В плену его страсти (СИ) - Данич Дина

- Куда дергаешься? - рычит он, не давая мне отстраниться. - Забыла про указания врача?

Он-то про них откуда знает? Отворачиваюсь, сглатывая злые слезы.

- Аля, посмотри на меня, - требовательно произносит Тагаев. А я.. Не могу. Не хочу выглядеть жалкой. Почему-то мне важно, чтоб он не смотрел на меня как на какого-то подобранного котенка.

Но вместе с тем я себя как раз так и чувствую. Жалкой, бездомной бродяжкой. И сдержать слезы больше не выходит. Всхлипываю, сдаюсь, прижимаюсь к Камилю и реву едва ли не в голос.

Он ничего не говорит, только придерживает за плечи.

- Она поверила ему, - говорю между всхлипами. - Поверила! Она же моя мама… За что? А я ведь никогда бы с ним… Ни за что!

- С ним - это с отчимом? - то, как звучит этот вопрос, только сильнее добивает меня. Мне кажется, что я, несмотря ни на что, испачкана в грязи. Пытаюсь вырваться и сбежать, но бок снова начинает ныть, а ведь едва только успокоился. Тагаев крепко удерживает меня, а затем еще и лицо к себе поворачивает.

- Аля! Отчим тебя домогался? Приставал? - я молчу, теряюсь от того, как сильно темнеет его взгляд. - Аля!

- Он… да…

То, как он совершенно неожиданно осторожно проводит костяшками руки по моей щеке, вызывает неконтролируемую дрожь во всем теле.

- Мне жаль, - тихо добавляет Камиль. Смотрит на меня, а я начинаю забывать, о чем мы говорили. Перед мысленным взором тот самый наш первый поцелуй, в Новый год.

А потом он целует меня. Совсем не так, иначе. Нежно, осторожно. Выбивая из меня все ненужные мысли. Единственное, что мне кружит голову в этот момент - что я с ним, с этим невообразимо брутальным и красивым мужчиной, с которым не страшно. Да-да, не страшно. Будто это интуитивно воспринимается.

Я совершенно не умею целоваться - за это немного неловко. Все жду ,что Камиль может оттолкнуть меня. Наверняка у него было много женщин, и я на их фоне всего лишь бледная моль. Но в то же время мне так хочется, чтобы он этого не делал, чтобы ему было хорошо и достаточно того, что умею именно я.

А я умею идти за ним. Подчиняться, позволять углублять поцелуй, повторять за ним. Я стараюсь принять не менее активное участие в происходящем.

Так что когда Тагаев все же отрывается от моих губ, смотрю на него совершенно расфокусированным взглядом, тяжело дышу и едва ли не тянусь за добавкой.

В ответ получаю не менее жаркий взгляд, Камиль мягко стирает слезы со щек.

И в этот романтичный момент мой желудок издает урчащий звук.

Мамочки… Я готова сквозь землю провалиться от стыда! А ведь еще недавно мне казалось самым ужасным признаться в том, что отчим приставал ко мне.

- Ты голодная, - кажется, с укором произносит Камиль.

- Да, я вчера… Не сложилось, - скомканно объясняюсь. Он меня отпускает, и я неожиданно для себя открываю, что, оказывается, в его руках мне было довольно комфортно. А ведь раньше этот мужчина пугал меня своей мрачностью и серьезностью.

- Ты, наверное, тоже хочешь есть, - доходит до меня. - Я быстро!

Разворачиваюсь к дверям и едва ли не бегом отправляюсь на кухню. Естественно, это не остается без последствий. Приходится стиснуть зубы, чтобы не показать, что швы начинает немилосердно тянуть.

- Аля, - долетает мне в спину. - В холодильнике достаточно готовой еды. Не стоит напрягаться.

Он, конечно, прав, но ведь тогда я, выходит, остаюсь без работы.

- То есть мне больше не готовить? Только убирать? - тихо спрашиваю.

- То есть ты на больничном, - снисходительно усмехается Тагаев, сам проходя к холодильнику. - Вася ведь рассказал тебе о назначениях врача?

- Да, было такое, - рассеянно киваю, пытаясь вспомнить, что там он говорил. Я, к сожалению, в этот момент думала о том, что Камиль за мной не приехал.

- Видимо, плохо рассказал, - весомо произносит тот. - Раз ты скачешь как стрекоза, вместо того чтобы соблюдать прописанный покой.

- Но я хорошо себя чувствую.

