Дворянская кровь (СИ) - Седой Василий

Повернулся ко мне всем телом, покачал головой и произнес:

— Иди, переодеться понаряднее. Нас ждёт великий князь.

Глава 8

Я только и спросил:

— А отложить встречу никак нельзя?

Прадед в ответ только головой покачал, как бы говоря, что и рад, да не получится.

Пришлось идти переодеваться и приводить себя в порядок.

Посмотрев на себя в зеркало, я ничего страшного не увидел. Пока в месте удара только ссадина и небольшая припухлость. Но из опыта знаю, что это ненадолго. Без фингалов тут никак не обойдётся. Вот дед подгадал момент! Хрен его знает, как этот князь воспримет посетителя с разбитым лицом. Хорошо, если только посмеется.

Честно сказать, не готов я сейчас к встрече с таким человеком. И не только по причине непорядка с лицом. Просто до сих пор я так и не решил, что у него попросить за предоставленную информацию. Придётся смотреть на месте и на ходу придумывать, что из этого всего можно выгадать.

Ради такого случая поехали на помпезно оформленной большой карете, внутри которой при желании можно жить. Иронизирую, конечно. Реально большая и просторная комната на колесах, автодом местного разлива.

Я поймал какой-то мандраж, даже поколачивать слегка стало. Наверное, поэтому и лезут в голову странные мысли. Увидев устремленный на меня насмешливый взгляд прадеда, я сначала разозлился, а потом неожиданно успокоился.

Какого хрена мандражировать? Не последнюю корову веду продавать, всего лишь информацию. А то, что это — великий князь, пофиг. Мне с ним детей не крестить. Не сойдёмся в цене, так и разбежимся в разные стороны. То, что он может испортить мне жизнь, я не боюсь. Несколько лет перебедую, а там разберусь, как жить дальше. На крайний случай, найду копейку за границей. Там даже проще будет. Рассуждая таким образом, я не заметил, как мы добрались до дворца князя.

Дворец оказался здоровенной хренью. Дедов домик по сравнению с этим великолепием кажется избой. Шутка, конечно.

Сразу нас не приняли. Несмотря на заверения деда, что князь нас ждёт, он не спешил с нами встретиться. Пока ждали вызова, какой-то расфуфыренный хрен задолбал объяснять, как вести себя в присутствии князя. Что можно говорить, а, что нельзя ни в коем случае. Реально достал. К концу этого инструктажа я с трудом сдерживался, чтобы не послать его далеко и надолго. Нельзя быть таким нудным, вредно это.

Кабинет великого князя был сопоставим с залом, выделенным мне для занятий танцами и фехтованием. Сам князь производил неоднозначное впечатление. То, что из него так и перла властность, понятно. Но при этом он был похож на человека, не обделенного интеллектом. Умное лицо и поведение аристократа, могущего себе многое позволить. Прадед сразу, как вошли, поклонился. А я, изучая этого человека, слегка замешкался и сделал тоже самое, но с задержкой. Это не укрылось от взгляда хозяина кабинета. Мне понравилось, что он не стал акцентировать внимание на этой детали, не понравилось другое. С детства ненавижу, когда кто-то говорит обо мне в моем присутствии. А сейчас именно это и происходило. Притом, очень скептическим тоном, который бесил и реально выводил из себя. Пришлось терпеть, разглядывая необычный интерьер кабинета и отслеживая суть разговора, который сводился к обсуждению моей персоны. Особенно князя интересовало моё разбитое лицо и обстоятельства, с этим связанные. Времени, затраченного на словоблудие ни о чем, хватило бы с лихвой, чтобы все обсудить, и спокойно разбежаться в разные стороны. Так нет же! Им, видите ли, интересно поупражняться в софистике, если, конечно, это можно так назвать. Вроде и не спорят. Но, в тоже время, каждый ненавязчиво отстаивает свою точку зрения. Чем-то это напоминает необычный вид торговли.

Переход непосредственно к делу получился резким и неожиданным. Тем не менее, я оказался к нему готов. На вопрос, откуда мне известно о наличии на территории России алмазных месторождений, я ответил, глядя прямо князю в глаза:

— Приснилось.

Тот реально опешил от такого ответа и спросил у прадеда:

— Фёдор Петрович, ты меня разыграть решил? Шутка не смешной получается.

