Сборник статей и интервью 2009г (v1.23) - Борис Кагарлицкий

Если ситуация стабильна, эксперты предсказывают бесконечно долгое сохранение стабильности. Если вы живете в условиях перемен, вам предскажут продолжение перемен. Если в экономике имеют место инновации, вам пообещают «инновационную экономику». И дальше в том же духе.

Всё это может продолжаться ровно столько времени, сколько сохраняет силу та или иная тенденция. При подобном подходе невозможно ни предсказать смену тенденции, ни догадаться о том, что произойдет, когда тенденция сменится. Да и само происхождение господствующей на каждый данный момент тенденции воспринимается сугубо идеологически, она считается «естественной», трактуется как нечто «нормальное». После смены тенденции, конечно, «нормальным» и «естественным» объявят что-то другое. Так в начале 1970-х годов не только советские идеологи, но и западный «мейнстрим» дружно соглашались относительно «закономерности» растущей роли государства в экономике и неизбежности регулирования рынков, тогда как в 1990-е годы те же аналитики были совершенно уверены, что вся экономическая история это история освобождения рынков от сковывающей роли государства и движение к «естественному состоянию» хозяйственного либерализма.

Мыслить в рамках заданных идеологических доминант, задаваемых в системе, и значит быть эффективным и компетентным в рамках данной системы. Но проблема в том, что система не вечна. Более того, даже выживая, она не может оставаться неизменной. Смена технологических циклов, исчерпание ресурсов и насыщение рынков, борьба классов и даже нарастающая усталость масс от обрушивающейся на них пропаганды - всё это регулярно приводит к переменам, избежать которых не помогут даже самые изощренные идеологические манипуляции.

А потому рано или поздно возникает спрос на критическое мышление. Другое дело, что сохраняется он недолго. Аккурат, до очередной стабилизации.

Специально для «Евразийского Дома»

ВТОРАЯ ВОЛНА

После прошлогодней осенней девальвации на фоне стремительно падающих цен на нефть чиновниками, бизнесменами и приближенными к ним аналитиками овладела паника. Даже министр финансов Алексей Кудрин, которому по должности положено делать успокоительные заявления, начал высказывать прогнозы один другого мрачнее. Однако в скором времени наступила стабилизация, цены на нефть вновь поползли вверх, а рубль остановил падение и начал укрепляться, приводя в растерянность ту часть «среднего класса», которая на волне осенней паники обменяла рублевые сбережения на валюту.

Растерянность сменилась оптимизмом, и уже очень скоро в речах чиновников послышались привычные нотки самодовольства. Промышленность, конечно, продолжала падение, безработица росла, спрос сокращался - иными словами, в сфере реальной экономики никаких улучшений не обнаруживалось. Но все это казалось второстепенными проблемами, поскольку улучшались два основных показателя, по которым правящие круги оценивают итоги и перспективы собственной деятельности: цена на нефть и курс рубля.

Как и следовало ожидать, подобная самонадеянность вскоре была наказана. В начале июля очередное снижение цен на нефть последовательно обвалило и фондовый российский рынок, и курс рубля. По отношению к доллару и евро курс рубля вернулся примерно к уровню октября. Рубежи, отвоеванные на протяжении первой половины 2009 года, были потеряны за несколько дней. В очередной раз поползли зловещие слухи, что «скоро все рухнет».

Затем падение рубля удалось приостановить, а цены на нефть вновь стабилизировались, хоть и на более низком уровне. Однако стало очевидным, что надвигается новая волна кризиса. Среди чиновников самоуверенность сменилась тревожным ожиданием, напоминающим атмосферу лета 1998 года.

Перепады настроения, волны паники, сменяющиеся самоуспокоительными заявлениями о «достигнутом дне кризиса» и предстоящем экономическом подъеме, свидетельствуют о том, насколько мало правящие круги понимают логику происходящего и насколько каждый новый поворот событий - как негативный, так и позитивный - оказывается для них неожиданным.

