Свастика и орел. Гитлер, Рузвельт и причины Второй мировой войны. 1933-1941 - Джеймс Комптон

Политика Соединенных Штатов в Африке также характеризовалась как сдерживание немецкой экспансии. Здесь влияние Америки проявлялось во французских владениях, особенно в Марокко и Дакаре, а также на испанских и португальских островах. Томсен указал на открытие американских консульств на Азорских островах и на опасения американцев, что Германия будет использовать Дакар для нападения на Латинскую Америку и британские колонии в Африке. В июле 1941 года в министерство иностранных дел поступил целый ряд депеш, сообщающих о том, что Рузвельт намеревается захватить Дакар и острова Зеленого Мыса[54] в течение нескольких недель. Это намерение, вкупе с проникновением Соединенных Штатов в Исландию, Томсен рассматривал не только как часть поддержки Англии, но и стремление оказаться на передовых позициях в случае ее поражения.

В депеше из Лиссабона описывался американский план по занятию позиций в Атлантике, Латинской Америке, в Западной и Северной Африке в качестве подготовки для открытия военных действий. Сюда входили база бомбардировщиков в Бразилии, база снабжения в Северной Африке, на Азорских островах, влияние на Средиземноморье из Дакара и Марокко, а также оккупация Гренландии и Исландии для оказания помощи Англии[55].

Этот доклад очень встревожил Риббентропа, и он срочно телеграфировал в Лиссабон, запросив подробности. В сентябре Дикхоф предупредил министерство о шагах Соединенных Штатов во Французской Экваториальной Африке и назвал политику Америки «вероломной», поскольку она поддерживала отношения с Петеном во Франции и де Голлем в Северной Африке.

В Западном полушарии дела у немецкой дипломатии шли из рук вон плохо. Претворение в жизнь инициатив Рузвельта теперь сильно ускорилось, поскольку Америка стремилась объединить своих северных и южных соседей в экономический и военный блок. Провозглашение в сентябре 1939 года панамериканской зоны безопасности и декларация Рузвельта – Маккензи Кинга «Об американо-канадском военном сотрудничестве», подписанная годом позже, рассматривались как создание фундамента для достижения этой цели. С осени 1940 года Америка делает упор на осуществление совместных военных проектов. В марте 1941 года посольство Германии в Вашингтоне, а также посольства южноамериканских стран сообщили о намерении объединить территорию «от Аляски до Панамы в единый военный блок». Государства к югу от него должны были попасть под военный контроль Соединенных Штатов.

Но Рузвельт не только крепил единство этого блока, он также стремился расширить его границы. Осенью 1940 года Томсен прислал доклад об американских интересах в Гренландии и Исландии и предсказал, что они будут захвачены, возможно, даже при поддержке Британского флота. Захват этих островов был частью американо-канадского оборонительного соглашения. Когда американцы заключили с датским министром в Вашингтоне соглашение о том, что Соединенные Штаты берут на себя защиту Гренландии, Томсен охарактеризовал этот шаг как дипломатический ответный удар на успехи войск оси на Балканах, поддержку боевого духа британских войск и как реакцию на немецкую блокаду Исландии.

Когда американцы взяли под свою защиту Исландию, согласно доктрине Монро (чтобы «ледяной рукой выбить надежду из сердец гитлеровских солдат»), Томсен встревожился. Он представил в своем докладе этот шаг как доказательство энергичного и умелого руководства Рузвельта, с помощью которого сумел убедить общественное мнение одобрить все его слова и дела. Мотивами этого поступка, утверждал Томсен, было стремление освободить британские войска, взять морские пути в Исландию под защиту Америки, усилить волю Британии к сопротивлению, напугать Японию и спровоцировать Германию на начало военных действий. Последний пункт особенно беспокоил Томсена. Он понимал, что общественное мнение Америки уже практически подготовлено к «случайному» инциденту между Америкой и Германией, который «теперь уже можно считать неизбежным».

Через три дня опасения Томсена только усилились. Он предупредил свое руководство, что, согласно надежному источнику, потопление американских судов, идущих в Исландию, приведет к разрыву дипломатических отношений. Более того, он считал, что последствия захвата Соединенными Штатами Исландии будут еще более грозными. Ссылаясь на заявления лидера республиканцев Уэнделла Уилки и военно-морского секретаря Фрэнка Нокса, Томсен теперь рассматривал Исландию как возможный плацдарм для вторжения в Норвегию. И правда, как уже отмечалось раньше, Исландию, в контексте американских интересов в Африке и на португальских островах, можно было рассматривать как часть плана подготовки «передовых позиций на случай поражения Англии». В сентябре Нокс заявил, что все суда всех стран, везущие ленд-лизовские грузы, будут пользоваться защитой военно-морского флота США до самой Исландии. По мнению Томсена, это свидетельствовало о решимости Америки проводить свою атлантическую политику, ибо, по словам Моррисона, «кто владеет Исландией – держит оружие, направленное на Англию, Америку и Канаду».

