. Сегодня я этого желал, так как вчера мои раздолбаи не уложились в норматив учебной тревоги. Слишком долго занимали закреплённую за моим взводом позицию.
– Загонишь ты их так, – усмехнулся Фрэнк.
Кинув ещё один взгляд на строй бойцов в штанах и майках, покачал головой.
– Этих животных хрен загонишь, – произнёс я. – Из них бы лень выбить и они бы супер солдатами стали.
В этот момент на плацу появился лейтенант.
– Смотри, не переусердствуй с выбиванием, – произнёс Фрэнк, махнув рукой и направившись к своему взводу.
– Смирно! – рявкнул я. – Животы подберите, или мне вас ещё и голодом морить?!
Обычно лейтенант Миоки просто осматривал роту и давал отмашку. Утренний смотр был скорее традицией, чем правилом. Вот и на этот раз, пройдясь вдоль строя, он просто кивнул Пизано и направился в сторону своего кабинета.
– Внимание! Внимание! Внимание! – раздалось со всех сторон, вместе с противным звуком сирены. – Боевая тревога второго уровня! Всем занять места согласно боевому расписанию! Повторяю, это боевая тревога второго уровня, всем занять места…
Признаться, я не сразу осознал, что это не учебная тревога, поначалу даже глаза закатил в раздражении, в конце концов учебная тревога только вчера была. И, только когда мои бойцы скрылись в казарме, я начал осознавать всю серьёзность ситуации. «Учебная тревога» ни разу не прозвучало, а эта, если что, нифига не повод для шуток, да и, в принципе, сигналы тревоги – это запись, которая не умеет шутить. Существует, конечно, шанс, что оператор ошибся, но что-то не верится. А очень хочется. Я в армию не воевать пришёл.
Боевая тревога второго уровня означает, что у нас есть время. Сегодня дежурит седьмой батальон, а значит мы бежим не на закреплённые за нами позиции, а в точку ожидания, из которой нас кинут туда, где мы потребуемся. Стандартная амуниция находится в нашем расположении, а вот за гранатами и тяжёлым вооружением, типа тех же пулемётов, бежать придётся отдельно. Собственно, я с первым отделением своего взвода и побегу.
Полностью экипировавшись, выбежал из казармы на плац, где уже собирались мои бойцы.
– Марич! – услышал я голос лейтенанта. – Бежишь в точку ожидания, вместе со всеми, за пулемётами Майерс побежит.
Минус одна проблема. Видимо, лейтенант решил использовать кого поопытней – гранаты с пулемётами и во время учебной тревоги сложно получить вовремя, а во время боевой, так и вовсе тормозить не стоит.
Точка ожидания для седьмого, восьмого и девятого батальонов представляла собой огромный зал со множеством грузовых лифтов. Наша рота, слава богу, в норматив уложилась, и прибыли мы не последними. Стульев нам не полагалось, но во время ожидания никто не запрещал сидеть на полу. Минут через десять после прибытия в точку ожидания туда же начали подтягиваться бойцы с ящиками для боеприпасов и тяжёлым вооружением. Нашему взводу полагался один пулемёт и пять одноразовых гранатомётов. Про обычные ручные гранаты и говорить не стоит, несколько штук должны быть у каждого бойца. Как и две батареи к винтовке с пятью магазинами. Не смотря на то, что последнее относится к стандартному вооружению, которое находилось вместе с винтовкой в расположении роты, а значит было у каждого из нас, мы
