Газета Завтра 830 (94 2009) - Газета Завтра

Конечно, нет ничего нового в афоризмах типа: "организованная преступность не имеет национальности, но организованные преступные кланы об этом не знают", но иногда и повтор не помешает; можно снизойти до интеллектуальных возможностей посетителей, убеждённых в том, что все проблемы сегодняшней РФ - могут решить короткоствол и американские законы. Иногда книга Пучкова создаёт впечатление перевода высказываний марионеток "из ящика" (которые являются образами фантазии) на ясные и доступные понятия, вполне по Шопенгауэру. И "советскому менту" это сделать проще, чем "одухотворённым гражданам". Как минимум, из-за знания, что стоит за пропагандистскими штампами и "идущими от сердца" обращениями писателей-фантастов. Процесс отчуждения от бреда про "общечеловеческие ценности" и прочих гуманистических соплей, забавным образом, становится в мутные времена возвращения на ТВ Кашпировского, не только более востребованным, но и необходимым. "Психотерапеуты" и сопли - это симптомы болезни, в одном случае - социальной, во втором - инфекционной. И от разносчиков заразы желательно отгородиться, всегда имея при себе носовой платок и средства гигиены. Конечно, было бы гораздо проще: надеть на телевизор марлевую повязку, или выпускать в эфир новости с одновременным закадровым переводом, но это уже слишком радужные мечты, с которыми на форум Дмитрия Пучкова лучше не заходить.

Андрей Смирнов ОТВЯЗ ПО АРМИИ ИСКУССТВ

Ляпис Трубецкой. "Культпросвет" ("Союз"), 2009.

Паровоз построить мало -

накрутил колес и утёк.

Если песнь не громит вокзала,

то к чему переменный ток?

Владимир Маяковский

Не прошло и года с выхода "Манифеста", а главная белорусская группа дала залп свежим альбомом. Сергей Михалок сотоварищи не дают расслабиться и давят на уши (и мозги) аудитории с хорошим постоянством. В год столетия манифеста футуризма "Ляпис Трубецкой" выпустил пластинку, которая продолжает линию, уверенно заявленную на альбоме "Капитал".

"Культпросвет" - дюжина крепко сбитых, остроумных боевиков; длительность пластинки - 35 минут, многими музыкантами признаётся за идеальный рок-формат. Хватает времени на полновесное высказывание, и альбом слушается на одном дыхании.

Здесь почти к штыку приравняли перо - образ Маяковского на обложке, названия песен вполне говорят за себя - "Буревестник", "Красный факел", "Пульс эпохи", "Анархо-турист", "Нигилист".

По мне, "Манифест" был более содержателен, объёмен, в "Культпросвете", пожалуй, имеется элемент творческой и идейной инерции. Впрочем, "Ляпис Трубецкой" не диктует и направляет, но делится своими сомнениями, оценками, выводами в хлёсткой сатирической манере.

Продолжение революционного банкета вызвало осязаемый слушательский энтузиазм, хотя многие критики откликнулись недоумением ("как, опять?!"), а "партийные" анархисты недовольным гудением. Привычное дело - анархизм как препятствие для анархии.

Собственно, не вопрос - всерьёз ли "Ляписы". "Играя в призрак - можешь им стать", - предупреждал некогда французский писатель, философ Роже Кайуа. Кстати, не самый плохой вариант для художника. А музыканты совсем не играют, в смысле дуракаваляния.

Да, левачество, гуманистический пафос, культурный нью-эйдж - уютный фон для многих музыкантов из числа эрзац-революционеров. Но внутри белорусов живёт перманентное беспокойство, которое уже увело их со стадионов псевдонародной кабацкой любви на территорию, плотно обстреливаемую внимательной прессой и публикой. "Ляписы" чётко дали понять, что двигаться в рамках заданной системы координат они не собираются, и предсказать их возможные проявления я не берусь.

"Мы не европейские антиглобалисты, мы не люди, которые бегают с камнями, бьют супермаркеты, мы не группируемся вокруг автономных сайтов. Наша борьба носит несколько ситуационный, бутафорский характер. Но я этого не боюсь. Пафос эпатажа, присущий моей профессии, бурлеск именно в художественной форме. Моя цель - разбудить сомнамбулически настроенных граждан и разговаривать с теми, кто не в теме, вот важный посыл", - внятно высказался Михалок (mk.ru).

"Ляпис Трубецкой" пытается влить новое вино в ветхие мехи панка. Наполнить актуальным словом и, в пику "no future", предчувствием - ожиданием альтернативы. Это, конечно, не маяковский "прыжок в будущее". Пожалуй, это осязаемая мечта о новом мире, который нужно строить в себе и вокруг себя, через круг единомышленников.

