Заноза во Вселенной, или Наша Маша - Анжела Кристова

Очнулась сразу, ей просто приказали открыть глаза. Рта никто не открывал, на нее просто смотрели и она поняла, что от нее хотят. Открыла глаза. Рядом с кроватью стоял обладатель бандитской рожи из леса. Ее первый мучитель. Принц. Откуда она это знала? Непонятно, просто знала и все. Маша молча смотрела на него.

– Как тебя зовут? – принц обратился к ней. Маша перевела взгляд, рядом стояла женщина, смотрела.

– Маша.

– Маша значит. Звук речи «ш» в имени. Так ты знатного рода?! И кто же твои родители? Я могу сам посмотреть твою память, но не сейчас. Сейчас ты или сама скажешь, откуда ты, или я тебя сам назову. Пока. Потом, когда ты окрепнешь немного, я просмотрю твою больную, слабую головку и все узнаю. Может быть…

Принц усмехнулся и неожиданно сдернул с кровати одеяло.

– Да. Нечего смотреть.

Он хмуро оглядел избитое тельце, опустил одеяло и обратился к стоявшей рядом женщине:

– Смотри, чтобы не сдохла раньше времени. Как только поймешь, что она уходит, дай мне знать. Я ее приведу в чувства. Мне не нужен ее мертвый мозг. Ясно?

– Да, Ваше Высочество. Я все поняла. Как мне к ней обращаться?

Стоявшая рядом женщина почтительно склонила седую голову. В глаза не смотрела. Хорошо одетый молодой незнакомец был выше ее на целую голову. Манера его обращения к пожилой женщине напрягала. Маша пыталась проанализировать ситуацию. Видно, он здесь главный, раз ведет себя так властно. Один голос чего стоит!

Маша наблюдала за разговором, как во сне. Сквозь ресницы, все в ярких бликах – день сейчас?

Принц обернулся, подошел ближе и снова раскрыл одеяло и, наклонившись, ухватил прядь ее волос, помял в ладони и отпустил.

– Это не седина, она молода, даже юна. Странный цвет, как меланин в горах. Пускай будет Мелана. И дай ей поесть. Корми хорошо, чтобы поправилась быстрее. Мне не терпится ей заняться.

– Да, Ваше Высочество. Я все поняла. Девушку зовут Мелана.

Женщина еще ниже склонилась. Принц еще постоял, поразглядывал тело, наконец, отпустил одеяло и вышел. Невидимая дверь тихо скрипнула. Одеяло вернула на место стоявшая рядом пожилая женщина.

– Меня зовут Юмата, я ваша служанка, Мелана. Обращайтесь ко мне по имени. А приходил ваш хозяин и господин. Мой вам совет, не злите его.

Девушка внимательно пригляделась. А женщина была не настолько и стара, просто взгляд выдавал возраст, а еще осанка. Она все время горбилась.

В этот вечер Маша забыла свое имя. Началась другая жизнь. Жизнь круто поменялась на все 180 градусов, она сама стала другой.

– А ну не дергайся! Нет! Так не выйдет! Давай связывай ее!

Ее клеймили, как лошадь! Первый раз! Хозяин ставил ей печать на тело. Терпеть такую боль было просто невозможно.

Ее споро связали. Можно было обездвижить и более щадящим способом: дать ей снотворное или магически обездвижить, обезболить уколом, отключить сознание. Куча способов! Но хозяин делать так не стал. Ее не берегли от боли, наоборот, чем ей больнее, тем ему приятнее. Мелана остро чувствовала всю боль в выжигаемом на запястье рисунке, кисточка с краской, прожигающей кожный покров и впитывающейся тканями, видимо нежно касалась ее, оставляла чуть заметный след синего цвета. Но только видимо.

Она отключилась сама, но ненадолго. Удар в мозг ментально и Мелана пришла в себя. От боли дергало всю конечность, от кончиков пальцев до плеча. Рука все еще была надежно зажата, вернее прикручена веревкой к подлокотнику кресла. Ноги связаны и примотаны к ножкам. Само кресло стояло прочно на полу комнаты. А голову держали за горло – не вырваться.

Мелана скосила мутный взгляд на свою руку и увидела, что рисунок все еще наносят. Рисовал сам принц. Он сидел прямо на полу комнаты. Рядом парил в пространстве маленький столик с красками в крошечных баночках.

Оторвавшись на миг от очередного мазка маленькой кисточкой, Его Высочество посмотрел на мучимую девушку.

– Тебе хоть нравится? Я спрашиваю! Отвечай!

– Нет, не нравится. Мне больно, очень!

Мелана попыталась отвернуть взор, но не смогла. Ее голову с силой, чуть не сломав позвонки, повернули, чтобы взгляд принца встретился с ее глазами.

«Как больно! Я не выдержу!» Чужой взгляд прожигал насквозь, губы кривила жестокая ухмылка. Ему было хорошо, очень.

Мелана попыталась дернуться, разорвать зрительный контакт, послышался негромкий хруст в шее. Накатила слабость, и она перестала, наконец, чувствовать боль в теле. Шею моментально отпустили.

– Ты сломал ей шею, скотина!

Последней связной мыслью было, что это не так и плохо. «Наконец-то я умру!»

Она хотела глубоко вздохнуть, но не смогла. Пришла темнота. Глаза ничего не видели. «Хорошо, пускай так и будет! Последнее мое желание! Я так хочу!»

Но в голову ворвалось:

«Не стоит надеяться, моя радость! Я не дам тебе так просто спрыгнуть с этой волны! Давай! Приходи в себя, моя красавица чувствительная»

«Ох, нет! Так не честно!»

Мелана открыла глаза. Дышалось. Попробовала пошевелить пальцами на руках – вышло.

Стоявший рядом принц посмотрел ей в глаза. Видела она его размыто, как будто в глазах стоял красный туман. Тошнило.

– Теперь пошевели пальцами на ногах.

Мелана пошевелила. Она постаралась сфокусировать взгляд, все двоилось и одновременно расплывалось, видеть мешали слезы. Было не так больно, тяжело только дышать.

«Все же дал обезболивание».

Это мысль не обрадовала ничуть.

– Да, дал обезболивание. Как все подживет, продолжим. Без метки больше ходить не будешь.

Принц вышел из комнаты. А к ней сразу подошла ее служанка. Мелана начала плакать. Плакала долго, горько и без звука.

Она не умерла, а шейный позвонок срастили. Ничего не болело в шее, болели только легкие, дышалось очень тяжело. Ей точно дали большую дозу обезболивающего, а оно тормозило дыхание. Но девушка знала, что это только на первое время. Боль обязательно вернется, как и нормальное дыхание, и очень скоро. Она попала в лапы к садисту.

Этот первый ритуал по нанесению метки принц Суэ провел сразу, как она пришла в себя после нападения.

Принц дождался момента, когда она начала нормально есть и спать. Тогда к ней в комнату вместе с принцем пришел какой-то важный следователь – менталист, старик по внешнему виду. Очень молчаливый.

Сначала принц и этот дед долго общались молча, на закрытой волне. Мелана переводила взгляд с одного лица на другое, но не смогла понять ни слова. Наконец, договорившись о чем-то, принц уселся напротив Меланы, а старик стал у него за спиной. Начался допрос.

После длительных и настойчивых расспросов Мелана сделала для себя несколько важных выводов: первый – она действительно убила ринтарца; второй – ее не хотят калечить и не будут просматривать память; третий вывод – не нашли остальных, кто напал на нее. Принц особенно настаивал, даже приказывал ей рассказать, описать, кто с ней так поиграл. Мелане составило большого труда не рассказать, что она запомнила. Его Высочество наконец отстал, погладил ее по щеке. Вздохнул. Результатами допроса принц был недоволен. Хотелось нажать на девчонку посильнее, дознаватель категорически был против.

А девушка перевела взгляд на стоящего за спиной принца ринтарца. Появилось ощущение, что он знает, что она врет, ну или старается врать принцу. И еще, когда она об этом подумала, то поняла, что дознаватель послал ей с легкостью в мозг фразу, что тоже советует ей молчать.

Странный тип. Мелана почти сразу про него забыла, стоило ему уйти. Или это он так специально сделал? Она была скорее склонна так думать.

Первый рисунок дорисовали через несколько суток. Это был первый магический след на ее теле. Ее пометили, как хозяйское животное. Теперь каждый встречный местный знал, кому она принадлежит, как вещь. Вещь ценная и дорогая, которую ни в коем случае нельзя сломать и трогать без разрешения. Жить, ходить, дышать стало проще, но это мало радовало девушку.

Магическая краска впиталась в кожу, разукрасив тонкими линиями ее левую руку, начиная от лучезапястного сустава, по той стороне, где проступали тонкие венки, и до локтевого сгиба.

Потом будут еще метки.

А сейчас, во второй раз выдержав такую пытку, Мелана тяжело приходила в себя. Слезы вымотали ей душу, превратив нервы в измочаленную мокрую половую тряпку. К ночи у нее разболелось сердце, начала возвращаться боль, сначала тупая в шее, потом дергающая и нарастающая в травмированной, обожжённой конечности. Боль все нарастала – это отходило обезболивание. У Меланы не было сил пошевелиться, она и не хотела шевелиться. И говорить не хотела. Сидящая рядом служанка молча ее разглядывала, ища ответы на свои вопросы.

Мелана попробовала вздохнуть и резкий укол в сердце вызвал только стон. Она не смогла закончить даже вдох, так и застыла на вдохе с открытыми мокрыми глазами. Сердце. Служанка сорвалась со своего стула и выбежала из комнаты.