Просто Марго - Елена Скаммакка дель Мурго

«Без веры человек не может жить! Вот и я верю, искренне верю, мои дорогие, крепко прижимая к груди фотографию мамы и Ксюши, успокаивала себя по вечерам Саша, – что мы с вами обязательно вновь встретимся, путь не сейчас, пусть через двадцать, тридцать лет, но я твердо знаю, что встретимся и тогда всегда будем вместе!»

Шло время. Дети, Дмитрий и Марго, подрастали.

Воспитанием их в основном занималась сама Александра, муж ее постоянно пропадал на работе или на партсобраниях. Но, тем не менее, у Василия хватало времени упрекать свою жену, за то, что она дает их детям слишком утонченное воспитание; что, прививая сыну и дочери основы морального поведения в обществе, по его глубокому убеждению, неправильно внушать им, что жизнь – прекрасна и удивительна, а все люди в ней – честны и благородны.

Муж настаивал, что их дети, особенно сын Дмитрий, должны вырасти людьми, готовыми преодолевать всевозможные жизненные трудности, и, что особенно важно, быть способными постоять за себя и своих близких.

– Это твое постоянное сюсюкание: дорогой сыночек, милая моя доченька, пожалуйста, сделайте это и это… Ты как будто постоянно у них чего-то просишь, а ты должна им приказывать, ведь мы их родители и мы их кормим и поим, значит, они должны делать так, как мы им говорим. И ни в коем случае с нами не спорить и не пререкаться.

– Да как же можно приказывать собственным детям! Надо уважать и видеть в них личность, а то и они могут однажды перестать уважать нас! – Александра была уверена в своей правоте и ни в коем случае не думала поменять свое корректное поведение по отношению к своим пусть пока еще совсем маленьким детям. Ведь основы всего закладываются именно в этом нежном возрасте.

– Пусть только попробуют нас не уважать! Я им такого ремня задам, всю жизнь меня помнить будут!

На самом деле Василий души не чаял в Дмитрии и Марго, а это так для видимости вел себя сурово с ними, хотя иногда и немного перегибая палку. Будущее же своего сына он уже тогда решил, когда тому всего-то было шесть лет от роду. Дмитрий пойдет учиться в Батумское Мореходное училище. А там дисциплина военная, строгая и поэтому слишком изнеженное воспитание матери только мешало, по его мнению, для формирования сильного мужского характера юноши. С Марго было полегче, но и тут ее слишком баловала мать, шила ей бесконечные новые платьица, кофточки и все остальное. Даже у моряков после заграничных рейсов втихую покупала детские иностранные вещи. Хотя это и не приветствовалось партией.

– Ты что же хочешь, Василий, чтобы наша дочка бедно и безвкусно одевалась?! Нет, не бывать этому! – не давала хоть тут вмешиваться своему мужу Александра.

Но, все же, Дмитрием старался больше заниматься отец, ради этого даже умудрялся раньше приходить с работы, жертвуя своей карьерой, для того, чтобы больше проводить с мальчиком времени и учить его уму-разуму.

– Не обижайся, Александра Александровна, но лучше воспитанием Дмитрия займусь я. Я отец, и мне виднее, какие навыки прививать с детства мальчику.

– Отлично, я ничего не имею против, – улыбаясь, согласилась Юдина, зная, что все равно Дима все свои секреты и тайны доверял именно ей, а не отцу. Мальчик с самого детства побаивался своего отца, робея перед его отцовским авторитетом, жил всегда с оглядкой на него: одобряет ли его поступки отец или нет. Поэтому Дмитрий и вырастет несамостоятельным и не способным принимать самому решения мужчиной, да, к тому же, характер его, сформированный в основном его отцом, будет замкнутым и необщительным. Зато душой юноша пошел весь в свою благородную мать. Щедрый, незлобный и, порой, слишком открытый и безотказный, он не раз в жизни пострадает за эти свои положительные качества. К сожалению, всегда найдутся люди, готовые воспользоваться доверием и добротой другого человека в угоду своим подлым и низменным интересам.

– Но одно ты делаешь правильно, это то, что ты говоришь с детьми с самого раннего детства на иностранных языках, – все же нашел положительную сторону в воспитании детей своей женой Савулиди.

– Это очень важно! Специалисты со знанием иностранных языков очень пригодятся в ближайшем будущем нашей молодой стране. Мы обязательно выйдем с нашей продукцией на мировые рынки, да и в сфере культуры предвидится обмен опытом!

– Ну, хоть что-то я делаю правильно! – заметила ему жена.

«Похоже на политпропаганду, – подчеркнула про себя Александра. – Как будто он не со мной разговаривает, а на партсобрании выступает. Господи, Василий, как, все-таки, ты изменился! Почти ничего не осталась от того милого юноши, которого я когда-то знала!»

Брат и сестра Савулиди росли совершенно разными по характеру и темпераменту людьми. Дмитрий с самого раннего детства был весь в себе, в своем внутреннем мире, раскрывать который он не торопился ни перед кем, ярко выражая его через свои рисунки.

Стоило положить перед ним листки белой бумаги и цветные карандашики, и мальчик мог часами рисовать все, что его окружало и что ему подсказывала его детская фантазия.

А маленькая забияка Марго целыми днями весело напевала детские песенки и разыгрывала выдуманные ею же театральные сценки со своими игрушками. И получалось у нее это очень талантливо.

– Василий, я так рада, что у нас растут такие творческие личности, правда, это здорово?! – поделилась своими наблюдениями жена.

– Угу… Здорово-то здорово, – отвечал муж, не отрываясь от прочтение газеты «Правда». – Только на жизнь-то они чем будут зарабатывать?

– Ой, какой ты приземленный, все-таки, Василий Дмитриевич! Зачем ты все сразу сводишь к прозе жизни?

– Во-первых, они еще маленькие, а во-вторых, может, Дмитрий станет известным художником, ну, например, как Иван Айвазовский, ему тоже очень нравиться рисовать море, а Маргоша певицей или актрисой?

– Еще чего! Это что еще за профессии такие! – недовольно возразил ей муж. – Если у Дмитрия есть способности к рисованию, тогда пусть станет архитектором, там тоже нужно рисовать эскизы, а Марго лучше, если будет переводчиком с иностранных языков, а не какой-нибудь актрисулькой или певичкой. – Василий не испытывал должного уважения к творческим профессиям, не совсем понимая, какую конкретную пользу они могут принести их советскому обществу.

– Вот это серьезные специальности! Я же не говорю, что они должны, как я, на заводе всю жизнь вкалывать, но профессии у них должны быть реальными, понимаешь меня, Александра? – уже более мягко говорил он. – Что бы ни случилось в их жизни, они всегда должны прокормить