Газета "Своими Именами" №25 от 18.07.2013 - Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль)

По самолёту «Вулти» мною и Шикуновым неоднократно изменялись технологические процессы, а также несвоевременно был организован низовой цех, что также вызвало задержку в освоении производства этого типа самолёта.

В августе 1938 года за развал работы на руководимом мною заводе №1 я был снят с должности директора, а в октябре того же года назначен главным инженером 21-го Главного Управления (боеприпасов) Наркомата оборонной промышленности.

С переходом в 21-е Управление я потерял связь с участниками антисоветской организации в авиационной промышленности.

Вопрос: Значит ли это, что вы прекратили свою вражескую работу?

Ответ: Я этого не говорю. Возобновление мною вражеской работы произошло при следующих обстоятельствах. В октябре или ноябре 1938 года ко мне на работу, в 21-й Главк, явился Хохуля, о причастности которого к вредительской группе на ХТЗ я уже показал выше.

Хохуля в начале беседы высказал свое удовлетворение моим переходом в Главк и в свою очередь поставил меня в известность, что работает уже в Москве, директором снарядного завода №70.

Хохуля спросил - работаю ли я теперь так же, как в своё время на Харьковском тракторном заводе, при Свистуне? Я сказал, что прервал все связи, которые могли бы меня скомпрометировать.

Хохуля, однако, в ответ стал упрекать меня в трусости и необоснованных опасениях. Хохуля сказал при этом, что он вот не боится проводить работу на заводе №70, почему же я должен изменить своим убеждениям, не использовав выгоды своего положения в Наркомате в интересах нашего общего дела.

Получив от меня согласие возобновить вредительскую работу, Хохуля предложил мне связаться с Купером Львом Соломоновичем, работавшим заместителем Главного инженера 21-го Главка. Я обещал Хохуле связаться с Купером.

Вопрос: Вы это сделали?

Ответ: Это сделал сам Купер. В декабре 1938 года Купер, который знал меня по совместной работе в течение двух месяцев в Главке, явился ко мне в кабинет и после непродолжительного разговора по служебным вопросам заявил, что имеет поручение от Хохули.

В результате дальнейшей беседы я связался с КУПЕРОМ, который мне сообщил, что имеет задание - препятствовать производству железных артиллерийских гильз и задерживать выпуски заводами №176 и №187 (Тула).

Я спросил у Купера - от кого персонально он имеет такое задание, но в этот раз он уклонился от ответа. Лишь в начале 1939 года, после организации Наркомата боеприпасов, Купер при одной из встреч сообщил, что по вредительской работе получает задания от главного инженера порохового Главка Янова Георгия Георгиевича и заместителя Наркомата боеприпасов Хренкова Николая Матвеевича.

Вопрос: А вы лично с ними связались?

Ответ: С Яновым и Хренковым я лично связан не был, но со слов Купера знал об их причастности к вредительской группе в Наркомате боеприпасов.

При установлении связи со мной Купер сказал, что в 21-м Главке нет ещё людей, на которых можно было бы опереться, но без них нам не обойтись, поэтому я должен провести соответствующую работу. Я с этим согласился.

Вопрос: Покажите подробно о всём объёме проведённой вами вредительской работы в Наркомате боеприпасов.

Ответ: По утверждённому правительством плану в 1939 году заводы №№176 и 187 (Тула), а также завод №184 (Казань) должны были выпустить около 800 тыс. шт. железных артиллерийских гильз.

Для выполнения программы по железным гильзам необходимо было отработать массовый технологический процесс. Уже в начале 1939 года было очевидно, что существующий на заводе №176 технологический процесс по горячему способу Кудрявцева не обеспечит как количественного, так и в особенности качественного выполнения программы по железным гильзам. Несмотря на это, я и Купер умышленно не изменяли технологического процесса. Купер снабжал также завод недоброкачественным железом, вследствие чего в 1939 году было сорвано выполнение программы, причём даже из небольшого количества изготовленных гильз 50% было забраковано.

На заводе №187 существовал технологический процесс изготовления железных гильз по холодному способу ЛИМа (Ленинградского института металлов). По требованию Артиллерийского Управления Красной Армии, в июле или августе 1939 года чертёж на железные 76-мм гильзы был изменён, однако по моему указанию был неправильно изготовлен вытяжной инструмент. В результате до 100 тысяч штук гильз оказались негодными.

