Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Научные и научно-популярные книги » История » Дорога на простор - В Сафонов

Дорога на простор - В Сафонов

Читать онлайн Дорога на простор - В Сафонов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 61
Перейти на страницу:

Дозволил царь созывать людей неписьменных и нетяглых, а письменных, тяглых и беглых боярских людей, буде забредут они в камские места, - велел хватать и отсылать господам их.

Аникины люди спускались в шахты-колодцы, и в раскаленных горнах уже клокотало железо. На склонах гор, в сланцах, желтели медные кристаллы. Аника, не раздумывая, сам завел у себя все, как у царя: и железное, и медное, и оловянное литье. Он лил свинцовые пули и делал порох.

Приказчики его рыскали по Руси, зазывали на Каму новых подданных. Где тут было разбирать, тяглый ли, "письменный" ли человек, или даже беглый холоп? Всем находилось место.

А воры еще ниже гнутся в земляных колодцах, еще теснее льнут в прожженных портах к горнам, крепче стоят в сторожевых башнях, у чугунных пушек: знают воры, что им некуда податься от камского владыки-благодетеля.

"...А что будет нам Григорей по своей челобитной ложно бил челом, или станет не по сей грамоте ходити или учнет воровати, и ся моя грамота не в грамоту".

И за царской подписью - приписи дьяков Петра Данилова и Третьяка Карачарова, да окольничих Федора Ивановича Умного и Алексея Федоровича Адашева, да казначеев Федора Ивановича Сукина и Хозяина Юрьевича Тютина.

И на шелковом шнурке - красная печать.

Он не платил в казну оброков с соли и рыбных ловель, ни ямских денег, ни податей. Ходил по своей земле в мужицком армячишке жилистый старик с суровым лицом угодника, строил не покладая рук, считал копейки.

Он был жив еще, когда в 1568 году, по челобитью другого сына, Якова, от царя снова подвалило счастье - новые 4.129.217 десятин.

Так неслыханно росло Аникино богатство. Он умер через два года, в ангельском чине, в городке Сольвычегодске. И грамота царева так и не стала "не в грамоту".

Что ни делал Аника, ничто не доходило до Москвы. Серебро раздуло его мошну, серебро затыкало рты пермских воевод. Как собачонки, они стояли на задних лапках, выпрашивая подачки у сурового и могучего камского властелина.

По грамоте 1568 года завладели Строгановы Чусовой и построили в пятидесяти верстах от устья Нижней Чусовской городок с крепостью при нем. Татары, остяки, пришлые русские люди жили вокруг городка в старых деревнях - Калином Лугу, Камасине, Верхних Муллах, Слудке; многие из этих деревень есть еще и в наши времена.

Из городка правили Строгановы слободами Яйвенской и Сылвенской.

На Каме стоял город Орел, он же Кергедан, в нем девяносто дворов крестьянских и пищальничьих, церковь, соляные варницы.

В городки, под широкое крыло Строгановых, слетались мелкие купчишки, черный народ жил в землянках, неподалеку от тюрем стояли дворы попа и палача; аманатов, заложников от лесных племен, кормили юколой - гнилой рыбой, пищей ездовых собак на Югре.

Завели Строгановы и свой монастырь, - под горой, в устье Пыскорки. Монастырю были отведены земли от Чашкина озера до речки Зыряны, со слободой Канкаррой, деревней Новинками и десятью деревушками, пожнями и покосами, рыбными и звериными ловлями, бобровыми гонами и медовыми улазами, чтобы прилежно молились монахи о многогрешных строгановских душах.

Молодые Строгановы жили по заветам Аникиным. Еще больше строили они; веницейским стеклом и серебром засверкали их палаты; диковинные хоромы, башни, церкви, выстроенные по чертежам, поднялись рядом с крепко, по-мужицки, сколоченными амбарами Аники; на реке снастили суда; книги в пергаменте и в телячьей коже, с драгоценными застежками, завелись в подклети.

Но так привыкли жить Строгановы, чтоб всегда во всем был двойной смысл: рядом с открытой дверью - потайная, рядом с человеком - другой, ему неведомый, за каждою мыслью иная, несходная с ней.

Может быть, скажем, чуточку опасались они, как бы страшный и необычайный волжский атаман (за которым, как и за многим в мире, давно и пристально следили они), как бы не вздумал он сам явиться на Каму, потому и зазывали так рьяно...

Семен Аникиевич грузно сидел на лавке. Дурная кровь переполняла его оплывшее старческое тело, он еле вмещался в красном углу. Боль тупо сверлила то в груди, то в боку, то где-то в животе.

Поутру к нему явился лекарь, арц.

- Вы спали лучше, - говорил он, склонившись, - в вашем глазу я вижу ясный кристалл. То мой инфузум расширил зрительную жилу, и пневма пробила ход сквозь слизь, эксцелленц.

Он подавал чашу.

Тут симпатическая сила антимония и эссенция золота. Золото влажно и горячо снаружи, но сухо и холодно внутри. Оно подобно солнцу. Ваша болезнь спиритуальна, эксцелленц.

Кланялся.

- Благородная тинктура для благородной болезни.

