Противодействие незаконному обороту наркотических средств и психотропных веществ - Вячеслав Курченко

Наркосуд, в основу которого положено лечение обвиняемого, признается новшеством в судебной практике. Правонарушители несут ответственность за успех или неудачу своего лечения. В традиционном уголовном суде лечение обычно является частью условного наказания. Теперь кратковременное заключение используется в качестве средства снятия интоксикации. После этого оступившиеся снова получают еще один шанс, но с более тяжелыми последствиями в случае нового нарушения установленного режима[103]. По сути это административные меры принудительного лечения наркоманов. Необходимо поддерживать разумный баланс между потребностью общества в наказаниях и реабилитацией правонарушителей, склонных к потреблению наркотиков.

Лицам, осуждаемым по ч. 1 и 2 ст. 228 УК РФ за совершение впервые незаконных действий с наркотическими средствами, не связанных с их сбытом, назначалось наказание с применением ст. 73 УК РФ условно (49,8 % от числа осужденных в 2000 г. и 58,7 % в 2001 г.)[104]. Однако около 40–50 % осуждаются к реальному лишению свободы за такие деяния.

Можно бесконечно дискутировать о том, является ли уголовное преследование по ч. 1 ст. 228 УК РФ ограничением свободы личности и т. д., но приходится констатировать, что в нашей стране еще ни разу ни один закон не ущемил свободу умирать.

Осуществление прав и свобод человека и гражданина, предоставленных Конституцией РФ, а также Всеобщей декларацией прав человека и иными международными документами, не включает права на злоупотребление наркотиками (приобретение и хранение без цели сбыта) и на свободу потребления наркотиков в немедицинских целях. Согласно ст. 40 Федерального закона «О наркотических средствах и психотропных веществах» в Российской Федерации запрещается потребление наркотических средств и психотропных веществ без назначения врача.

Министр внутренних дел РФ Б. В. Грызлов справедливо подчеркнул: «Полный запрет на незаконные действия, связанные с наркотиками в Российской Федерации – это не наша личная инициатива или прихоть, а четкое выполнение требований Конвенции Организации Объединенных Наций 1961, 1971, 1988 гг. Уголовное и административное законодательство, на наш взгляд, должно удерживать от совершения правонарушений, связанных с наркотиками и их потреблением, а больных наркоманией – заставлять лечиться»[105].

Концепция государственной политики по контролю за наркотиками в Российской Федерации утверждена Постановлением Верховного Совета Российской Федерации 22 июля 1993 г.[106] Указанным постановлением признано необходимым пересмотреть действующее административное и уголовное законодательство об ответственности за правонарушения, связанные с наркотиками, с целью более глубокой дифференциации ответственности виновных в этом лиц, с сохранением строгих мер наказания за наиболее опасные деяния и введением лечения как замены наказания для лиц, совершающих малозначительные деяния. Принципиально по-новому должны быть решены вопросы обязательного лечения наркоманов, совершивших административные правонарушения и уголовно наказуемые деяния. Нуждается в законодательном регулировании порядок принудительного лечения и социальной реабилитации наркоманов[107]. Эти вопросы являются актуальными и в настоящее время. Данное направление должно стать одним из приоритетных в политике государства по предупреждению незаконного потребления наркотических средств. В ст. 54 Федерального закона «О наркотических средствах и психотропных веществах» от 8 января 1998 г. установлено, что больным наркоманией, находящимся под медицинским наблюдением и продолжающим потреблять наркотические средства или психотропные вещества без назначения врача либо уклоняющимся от лечения, а также лицам, осужденным за совершение преступлений и нуждающимся в лечении от наркомании, по решению суда назначаются принудительные меры медицинского характера, предусмотренные законодательством Российской Федерации.