В 1939 году завод №187 обязан был выпустить один миллион железных свёртных артиллерийских гильз. Это решение правительства нами было сорвано, и за 1939 год ни одной свёртной гильзы заводом №187 выпущено не было.

Должен отметить, что решение о производстве свёртных гильз было вынесено по инициативе Хренкова, который ввёл в заблуждение директивные инстанции, не информировав их о том, что завод №187 совершенно не подготовлен к производству свёртных гильз.

В связи с провалом производства по заводу №187 в конце 1939 года я был вызван к Хренкову, который предложил мне разверстать по ряду заводов Наркомата боеприпасов программу выпуска 122- и 152-мм железных гильз.

Когда я заметил Хренкову, что на эти гильзы нет даже чертежей, а оборудование заводов не приспособлено к выпуску железных гильз, Хренков сказал, что для него это не новость, и тут же предложил выполнить его указание, спустив заводам соответствующий план.

Зная, что в 1-м квартале 1940 года заводы №176 и №187 не сумеют освоить выпуск железных гильз новых калибров, что сорвёт комплектацию выстрела, Хренков тем не менее дал мне указание - производить железные гильзы, а выпуск латунных гильз приостановить. Это задание Хренкова я принял к исполнению и задержал освоение производства железных гильз, чем нанёс значительный ущерб государству. ...

Протокол записан с моих слов верно и мною прочитан.

СИДОРА

Допросил:

следователь следчасти ГЭУ НКВД СССР лейтенант госбезопасности МАРИСОВ

10 декабря 1940 г.

№ 5331/6                                  Сов. секретно

ЦК ВКП(б) товарищу СТАЛИНУ

НКВД СССР в результате расследования причин происшедшего 26-го сентября 1940 года пожара на пороховом заводе №9 (гор. Шостка) Наркомата боеприпасов СССР, при котором погибло 15 и было ранено 18 рабочих, арестованы:

1. Иванов Леонид Петрович − бывший директор завода № 9.

2. Коршин Георгий Ефимович − бывший главный инженер того же завода.

Иванов признался в том, что с 1937 года являлся участником антисоветской организации, существовавшей в Наркомате оборонной промышленности, в которую был вовлечён бывшим начальником 4-го Спецсектора Гипроспецхима Костецким Н.Л. (умер в тюрьме).

Иванов по заданию Костецкого в 1938 году установил связь по вражеской работе с бывшим председателем 3 секции Технического совета Наркомата боеприпасов Яновым Г.Г. (арестован).

Будучи назначенным в 1938 году директором завода №9 (гор. Шостка), Иванов проводил вредительскую работу, которая заключалась в затягивании пуска в эксплуатацию новых агрегатов, некомплектном монтаже оборудова­ния и систематическом нарушении правил техники безопасности.

В сентябре 1940 года Иванов получил от Янова задание – в целях срыва установленного правительством плана выпуска порохов на одном из объектов 5-го (порохового) производства – подготовить и осуществить дивер­сионный акт.

Янов, как показывает Иванов, подчеркнул, что объектом для диверсии им избран завод №9, потому что он даёт 22% общесоюзной выработки порохов.

По предложению того же Янова, Иванов привлёк к вражеской работе бывшего главного инженера завода №9 Коршина Г.Е. (арестован по настоящему делу).

Договорившись заблаговременно между собой, Иванов и Коршин на 25 и 26 сентября с.г. предложили 5-му производству умышленно завышенный план выпуска пороха, загрузив аппарат мешки БОРа (Бюро опытных работ) в два раза выше порции. Так как аппарат мешки имеет большое количество трущихся металлических частей, перегрузка привела к появлению искр и воспламенению пороховой пыли. В результате 26-го сентября в 8 часов 30 минут утра на заводе №9 произошёл пожар.

Коршин признался в том, что с 1934 года являлся участником антисоветской организации, существовавшей в Наркомате оборонной промышленности, в которую был вовлечён бывшим главным инженером Казанского порохового завода №40 Лапсалем К.Г. (осуждён к ВМН).

Коршин подтвердил показания Иванова о том, что ими по заданию Янова умышленно был перегружен вдвое аппарат мешки БОРа, следствием чего явился пожар 26-го сентября с.г.

Показаниями Иванова и Коршина во вражеской работе на заводе №9 изобличены:

1. Афанасьев Николай Дмитриевич − бывший начальник отдела техники безопасности.