Надо было видеть лицо деда, которое стало красным, как державный флаг во времена СССР. На миг его даже стало жалко. Наверное, поэтому я решил спасать положение, а заодно и попытаться развести князя на что-нибудь полезное.

— Ваше высочество, а как вы относитесь к пари?

По реакции князя можно было подумать, что небеса разверзлись, и любимая собака заговорила. Настолько охреневший у него был взгляд, брошенный на меня. Тем не менее, ответил он невозмутимо.

— И какое же пари ты хочешь предложить?

— Давайте договоримся следующим образом. Если в указанном мною месте будет обнаружено означенное месторождение, то за Ваши деньги на государственной верфи будет построено очень дорогое судно по предоставленному мной проекту и передано мне в дар. Плюсом к этому я хочу получить двадцать процентов от добываемых на указанном месторождении алмазов. Не деньгами, а именно камнями.

Пока князь переваривал услышанное, я добавил:

— А если добычу буду организовывать и налаживать лично я, то тридцать процентов будет в самый раз.

Наверное, последняя фраза была лишней, потому что князь начал хмуриться больше, чем раньше. Тем не менее, ответил он все тем же ровным голосом:

— Очень интересно, но я услышал только условия для одного участника пари, а должны быть две ставки.

Понятно, что ничего равнозначного у меня нет. Слишком мелкая я сошка, поэтому, чтобы интерес не пропал, пришлось рискнуть главным своим активом. Выставленная мной ставка произвела на князя нужное впечатление. А всего-то в заклад я поставил свою жизнь. Пообещал, что, в случае проигранного пари, я красиво прострелю себе голову на главной площади города.

Прадед на пару с князем глядели на меня, как на придурка. Невозмутимость, демонстрируемую хозяином кабинета, я всё-таки смог пробить, если судить по вопросу, который он задал прадеду:

— Фёдор Петрович, а ты объяснил своему подопечному, что дворяне всегда держат слово, в любой ситуации?

Дед только и смог, что кивнуть головой.

Князь, между тем, принялся рассуждать вслух:

— На первый взгляд, твоё поведение похоже на не понимающего цену своим словам человека. Я сейчас затрудняюсь сказать, что это. Глупость или тонкий расчет?

Если глупость, то дураков как-бы и не жалко. Если тонкий расчёт, то условия неприемлемы. Что касается корабля, даже самого дорогого, то проблем нет. А вот с долей от добычи ресурсов (если вдруг информация окажется правдивой) происходит явный перегиб. Думаю, десяти процентов будет более, чем достаточно. И то, если на это государь согласится. Ещё раз обращаясь ко мне, князь спросил:

— Что скажешь?

Подумав буквально пару секунд, я начал говорить:

— С одной стороны, все верно. Кто я такой, чтобы выделять мне вообще какую-либо долю? И десять процентов в этой ситуации кажутся достойным вознаграждением. При условии, что мне не придётся заниматься самому отладкой процесса добычи. С другой стороны, учитывая, что без меня этих ресурсов не получить ни при каком раскладе, сумма вознаграждения уже не кажется достаточной. Даже не знаю, как быть в этой ситуации. Проще было бы втихаря добывать и голову не ломать.

При этих словах дед схватился за голову, а князь натурально заржал. Немного просмеявшись, он произнес:

— Ну ты хоть немного думай, где кому и что говоришь.

В ответ я кивнул головой и, чтобы не потерять мысль, продолжил:

— Давайте поступим следующим образом. Для подготовки экспедиции, если подходить к делу по-взрослому, понадобится вложить приблизительно тысяч сто полновесных рублей. Думаю, такая сумма вас не смутит, и вы сможете её выделить без больших проблем. Вторым важным моментом, по крайней мере, для меня, является самостоятельность. Говоря юридическим языком, нужно провести эмансипацию, и признать меня полностью дееспособным. Это тоже не должно стать для вас проблемой. Постройка корабля не обсуждается, это условие пари. А что касаемо десяти процентов, это, наверное, тоже приемлемо. При условии, что вы поможете мне выкупить у государства несколько участков никому не нужной земли, и оградить от чиновничьего беспредела в местах, где я решу начать свое дело. И, добытые в первой экспедиции камни, мы с вами разделим пополам. Надо же мне будет как-то жить после возвращения.