Напиток был красноват и противен. Лицо врача, большое, костлявое, с широко расставленными неподвижными водянистыми глазами и двумя круглыми пятнами румянца на щеках вызывало представление о мертвой голове.

Семен Аникиевич морщился. Он не сомкнул глаз ночью, он не знал, зачем глотает эти отвары ценою в целую деревеньку с народом.

Он подумал, что баня, водка с селитрой и сотовый мед перед сном помогли бы ему больше и что при отце никакой целитель не переступал порога этого дома.

- Ты как лечишь? - сказал он, мутно глядя на бритого человека в епанче. - Я не церковный купол, что меня золотить. Печень горит у меня, печень в нутре. А ты - червонцы толокешь. Не травишь ли?

Он вспыхнул и потух. Но череп, обтянутый румяной кожей, испуганно поник.

- Не смею прекословить, эксцелленц. Планета Юпитер отворит ворота печеночной жилы. Я принесу вам эссенцию аурипигмента. Она уничтожит черную желчь и усладит горечь желчи желтой. Так написано в книге "Парамирум".

А Семен Аникиев думал, что этот голос, скрипучий и вместе вкрадчивый, больше всего напоминает кваканье лягушки, помазанной лампадным маслом.

Когда врач ушел, тупая боль поднялась из живота и заныла в груди. И для Семена Аникиевича боль эта сливалась с неотступной мыслью, что не увидеть ему ни княжества, ни строгановской Сибири. Зачем же звали воров, шли тайно от Москвы на опасное, дорогое дело?

Что же теперь, уж их и не выдворить? Шевеля губами, морщась, Семен Аникиевич, чтобы обмануть боль, пытался считать, сколько строгановского хлеба зря съело это не в добрый час зазванное разбойничье войско. Бормотал, качая головой:

- Мышь в коробе - что князь в городе!

Гнев поднимался в нем, помутневшие глаза начинали сверкать:

- Оле ж тебе, прыткий Никитушка!

На стене висела клетка, в ней сидела пестрая заморская птица. И ему казалось, что заморская птица не принимала его попреков Никите. Она кричала из-за прутьев человечьим голосом - Семен Аникиевич, глава строгановского роду, так слышал ее слова:

- Черта впряг, аж лысина взмокла, хворый байбак!..

И он стаскивал с потной головы замызганную мурмолку.

Но Строгановы не отступались от игры. Не в их привычке то было. Игра была самой большой, какая когда-либо затевалась в строгановском роду, игра и с казаками, и с воеводой, и с самим царем.

По гнилым мосткам через четверо чердынских ворот вползали обозы с щедрыми строгановскими дарами воеводе. Дары нужны были затем, чтобы око государево дремало и не видело ничего, что творится в Усолье.

Око государево был вдовый князь Елецкий. Чердынские люди также носили ему, по заведенному обычаю, свои дары, кому сколько по силе. Сила у них, правда, была невелика, но князь Елецкий не привередничал. Если "нос" был не денежный, а вещевой - кованый ларец или медвежья шкура с оскаленной мордой, - воевода оглаживал его рукой; дареный мед сам непременно пробовал деревянною ложкой. Затем кричал ключнице, правившей домом:

- А мы с носом, Агафьюшка, мы с носом!

Когда через болота, через бездорожные леса добирался в Чердынь посланный из далекой Москвы, воевода испытующе разглядывал его и неприметно среди разговора наводил:

- Государь-то где?

Московский человек отвечал, что царь в Слободе или что на малое время приехал в Кремль.

- Ты видел его? - И, понизив голос: - Как он, ну?

И если воевода не ошибся и человек был надежен, то после чарки, когда между ним и князем наставало доброе доверие, - отвечал, что царь грозен и лют.

Воевода чувствовал внезапную слабость в теле, и лоб у него покрывался испариной. Собеседник ухмылялся на воеводино смятение.

- Да ты чего, князь? Люди-те свои. Тебе-то все едино, будь хоть сатана из пекла. До тебя и в год не доскачешь...

Тогда, отеревшись рукавом, воевода шептал:

- От обычаев прадедов отступился... Камизольщиков полна Москва... Аглицкий царь!.. У нас душой отдохнешь, боярин.

Еще раз оглядевшись и убедившись, что они одни, приезжий, однако, тоже понижал голос до шепота. Слышалось:

- Коль в одиночку... один конец... По дереву - так и весь лес недолго...

Воевода кивал:

- Соборне надо. Соборне...

Казаки несли свою службу в Усолье.

Разбившись на отряды, они караулили страну.

Она лежала чащами и взгорьями, болотами и каменными грядами, огромная и пустынная, вдоль пустынных рек. Лось, фыркая, сбрасывая с отростка рога застрявшую ветку, несся папоротниками к скрытому водопою, эхо повторяло дробный стук его копыт. Желтая вода сочилась в медвежий след, похожий на человечью ногу. Пожар красной ягоды охватывал в августе поляны. Стервятники кружились над тем местом, где валялся павший зверь, расклеванный, ободранный до кости голодными зубами.

1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 61
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Дорога на простор - В Сафонов торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Вася
Вася 24.11.2024 - 19:04
Прекрасное описание анального секса
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит