Сутра сердца: учения о Праджняпарамите - Тензин Гьяцо

Более того, поскольку пустоту можно понять как абсолютную реальность только в отношении отдельных явлений, отдельных вещей и событий, то с прекращением существования отдельного явления пустота этого явления также прекращает существовать. Итак, хотя пустота сама по себе не является результатом причин и условий, однако, когда основа для установления пустоты исчезает, пустота этой вещи также перестаёт быть[29].

Строка «Пустота – не иное, чем форма, форма также не иное, чем пустота» указывает на учение Будды о двух истинах. Первая из этих двух истин – истина о существовании повседневной, относительной реальности, тогда как вторая, абсолютная истина есть достигнутое посредством анализа окончательное постижение способа существования вещей.

Нагарджуна указывает на это в Коренных строфах о срединном пути такими словами:

Учения, явленные буддами,

раскрыты в плане двух истин:

истины условной, мирской и

абсолютной истины[30].

Мы воспринимаем условную истину, то есть относительный мир во всём его разнообразии, через повседневное использование нашего ума и способностей к ощущению. Однако абсолютную истину, истинную природу вещей и событий мы можем постичь только посредством углублённого анализа. Постичь её означает увидеть «таковость» явлений, их подлинный способ бытия, который является абсолютной истиной о природе реальности. Хотя многие индийские школы мысли, как буддийские, так и небуддийские, понимают природу реальности в плане двух истин, однако более тонкое понимание влечёт за собой осознание этих двух истин не как двух отдельных, независимых реальностей, но скорее как двух аспектов одной реальности. Важно, чтобы мы ясно поняли это отличие. 

 Одна из комментаторских традиций, происходящая, возможно, от ньингмапинского мастера Джу Мипама содержит общепринятый способ прочтения этого отрывка из Сутры сердца, представляя четыре подхода к пониманию пустоты. Согласно этому прочтению, первое утверждение: «форма есть пустота» представляет пустоту феноменального мира, тем самым противодействуя крайности абсолютизации бытия, ошибочной убеждённости в том, что все явления абсолютно реальны. Второе утверждение, «пустота есть форма», представляет пустоту как проявление взаимозависимого возникновения, тем самым противодействуя крайности нигилизма, ошибочному убеждению, что вовсе ничего не существует. Третье утверждение, «Пустота – не иное, чем форма», представляет союз видимости и пустоты или союз пустоты и взаимозависимого возникновения, что противостоит крайностям как нигилизма, так и абсолютизации бытия одновременно. Четвёртое утверждение, «форма тоже есть не иное, чем пустота», указывает на то, что видимость и пустота не являются несовместимыми, но пребывают в состоянии полного единства. Таким образом понимается, что эти четыре аспекта представляют совершенный выход за пределы всех концептуальных измышлений.

Традиция «Путь-и-плод» (Ламдре) школы Сакья тибетского буддизма, представляет схожий четырёхчастный подход к пониманию пустоты: (1) видимость устанавливается пустой; (2) пустота устанавливается как взаимозависимое возникновение; (3) пустота и видимости устанавливаются как единство; и (4) это единство устанавливается как выходящее за пределы всех словесных обозначений и умопостигаемых определений.

Обычно говорится, что пустота является противоядием от видимости самобытия, однако этот четырёхчастный подход указывает, что, если понимание индивидуума достаточно глубоко, он, наоборот сможет воспользоваться истиной о пустоте для противодействия нигилистическим воззрениям, а утверждение мира видимости станет для него способом преодоления крайности абсолютного утверждения. Этот обратный способ выхода за пределы двух крайностей является уникальной характеристикой Школы Прасангики-мадхьямаки.

После изложения четырёхчастного подхода к пониманию пустоты в Сутре сердца говорится, что помимо совокупности формы, его необходимо распространить и на оставшиеся совокупности – чувства, представления, побуждения и различные виды сознания. В категорию пяти совокупностей включены все составные явления.

Подобным же образом чувства, представления, побуждения и [все виды] сознания – пустота.

Один из способов понимания этого отрывка возможен с точки зрения прямого неконцептуального постижения пустоты медитирующим, который непосредственно воспринимает полное отсутствие независимого самобытия всех вещей и событий, напрямую воспринимая одну только пустоту. В таком состоянии нет переживания множественности: нет форм, нет чувств, нет ощущений, нет восприятия, нет ментальных конструкций.