Кризис развивается неравномерно, формируя собственные циклы и навязывая обществу собственную логику, которая неумолимо ведет от финансового краха к промышленному спаду, а от промышленного спада - к новой волне финансовых неурядиц и социальным потрясениям. Правительства, вбрасывая в больную экономику миллиарды рублей и долларов, лишь подпитывают кризис, несмотря на возникающую время от времени иллюзию стабилизации. Когда перед очередной волной наступает затишье, передышка используется не для того, чтобы осмыслить происходящее или подготовиться к новому удару, а для очередной пропагандистской кампании, убеждающей население в скором экономическом оздоровлении. Чем более успешна такая кампания, тем менее готовым оказывается публика к очередному удару, тем больше ощущение растерянности и шока.

Уже в середине лета начала быстро расти задолженность по заработной плате, массовые волнения стали привычной темой новостей. Однако нарастающий социальный кризис сам по себе еще не означает, будто политическая система теряет стабильность. Во время акций протеста люди требуют не смены власти и даже не смены экономического курса, а всего лишь выплаты заработной платы и соблюдения элементарных прав, провозглашенных самой же властью. С идеологической точки зрения, нет никаких оснований считать это вызовом для существующего порядка. Есть только одно обстоятельство, которое меняет очень многое, если не всё: по мере нарастания кризиса возможность правящих кругов удовлетворять выдвигаемые требования стремительно сокращается.

Суды могут принимать решения в пользу рабочих, требующих выплатить им заработанные деньги, но этих денег в кассах предприятий все равно нет. Губернаторы и министры могут умолять работодателей сохранять рабочие места, но увольнения не прекратятся. И чем больше власть, верная стремлению ничего не менять системно, будет стараться справиться с кризисом, прибегая к одноразовым пожарным мерам, тем больше она будет втягиваться в его воронку, теряя не столько контроль над ситуацией, сколько контроль над собственной политикой.

В сегодняшней России нет ни оппозиции, достойной такого названия, ни левых, которые могли бы без преувеличения называться «силами», ни мнения, которое с полным правом претендовало бы на звание общественного, ни общества, которое могло бы честно назвать себя гражданским. И все же кризис ставит вопрос о переменах объективно, напоминая нам старую мудрость, что история одних ведет, а других тащит. Разложение системы неолиберального капитализма является реальностью нашего времени, со всеми вытекающими отсюда политическими последствиями. Общество созревает для перемен медленно, с трудом извлекая уроки из собственного опыта. Потребуется еще некоторое время, чтобы начали складываться хотя бы самые приблизительные контуры альтернативы. Однако работа, направленная на ее создание, непременно даст плоды.

СМЕНА ПРАВИТЕЛЬСТВА В БОЛГАРИИ СТАЛА СЛЕДСТВИЕМ РОССИЙСКО-УКРАИНСКОЙ «ГАЗОВОЙ ВОЙНЫ» ЯНВАРЯ 2009 ГОДА

Поражение на прошедших 5 июля парламентских выборах в Болгарии «Коалиции за Болгарию» во главе с премьер-министром страны Сергеем Станишевым стало побочным следствием «газового конфликта» между Россией и Украиной, имевшего место в январе 2009 года. К такому выводу пришли специалисты Центра анализа международной политики Института глобализации и социальных движений (ИГСО). Структуры ЕС, неоднократно отказывавшие Болгарии в финансовой помощи, были заинтересованы в поражении правящей в стране коалиции. Таким образом, они получили шанс затруднить осуществление российских инфраструктурных проектов, в реализации которых было важно содействие болгарской стороны - в том числе газопровода «Южный поток».

К поражению на парламентских выборах «Коалиции за Болгарию», возглавляемой премьером страны Сергеем Станишевым, среди прочего, привели потери, понесенные болгарской экономикой в результате перебоев с поставками российского газа. Они возникли из-за российско-украинского «газового конфликта» января 2009 года. «Болгарская экономика на тот момент более чем на 95% зависела от поставок российского газа. Перебои с его подачей, особенно в условиях экономического кризиса, нанесли хозяйству страны серьезный урон», - отмечает Борис Кагарлицкий, Директор ИГСО. Только в первую неделю конфликта болгарская экономика понесла убытки в размере около 600 млн. левов. В январе 2009 года в столице страны Софии прошли массовые антиправительственные выступления. Фактор перебоев с поставками газа оказался среди важных обвинений, предъявленным оппозицией правительству Сергея Станишева. Представители оппозиции назвали виновником «газовой войны» российскую сторону. Болгарское правительство было обвинено в чрезмерной ориентации на Россию.