Как мы уже говорили, в предвоенные годы немецкие дипломаты были убеждены, что одним из ключей к американской дипломатической политике является Тихий океан. Еще до заключения договора Берлин – Рим – Токио в сентябре 1940 года считалось, что США взяли на себя задачу «оказания помощи западным державам на Дальнем Востоке и энергичного расширения сфер своих интересов». Когда в том же самом месяце администрация Рузвельта ввела эмбарго на вывоз металлолома в Японию, поверенный в делах охарактеризовал этот шаг как еще одно звено во все удлиняющейся цепи ответных ударов в адрес японцев. Американское общественное мнение, уже давно враждебно настроенное против них, с радостью приветствовало этот шаг.

В 1941 году в Германии растет беспокойство по поводу японо-американских отношений. В чем оно проявлялось, как японцы реагировали и как относились к политике США, а также каким образом Германия пыталась повлиять на ход отношений между этими странами, будет подробно описано в других главах. Здесь мы ограничимся только тем, что расскажем, какую характеристику американской политике в отношении Японии давали немецкие дипломаты в докладах, поступающих в течение 1941 года из Вашингтона и Токио.

В Соединенных Штатах очень сильно возросло недоверие народа к Японии, а решимость правительства положить конец японской экспансии, несмотря на определенные успокаивающие жесты, все время усиливалась. Немецкие дипломаты в Америке и Японии внимательно следили за переговорами между Государственным секретарем Халлом и японским послом адмиралом Номурой, которые начались в Вашингтоне в феврале 1941 года. Томсен телеграфировал о своей озабоченности реакцией Номуры на прощупывание американцами японских намерений в случае, если Соединенные Штаты вступят в войну с Германией. Посол Отт сообщал из Токио, что политика Америки заключается в том, чтобы «сделать пакт недействительным и нейтрализовать Японию на все время войны». Дикхоф утверждал, что Рузвельт абсолютно неискренен в своих попытках примирения с Японией. Его главная задача, по мнению Дикхофа, – тянуть время и расколоть ось. Он заявлял, что американцы считают участие Японии в оси блефом и хотят разоблачить его.

Американское давление на Японию в отношении ее связей с Германией также принимало формы попыток убедить японцев, что появление американских конвоев в Атлантике не составляют казус федерис для пакта. Это давление в июле было дополнено возобновлением экономических санкций. Американцы решили применить тактику завинчивания гаек – чем тише будут вести себя японцы и меньше зависеть от оси, тем меньше будет санкций, и наоборот. Целью этого, как указывал Томсен, было стремление ограничить политику Японии пределами Тихоокеанского региона. Более того, сообщал Томсен, американцы были убеждены, что их меры устрашения работают[56].

Дикхоф утверждал, что переговоры Халла и Номуры, возобновившиеся 8 августа, были тем необходимым алиби, в котором так нуждался Рузвельт. Он объяснил, что Рузвельту будет легче вести войну против Японии, чем против Германии, и видел в переговорах дилемму для рейха – если они приведут к успеху, то американцы обезопасят свой тихоокеанский фланг, если же они окончатся провалом, то это будет прекрасным предлогом для развязывания войны на Тихом океане. Ни одна из этих альтернатив не устраивала Германию.

2 октября Отт телеграфировал, что переговоры, которые могли привести только к временному урегулированию, потерпели провал. Причиной этого стало требование американцев вывести японские войска из Китая. Томсен пришел к тому же самому выводу и предупредил, что Рузвельт хочет заставить Германию совершить акт агрессии, чтобы освободить Японию от обязательства вступить в немецко-американскую войну. Приезд на переговоры в ноябре специального министра Курусу сопровождался, по словам Томсена «разнузданной кампанией» в прессе по дискредитации оси. Газеты сделали все, чтобы внушить американцам мысль, что любое соглашение с Японией пойдет только на пользу Германии. На следующий день переговоры зашли в тупик. События развивались стремительно. Томсен 27 ноября телеграфировал, что американо-японские отношения неожиданно вступили в «критическую фазу», поскольку Халл выступил с самым настоящим ультиматумом.