Нет ничего, кроме пустоты, потому что это понимание достигается только через процесс отрицания самобытия чего-либо, например формы. Форма есть условная реальность, относительное явление, а относительные явления постигаются только через обусловленное восприятие. Однако пустотность формы – это абсолютная истина или абсолютная реальность этой формы. Эта абсолютная реальность постигается посредством абсолютного анализа, то есть умом, который осознаёт абсолютную природу реальности. Когда ум непосредственно воспринимает пустоту, он уже не воспринимает ничего более, и таким образом, в рамках такого видения, нет ни субъекта, ни объекта.

Если бы в результате абсолютного анализа, по завершении процесса отрицания обнаружилось, что форма существует, можно было бы сказать, что она является абсолютной природой самой себя. Однако это не так. Абсолютная природа формы есть пустота, а форма – это условная реальность, посредством которой устанавливается эта пустота. Поэтому ещё один способ понимания утверждения о том, что в пустоте нет форм, нет чувств, нет представлений, нет побуждений, нет сознаний, – это прочтение его с точки зрения медитирующего практика, погружённого в прямое осознавание пустоты. 

 Далее текст Сутры сердца представляет то, что называется восемью аспектами глубины:

Итак, Шарипутра, все дхармы пусты, [собственных определяющих] характеристик не имеют, не возникающие и не прекращающиеся, не загрязнённые и не чистые, не убывающие и не возрастающие.

Понятие определяющие характеристики в данном отрывке относится к универсальным качествам явлений, таким как непостоянство и пустота, а также к конкретным характеристикам любого данного явления, таким, как, например, характеристики, данного конкретного яблока. Оба вида характеристик существуют на относительном уровне. В самом деле, мы определяем все вещи и события посредством именно таких характеристик, но они не существуют в абсолютном смысле, как некая непреложная природа вещей и событий.

Далее в тексте говорится, что все вещи «не возникают и не прекращаются». Важно понять, что вещи и события появляются, т.е. имеют возникновение; возникновение и прекращение существования являются характеристиками всех явлений, но эти характеристики не существуют как абсолютная природа феноменов. И снова, с точки зрения индивидуума, погружённого в прямое осознавание пустоты, такие характеристики феноменов, как возникновение и прекращение, не обнаруживаются, поскольку они не присущи им в абсолютном смысле.

Это понимание повторяется в строках восхваления, которыми начинается работа Нагарджуны «Коренные строфы о Срединном пути»:

Ты преподал учение о взаимозависимом возникновении: нет прекращения, и нет возникновения,

нет уничтожения, и нет постоянства,

нет прихода, и нет ухода,

нет отличия, и нет тождества.

В этом полное успокоение рассудочных измышлений;

тебе, величайшему наставнику среди просветлённых,

я возношу хвалу[31].

Здесь Нагарджуна выражает почтение Будде за его учение о том, что всё, что возникает взаимозависимо, не имеет «восьми характеристик», а потому лишено существования по своей природе. Эти восемь характеристик на условном уровне действительно существуют как качества вещей и событий. В силу определённых условий вещи рождаются и прекращают своё существование, и так далее, но все эти характеристики не присущи им на абсолютном уровне; их невозможно установить с точки зрения собственной природы феноменов. На абсолютном уровне есть только отсутствие этих характеристик, а именно, отсутствие самобытия, отсутствие определяющих характеристик, отсутствие возникновения и прекращения, отсутствие загрязнения и чистоты, отсутствие убывания и возрастания.

Эти восемь характеристик можно сгруппировать в три категории, каждая из которых иллюстрирует пустоту с новой точки зрения. Эти три точки зрения называют три двери освобождения. Если мы посмотрим на пустоту с точки зрения самой вещи, то увидим, что все явления пусты от самобытия и не имеют определяющих характеристик, которые были бы присущи им по природе. Понимание этого является первой дверью освобождения, дверью пустоты. Если мы посмотрим на пустоту с точки зрения её причины, то мы увидим, что она не рождается и не прекращается, не загрязнена и не чиста. Это – вторая дверь освобождения, дверь отсутствия собственных признаков. Если мы посмотрим на пустоту с точки зрения её воздействия, то мы увидим, что нет ни недостаточности, ни полноты. Это – третья дверь освобождения, дверь отсутствия желаний.