Принцип действия - Сергей Зайцев

Кассид удрученно вздохнул, шумно выпуская воздух из вместительной грудной клетки. Если бы прибыль для него значила столько же, сколько для его родственников, он давно бы уже добился немалых успехов в межпланетной торговле. Потому что все его ближайшие родственники с Кассионии, из многочисленной торговой семьи «Хэнки и сыновья», уже давно или владельцы крупных компаний с сотнями кораблей и десятками тысяч персонала, или входят в совет директоров таких компаний. А у него до сих пор единственный корабль и персонал из трёх человек. Смех, да и только.

Слабость Кассида проявлялась в том, что он иногда думал о людях, с которыми имеет дело, больше, чем следует думать старому межзвёздному торговцу. Ну что ему мешало продать этих проклятых «первопроходцев» Нибелуню? Да ещё по цене вдвое большей, чем он сам рассчитывал? И пусть «миротворцы» с «агностиками» между собой разбираются сами, без него.

Но помешало личное оскорбление, нанесённое торговцу полковником.

Надо над собой поработать, в который раз решил Кассид. Иначе с такой благотворительностью недолго вылететь в трубу. Впрочем, учитывая анализ ситуации, выданный компаньонами, он прекрасно понимал, что полковник «миротворцев» не собирался платить с самого начала. А раз так, то и работать не над чем.

4. Сомаха Олиман

Разведчики охранения – два быстрых легкобронированных снегохода, вооружённые спаренными пулемётными турелями и маломощной ракетной установкой, рассчитанной на поражение таких же легкобронированных целей, в очередной раз пронеслись мимо, вздымая искрящиеся в лучах солнца облака снежной пыли. Пронеслись и умчались вдаль, вскоре превратившись в тёмные точки на белом фоне.

«Шершень» Грегори Верного, легкий поджарый кработ, бодрой трусцой двигался впереди конвоя, быстро перебирая голенастыми лапами и оставляя позади следы оттиснутых «калиток» – характерные отпечатки своих ребристых стоп. За ним, подминая «калитки», шустро чесали два восьмиколёсных БМП «Крот» – приземистые калоши с зализанными очертаниями и свежими заплатками на броне, закрывшими лазерные ожоги, которые я видел на них вчера. В каждой машине – по двадцать солдат, регулярная месячная смена воинского состава гарнизона «Гряды», форпоста восточного рубежа обороны. За «Кротами» полз танк-робот «Жигало», смахивавший на плоскую серебристо-белую коробочку портсигара на гусеничном ходу. За ночь ствол его повреждённой гаусс-пушки заменили, теперь танк был в полном порядке.

А за ним в кабине грузовоза ехал я, посматривая на окружающую панораму снежного царства свысока. Ещё бы – кабина «Труженника-150К» относительно дорожного полотна возвышалась на трёхметровой высоте. Если оглянуться, на платформе сзади кабины можно было увидеть огромный контейнер с упакованным внутри «Следопытом» – здоровенный ребристый чемодан, который под силу поднять разве что великану.

Хороший денёк. Ясная, безветренная погода, никаких осадков. В тёплой кабине грузовоза абсолютно не ощущался двадцатиградусный мороз, царивший снаружи. Я развалился на мягком сиденье в гордом одиночестве, распахнув на груди куртку, движением машины управляла автоматика, так что мне абсолютно нечем было заняться. Ровное, монотонное гудение двигателя клонило в дрёму, с которой я боролся по мере сил. В архиве моего лоцмана имелось немало интересных виртуальных игр, сенс-книг, голофильмов, в которые я ещё не играл, не читал, не смотрел. Ничто из этого меня сейчас не привлекало. Не хотелось пропустить что-нибудь важное или просто интересное из того, о чём читал ночью.

А ночью я читал о Диком Лесе.

Поэтому, чтобы не задремать, я время от времени перебрасывался ни к чему не обязывающими фразами с Максом Хуллиганом. Его боевой робот – «Кровавый Гончий», этакая могучая «тушка» десятиметровой высоты и сорока пяти тонн массы, сноровисто топтал дорогу в арьергарде конвоя, надёжно прикрывая наш тыл. Солнце отражалось на белых с чёрными подпалинами гранях многочисленных деталей корпуса и вооружения ИБээРа. Окрас «белое безмолвие» мало помогал кработу теряться на окружающем природном фоне, такого здоровяка трудно замаскировать на открытой местности – скорее, такой окрас делал облик робота более внушительным, подчёркивая наиболее характерные детали боевого дизайна.

Разделявшее нас расстояние в сотню метров, естественно, не мешало разговору. Во-первых, мы ещё не вышли из зоны охвата сетевых ретрансляторов космопорта, во-вторых, военные модели лоцманов способны на вполне приличных дистанциях обходиться и без ретрансляторов, в-третьих, блоки коммуникаторов есть как и в роботах, так и в моём транспортнике. Тройное дублирование, как ни крути.

Что? Спрашиваете – где же этот пресловутый Дикий Лес? Просто посмотрите ещё разок вокруг… Ах да, прошу прощения, я забыл сказать – наш небольшой отряд двигался по дну гигантской заснеженной траншеи, между двух неровных покатых скосов, служивших траншее стенками. Высота стенок в пределах видимости колебалась от тридцати до сорока метров, а ширина дна составляла около пятидесяти. Все транспортные магистрали на Двойном Донце выглядят одинаково, потому что проходят сквозь Дикий Лес, и склоны этой рукотворной траншеи – не что иное, как занавешенное преддверие, вход в царство флоры и фауны Двойного Донца. Склоны являлись частью Дикого Леса, в котором люди для своих нужд пробили дорогу, безжалостно истребляя всю растительность, оказавшуюся на их пути. И на то была веская причина.

Экосистема Дикого Леса или Покрывала, как ещё иногда называют её местные, весьма развита и разнообразна. Покрывало настолько обширно, что укутывает собой практически всю планету, за исключением горных пиков и океанов, и под ним идёт загадочная, малоизученная жизнь, межвидовая конкуренция за жизненное пространство не затихает круглый год. Летом ярусный мир открывается солнцу и становится почти безопасным для людей. Твари зимнего сезона спят в глубоких берлогах, а летние, хоть и многочисленны, но мелковаты. Зимой же без оружия и бронированных машин в западню Дикого Леса лучше не попадать.

Самый простой и безопасный для людей способ надолго проложить дорогу среди Дикого Леса – использовать гигантские бульдозеры с лазерными ножами, представляющие собой одновременно и мини-заводы по переработке биомассы. Техника обязательно обеспечивается серьёзной охраной, на тот случай, если твари Леса решат оспорить право на территорию в зоне разрушения. А такое случается сплошь и рядом.

Дикий Лес быстро заращивает свои раны, какими бы обширными они не были. После того, как дорога проложена, искусственные траншеи за несколько недель затягиваются щитами – гигантскими листьями кронообразующих деревьев – тысячелистников. А пока рана свежа, листья кроны просто опускаются к земле, образуя «склоны», вдоль которых мы двигались сейчас. Летом состояние такой дороги поддерживается еженедельной прогонкой бульдозеров вдоль всего маршрута. Зимой же Покрывало относительно статично, растительная жизнь с холодами почти замирает и «стенки» не торопятся опять превратиться в «крышу»…