- А это решит врач. Сейчас поедим и узнаем, что он скажет.

- Врач?

- Именно. Поедем в клинику.

- Вместе? - наивно спрашиваю, боясь радоваться раньше времени.

Тагаев бросает на меня насмешливый взгляд.

- А ты никак соскучилась?

Вопрос звучит немного обидно. Будто я навязываюсь или бегаю за ним. И тут же гордость во мне вскидывает голову.

- Я просто уточнила, вот и все, - сухо парирую, поставив тарелку в микроволновку.

Едим мы в полной тишине. Камиль снова погружается в какие-то свои мысли и будто бы не замечает меня вовсе. Когда он становится таким, я постоянно чувствую, что мыслями он где-то не здесь. Может, это как-то связано с той комнатой? Мне очень хочется расспросить его про того ребенка, но я боюсь. Вдруг его хорошее отношение тогда пропадет? Я ведь помню его реакцию, когда случайно едва не зашла в комнату, где стояли такие же мониторы.

- Полчаса хватит собраться? - спрашивает Тагаев чуть погодя.

- Ага.

- Собирайся, - звучит не то просьба, не то приказ, после чего он уходит.

Одеваюсь я быстро. Гораздо быстрее, чем за полчаса. Поэтому выхожу и сажусь в коридоре на банкетку. Когда появляется Тагаев из той самой комнаты, я даже не удивляюсь. Значит, он был там. И снова вопрос - кто этот ребенок?

- Готова?

- Да.

- Тогда идем.

И все же, несмотря ни на что, я рада тому, что Камиль решил сам меня отвезти к врачу. Я воспринимаю это как хороший знак. Ведь иначе он бы поручил это своему помощнику, да и все.

Однако молчание между нами немного смущает. То есть, конечно, Камиль и так не болтушка, но мне-то хочется как-то заполнить паузу. Правда, ничего толкового в мысли не приходит.

Зато сам лифт, в котором мы спускаемся вниз, внезапно тормозит, вздрагивает и… кажется, застревает. А затем еще и свет гаснет…

27 Алика

Раньше я думала, что не боюсь темноты. Даже не сомневалась в этом. Но оказывается, очень даже. И не то чтобы прям боюсь, но чувствую себя неуютно. Вероятно, потому что, во-первых, я не в комнате, а в лифте, который застрял, а во-вторых… рядом Камиль.

Неожиданно вспыхивает аварийное освещение - довольно тусклое, но хотя бы нам видно друг друга. Кошусь на Тагаева - тот с невозмутимым видом копается в телефоне, а затем чертыхается.

- Все плохо? - робко спрашиваю.

- Порядок, - качает он головой. - Временные трудности.

Мы оба стоим, молчим. После нашего утреннего разговора я не знаю, как себя вести. Чем больше узнаю Камиля, тем сильнее в нем теряюсь. В первую нашу встречу он показался мне мрачным и угрюмым отшельником, в чем-то грубым и циничным. Потом мы научились вместе сосуществовать, и до инцидента в бане все было ровно. А затем случился Новый год, и я снова увидела его по-новому. Теперь же, когда он не просто помог, но и позаботился о моем здоровье, я все больше очаровываюсь им. А он? Я же помню, как Тагаев пытался просто уложить меня в постель, хотя сам же говорил, что не на что заглядываться. Может ли быть его забота проявлением чего-то большего? Или же это просто от скуки?

- Боишься? - неожиданно спрашивает Камиль, когда я невольно ежусь от собственных мыслей.

- Я? Не то чтобы… Просто неуютно, - бормочу в ответ.

В этот момент лифт вдруг резко дергается, я, естественно, отшатываюсь, но тут же оказываюсь в руках мужчины.

- Испугалась?

Лифт медленно ползёт вниз и… снова тормозит.

- Ага, - честно отвечаю, а сама завороженно смотрю в глаза Камиля.

Сейчас, в этом приглушенном освещении, он выглядит не пугающе, а будоражаще. Словно демон-соблазнитель - темный взгляд, который утягивает в глубины, чувственно изогнутые губы, вкус которых я отлично помню.

Каждый вдох дается нелегко. Кажется, что внутри меня зарождается что-то такое, чему я не в силах противиться.

Не знаю как, но я уверена - Тагаев чувствует это. Будто я транслирую это не только взглядом, но и каждой своей клеточкой. Он прижимает меня к себе ближе, наклоняется и целует.