На вкладке "Ляписы" предстают в образах великих русских писателей. По-моему, точнее были бы античные тоги, расписанные художниками первого русского авангарда.

Мария Карпова, Андрей Фефелов ТОЛЬКО ДЕТСКИЕ КНИГИ ЛИСТАТЬ…

При разглядывании нового роскошного коллекционного двухтомника Владимира Семенихина "Детская иллюстрированная книга в истории России 1881-1939 гг." возникает ощущение, что перед тобой, подобно фейерверку, с радостным треском раскрываются миры отечественной культуры. И ты зримо наблюдаешь, как один пласт эстетики, сознания и мировоззрения видоизменяется и перетекает уже в другой, следующий.

Так меняются облака на сильном ветру. Так русский модерн оплывает до своего конструктивистского остова, чтобы затем вновь прорасти через античный магизм сталинской пластики. А потом истончиться, развеяться, превратиться в туманное воспоминание.

Увесистые тома Семенихина пестрят комментариями и бесчисленными иллюстрациями, которых, как говорят, более двух тысяч. Ты понимаешь, что предпринят колоссальный труд историка культуры, но в подсознании хочется двигаться дальше, раздвинуть хронологические рамки, заглянуть в середину и конец баснословного ХХ века, поднять из глубины памяти любимые имена и образы.

Эта публикация - дань уважения к мастерам настоящего и прошлого, к магам детской книги, задающим ритм и способ восприятия мира у целых поколений.

Кто будет спорить, что детские впечатления - самые яркие и запоминающиеся, что они навеки впечатываются в душу, становятся невидимой частью интеллекта, оседают на тонких хрустальных гранях механизма человеческой памяти? Эти впечатления, словно оптическая труба, сквозь которую человек глядит на мир в течение всей своей последующей жизни.

Поэтому-то возникает проблема ответственности за этическое и эстетическое наполнение детских книг, журналов и лент. Ибо речь идет не только о воспитании вкуса и чувства прекрасного, но и о формировании ядра личности, которое именно в детстве приобретает тот или иной оттенок.

При сегодняшнем избытке сорной информации, при засилье пресловутых компьютерных игр, что стекают к нам с Запада по сточным каналам массового спроса; при пугающей беспринципности издателей, которые потакают низменным представлениями недалеких родителей, которые считают, что их детям требуется нечто тупое и яркое, - при всем при этом, имеющем место в нашей горькой действительности, в семьях существуют еще "нетленные картинки", кочующие из поколения в поколение. И через них транслируются в будущее коды культуры, тайные знаки, которыми испещрены шедевры отечественной книжной графики.

Увы, страница нашей газеты не вместит и капли из того моря одухотворенных изображений, что создавались в нашей стране для детских глаз и сердец.

Невозможен даже подробный рассказ о том, как на смену чародеям серебряного века пришла целая армия советских графиков, художников книги и шрифта, на высочайшем эстетическом уровне отстоявших высокое звание самой читающей страны в мире.

От поколения к поколению, от империи к империи… Культура - организм, способный к воспроизводству, к болезням, к очищению…

Остается только поражаться тому, как, созданные в 70-х годах позапрошлого века драгоценные листы Елены Поленовой родили целое направление, звонко заявившее о себе в эпоху русского модерна. Как наследие Георгия Нарбута, Александра Бенуа, Мстислава Добужинского было воспринято и переосмыслено спустя полвека после отмены "ятей".

Поразительно, как школа Владимира Фаворского после кончины мастера в 60-х годах не расточилась, не истлела, но докатилась вплоть до наших дней, подспудно существуя в недрах национального полиграфического искусства.

В России детской иллюстрацией когда-то занимались и вполне "взрослые" художники: Кузьма Петров-Водкин, Юрий Анненков, Владимир Лебедев, Борис Кустодиев, Алексей Пахомов, Борис Григорьев. Даже фотограф-авангардист Александр Родченко пытался создать свою детскую книгу "Самозвери".

Этот процесс сейчас, к сожалению, не наблюдается.

А ведь признанные мэтры могут и должны прийти на помощь детской книге, которая сейчас почему-то представляется чем-то неважным и периферийным, будто бы несерьезным и недостойным внимания.

Странное дело: "золотой век" детской книги совпал со временем существования СССР. Да, мрачное тоталитарное прошлое не отпускает! До сих пор тревожит нас своими красками и мотивами, обрывками песен и отблесками солнечных смыслов. Уважительное и бережное отношение к детству, которое было этической нормой в Стране Советов, увы, не передалось сегодняшней эпохе. Культ детей заглох!