Легенда о Рэндидли Гостхаунде - Puddles
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я… — Доктор беспомощно посмотрел на Кирсти, а затем посмотрел на Тайкса долгим взглядом, как будто просил помощи у эксперта.
Тайкс усмехнулся и скрестил руки на груди: «Большинство людей не выздоравливают так быстро, как вы, поэтому персонал немного удивлен. Ты был очень близок к тому, чтобы твое здоровье ухудшилось, Кирсти. Нет ничего плохого в том, чтобы после этого встать на ноги».
...9… Кирсти покачала головой. «Вот почему я дал этим дуракам два дня вести себя послушно и позволить им проверить меня! Но теперь они хотят оставить меня до конца недели под наблюдением? Они уже подтвердили, что мое здоровье заполнено. Боятся ли они, что совершили какую-то ошибку? Потому что, если они есть, я определенно не хочу быть здесь».
Натан перегнулся через дерьмовую кровать с серьезным выражением лица. — Сестренка, некоторые раны не…
“А ты!” Кирсти повернулась к брату и сильно ударила его в грудь. Из-за ее немного превосходящих физических характеристик Натан сделал шаг назад и сел в привычное плетеное прикроватное кресло с пустым выражением лица. «Мэрайя Джейн как-то сказала, как она восхищается тем, как ты заботишься о своей сестре, а теперь ты паришь, как няня. Это отвратительно!”
— Я… — Натан покраснел и вцепился в подлокотники кресла. “Я просто-”
“Фу! Я не могу оставаться здесь ни минуты». Кирсти сорвала диоды, которые следили за ее жизненными показателями, и бросила их на землю. Она действительно не могла понять, почему врачи возятся с этой старой земной медицинской технологией, когда Навыки могли делать все намного эффективнее. — Думаешь, это первый раз, когда я чуть не умер? Я сражался с монстрами! Черт, мне несколько раз приходилось избегать покушений! Люди не любят Арбор. Им не нравится поклонение «ложным идолам». И когда эти незнакомцы кричали мне, что я должен умереть или попасть в ад, жаловался ли я? Я побежал в больницу? Нет, я просто проснулся на следующий день и вернулся к работе. Мы не можем просто… мы не можем просто сломаться при малейшем признаке насилия. Монстры повсюду. Это мир, в котором мы сейчас живем… и я готов вернуться туда!»
К концу Кирсти тяжело дышала, глядя на четверых мужчин вокруг нее, как будто вызывая их несогласие. В конце концов, в течение нескольких секунд никто ничего не сказал. Затем Динеш вздохнул и выпрямился.
«Нас беспокоит не тот факт, что на вас напали. Или что вы были близки к смерти, хотя все мы знаем, как ощущение смертности может изменить вас. И мы все знаем, во что превратилась Земля… но это она напала на тебя, Кирсти. Физически ты явно в порядке. Но…”
Возможно, Динеш разумно не сказал об остальном. Губы Кирсти скривились, но она не знала, что сказать на тихую озабоченность Динеша. — Я… я в порядке. Это из-за Деклана? Ну и что? Мы были совсем не близки».
Кирсти все еще могла ясно видеть, какими пустыми и окровавленными были глаза Деклана, когда он протянул руку, и зазубренное лезвие крови вонзилось ей в бок в тот день на стадионе. В этот момент она вспомнила, как видела, как он смеялся на одном из первых празднований Доннитона. Она вспомнила, каким классным, по ее мнению, он выглядел.
Она вспомнила, как видела его с Терой, и сначала немного ревновала. Но сколько бы она ни смотрела, они всегда так хорошо ладили друг с другом. Так что, в конце концов, Кирсти тайно сделала этих двоих вершиной своего сердца. Они казались гораздо более нормальными, чем такая пара, как Дозер и Энни.
Лезвие крови впилось ей в бок, отрывая большие куски ее здоровья. Непреодолимый запах крови поднялся вверх и мешал ей думать. Ее дрожащие руки поднялись к руке, которая медленно убивала ее. Она вспомнила, как встала на цыпочки, чтобы обнять Деклана после похорон Теры и выразить свои соболезнования сломленному человеку.
Человек в тот день на стадионе казался почти полностью лишенным жизни после поглощения скопления жизненной силы.
Ее здоровье упало до 9. Она схватила руку, которая так ранила ее, когда она попыталась высвободиться. Затем Алана убила Деклана, и его кровь брызнула на лицо Кирсти.
— Я в порядке, — снова сказала Кирсти. Покачав головой, она прогнала воспоминания. Она знала, что ей никто не поверил, но что еще она могла сказать? Она была в порядке. Она должна была быть.
Цветочные шторы рядом с открытым окном ее личной комнаты слегка трепетали. Доктор наконец набрался смелости, чтобы заговорить еще раз. — Я не могу требовать, чтобы ты остался, но…
«Тогда почему мы ведем такую дискуссию?» — каменно сказала Кирсти.
Тяжелая тишина продолжалась еще несколько секунд. Но прежде чем бледнолицый доктор успел сломать его, Кирсти повернулась и посмотрела в окно. Ее сознание было прикосновением, которое могло исходить только из одного источника. Выражение ее лица сразу просветлело. Бросившись к окну, она выглянула и увидела, что во дворе внизу стоят две фигуры.
Первой была знакомая форма главного аватара Арбор. Трент научился контролировать пламя, которое изначально покрывало его тело, поэтому он мог просто выглядеть как пепельный человек в слишком детализированном костюме дерева. Но когда Кирсти посмотрела вниз из окна, Арбор подняла взгляд и подарила ей свою фирменную улыбку. Его волнение было так велико, что ветки, обвивавшие другую фигуру, вспыхнули языками оранжевого пламени.
Конечно, другой фигурой был Рэндидли Призрачная гончая, ухмыляющийся ей. Пламя не причинит ему никакого вреда. «Привет, Кирсти. С тобой все в порядке?”
«Я…» Кирсти вскочила на окно и выпрыгнула из своей ужасной больничной палаты. По пути вниз она начала плакать. «Я действительно в порядке…!»
Глава 1287.
Сидни методично посмотрела на рухнувшие городские кварталы, на обломки стадиона в конце хаотичного разрушения. Кое-где над расколотой землей все еще поднимался дым. Улицы сложились сами в себя, дома сровняли с землей, камень и сталь обожгли и расплавили.
Остатки побега «Немесая» надолго привлекли ее внимание. Она сжала губы. Лед и электричество бежали вверх и вниз по ее рукам, но не могли найти выход своей могущественной силе. Она опоздала на футбольный матч и была заблокирована барьером, как и все остальные в тот роковой день. Воспоминание о ее бессилии все еще вызывало у Сидни раздражение.
Тем не менее, она считала, что барьер не может быть неуязвимым. На самом деле ничего не было.
Поэтому она создала
