На «Орле» в Цусиме: Воспоминания участника русско-японской войны на море в 1904–1905 гг. - Владимир Костенко

На отпуски и отдых за год уходит не более полутора месяцев, а на учебу остается 10 1/2 месяцев.

При побудке в 6 1/2 часов утра и окончании рабочего дня в 11 часов вечера ежедневно получается более 16 часов времени на лекции, занятия, чтение и прогулку.

Нельзя также не отметить то влияние, какое оказывает тесная связь с жизнью флота, порта и заводов. Флот воспитывает молодые кадры для себя. Курсанты в порту имеют доступ на все строящиеся, вооружаемые и готовые корабли, стоящие на рейде.

В Кронштадте нам удалось побывать на всех новых крейсерах, пришедших из-за границы, — на «Варяге», «Баяне», «Новике», а также изучить корабли, построенные на петербургских заводах: «Победу», «Громобой» и «Аврору». Судовые механики и офицеры всегда внимательно знакомили нас со всеми новинками в оборудовании кораблей. Это общение с личным составом флота втягивало молодое поколение специалистов в круг текущей жизни и интересов морских сил.

Училище не стремилось к энциклопедичности технических знаний своих питомцев. Тем не менее выходившие из него молодые инженеры оказывались пригодными к любой технической отрасли и легко находили себе спрос на заводах. Освоив свою специальность, они без труда переходили на всякую другую отрасль инженерного дела.

6 декабря 1903 г. в Морском Инженерном училище в Кронштадте происходил традиционный большой бал, на который всегда съезжалось много гостей из Петербурга, моряки с кораблей, находившихся в Кронштадтском порту, и инженеры с петербургских заводов.

На бал прибыл и главный командир Кронштадтского порта вице-адмирал С. О. Макаров с женой и дочерью. Макаров подробно осмотрел училище, его музей, мастерские и все жилые помещения, весьма расширенные при перестройке здания после столетнего юбилея 1898 г.

Мы, корабельщики выпускного курса, затащили в свой проектировальный класс товарищей двух предыдущих выпусков, работавших с нами на практике. Здесь, проконсультировав с инженерами Прохоровым и Шангиным актуальные вопросы наших проектов, мы просили подробно рассказать последние новости о ходе постройки новых кораблей на петербургских заводах. Прохоров работал помощником строителя броненосца «Орел» на Галерном острове у Яковлева, а Шангин был конструктором в техническом бюро Адмиралтейского завода. Они сообщили нам, что все заводы работают без всякого напряжения, так как отпуск кредитов на постройку и на оплату контрагентских заказов происходит «в соответствии с утвержденными планами и назначенными сроками готовности кораблей».

Прохоров рассказал историю посещения наших судостроительных заводов осенью 1903 г. японской морской миссией, совершавшей поездку по всем европейским судостроительным предприятиям. Прибывшая группа японских моряков и специалистов посетила также и Петербург для ознакомления с русской судостроительной техникой. Главный Морской штаб дал японцам разрешение на осмотр всех адмиралтейских заводов и строящихся кораблей.

Прохорову было поручено сопровождать японцев и давать все объяснения по интересующим иx вопросам. Он был назначен штабом благодаря хорошему знанию английского языка и знакомству с работами на всех заводах Петербурга.

Как инженер, впитавший еще в училище недоверие к японцам, достаточно осторожный и понимавший, какое значение для японцев может иметь этот визит на русские судостроительные предприятия, Прохоров запросил у штаба точных инструкций, что можно показывать японцам, в каком духе должны даваться все объяснения и на какие вопросы нельзя давать определенных ответов. На свой запрос Прохоров получил официальный ответ Главного штаба: «Штаб не придает никакого военного значения японскому визиту и не считает нужным что-либо скрывать, а, наоборот, имеет цель подчеркнуть полное отсутствие у русского правительства военных тайн от японцев, чтобы этим доказать свои миролюбивые намерения в отношении Японии».

Прохоров сопровождал японскую миссию при посещении всех заводов, на которых строились новые корабли. Японцы видели все наши строящиеся броненосцы и крейсера, причем интересовались не столько техникой и конструктивными вопросами, как прежде всего степенью готовности кораблей.

Конечно, такой осмотр заводов для всякого опытного моряка и специалиста был достаточен, чтобы ориентироваться относительно готовности кораблей и определить, сколько времени потребуется для их окончания. О состоянии же недостающего оборудования, брони и вооружения представители штаба им любезно сообщали необходимые сведения.

Смысл этого визита через несколько месяцев вскрылся во всем его значении. Японское командование, составляя планы операций, с исключительной расчетливостью выбирало момент начала военных действий. Оно не могло не интересоваться состоянием морских резервов, которыми Россия располагала в Балтийском море, и имело возможность сделать определенный вывод, что начинать войну в 1905 или 1906 г. будет уже поздно.

Поэтому, успев приобрести на пороге 1904 г. два добавочных броненосных крейсера, японцы имели все основания считать момент наиболее благоприятным для начала военных действий.

Между тем, в морских кругах Кронштадта рассказывали, что итальянская фирма Ансальдо сначала предложила аргентинские крейсера русскому Морскому министерству, представителем которого при переговорах был адмирал Абаза. Он потребовал от фирмы слишком высокую сумму за комиссию: называлась сумма в миллион рублей. Тогда фирма прекратила переговоры с Россией и уступила крейсера более сговорчивому покупателю — японскому правительству.

Таковы были настроения и факты, которые волновали наше Морское Инженерное училище в конце 1903 г.

Глава VIII. Морское Инженерное училище в период завязки русско-японской войны

18 января 1904 г. Уже три дня в нашем училище царит необычайное возбуждение. Со всех сторон до нас доносятся слухи о нарастающих грозных событиях. Все говорят о том, что мы накануне войны с Японией. Вся тяжесть военных действий прежде всего ляжет на наш флот, которому придется принять первые удары врага и показать на деле, насколько его организация и подготовка отвечают требованиям современной войны на море. Сегодня воскресенье. Воспитанники, уехавшие в отпуск в Петербург или ушедшие к родным и знакомым в Кронштадте, к 11 часам вечера вернулись в училище.

С быстротой молнии училище облетали сенсационные известия, жадно подхватывавшиеся налету. Наша курилка волнуется; на всех подоконниках вокруг вернувшихся из Петербурга образуются группы, которые горячо обсуждают надвигающиеся события.