Основания применения принудительных мер медицинского характера установлены лишь в Уголовном кодексе Российской Федерации. Согласно ст. 97 УК РФ принудительные меры медицинского характера могут быть назначены судом лицам, совершившим преступления и признанным нуждающимися в лечении от наркомании. Целями применения принудительных мер медицинского характера являются излечение лиц, указанных в ч. 1 ст. 97 УК РФ или улучшение их психического состояния, а также предупреждение совершения ими новых деяний, предусмотренных Уголовным кодексом Российской Федерации. Принудительное амбулаторное наблюдение и лечение лиц, нуждающихся в лечении от наркомании, является принципиально иной принудительной мерой, хотя и регламентируется той же статьей УК РФ, что и для лиц, страдающих тяжелыми психическими расстройствами, исключающими вменяемость либо препятствующими назначению или исполнению наказания.

Эта мера соединена с наказанием и применяется в отношении лиц, не лишенных способности к адекватному восприятию происходящего, пониманию смысла и значения применяемого в отношении их наказания. Факт заболевания наркоманией и наличия показания для соответствующего лечения должен быть установлен с помощью судебно-психиатрической или судебно-наркологической экспертизы. В то же время для осужденных наркоманов требуется иная организация, методика и тактика лечения, которые до настоящего времени не разработаны. Негативное влияние на применение принудительных мер медицинского характера оказывают специфические условия оказания наркологической помощи, отрицательное отношение к противонаркотическому лечению. Например, в колонии-поселении исполнение принудительного лечения от наркомании возлагается на администрацию и медицинскую службу исправительного учреждения. Однако последнее не имеет в своем штате психиатра-нарколога для лечения лиц, страдающих наркоманией. Существующее штатное расписание здравпунктов колоний-поселений не предусматривает должностей психиатров-наркологов. Материально-техническая база здравпунктов и лекарственное обеспечение не позволяют проводить должное лечение от наркомании. Таким образом, организовать принудительное лечение лиц, страдающих наркоманией, в колониях-поселениях в настоящее время не представляется возможным.

Конечно, наказание не должно отождествляться ни с уголовной ответственностью, ни с уголовно-правовым принуждением. И в то же время в законодательстве и на практике наказание пока остается наиболее типичным последствием осуждения лица за совершение преступления, центральным звеном принудительного воздействия на преступника. Более того, принудительная форма реализации ответственности теряет специфический уголовно-правовой характер при ее полном отрыве от назначения наказания. Однако, помимо реального исполнения уголовного наказания, уголовно-правовое принуждение может выражаться в иных обязанностях и ограничениях. Они возлагаются на виновного в тех случаях, когда суд принимает решение об условном неприменении к осужденному назначенного наказания в порядке ст. 73 УК РФ. Так, применяя условное осуждение, суд может обязать осужденного пройти курс лечения от наркомании. Эта обязанность, обеспечиваемая угрозой обращения назначенного наказания к отбытию, выступает не чем иным, как принудительной формой реализации уголовной ответственности[108].

Полагаю, что необходимо более гибко использовать уголовно-правовое принуждение, сопряженное с иными обязанностями и ограничениями. На первом этапе принудительная форма реализации уголовной ответственности может быть связана с применением наказания и принудительных мер медицинского характера. На втором этапе наказание можно будет рассматривать как одно из сопутствующих последствий уголовной ответственности. Меры медицинского характера к наркоману здесь уже носят статус добровольности. Вместе с тем добровольность лечения обеспечивается угрозой обращения назначенного наказания к отбытию. В период прохождения добровольного курса лечения от наркомании сопутствующие элементы уголовно-правового принуждения (обязанность пройти лечение) существуют как бы в скрытом виде и приобретают самостоятельное юридическое значение только тогда, когда осужденный нарушает условия лечения от наркомании.

Сохраняясь при условном неприменении наказания, после освобождения лица, например из-под стражи, принудительная добровольность лечения от наркомании выступает своего рода «остаточным явлением» уголовно-правового принуждения, закрепляющим результаты принудительно-добровольного процесса и при наличии определенных условий влекущим дополнительные правоограничения для осужденного. В течение срока лечения субъект продолжает нести бремя отрицательной оценки, государственного осуждения при уклонении от мер медицинского характера.