Подготовка к современной войне - Сергей Анчуков

Основное расхождение заключается в том, что президент Буш, в отличие от президента Горбачева, проявил достаточную политическую гибкость и сохранил реальный контроль за вооруженными силами страны и ее системой безопасности в целом, не позволив выдвинуться на первый план американскому аналогу Бориса Ельцина (не исключено, что к этой роли после «президентского спектакля» конца 2000 года был готов Альберт Гор и верхушка Демократической партии США в целом). Похоже, именно это обстоятельство заставило «управляющий центр» свернуть сценарий «военного путча», заменив его сценарием «атаки исламских террористов». Однако ценой подобного сохранения власти стало постепенное «втягивание» США в военно–политический конфликт с арабским миром, резко снижающий «степени свободы» администрации Буша в предстоящем процессе дробления «однополюсного» мира на «многополюсный».

Необходимо сформировать новую систему отношений с Россией и новыми независимыми государствами.

Политика США в отношении России должна быть направлена в первую очередь на предотвращение возникновения новой Российской империи на территории бывшего СССР даже путем провоцирования ядерного конфликта. Версия событий 11 сентября 2001 года, выдвигаемая немецкими аналитиками, позволяет задуматься о том, не могла ли катастрофа АПЛ «Курск» в августе 2000 года являться также составным звеном в планах «американского путча», поскольку удар таких масштабов неизбежно должен был породить в российском обществе и в военной среде РФ стойко негативное отношение к американцам, а, следовательно, облегчить в случае необходимости провокацию масштабного ядерного конфликта между США и Россией.

Но независимо от этого сценария продолжается наращивание широкомасштабного вмешательства в дела стран СНГ. Конгрессу США рекомендовано увеличить финансирование обменов со странами бывшего СССР и программ, способствующих созданию демократических институтов. Противостоять возрастающей роли России в распространении ядерного оружия. Проблема контроля над вооружениями не должна более быть центральным пунктом в российско–американских отношениях.

Конгресс США должен потребовать отчетности от американских фондов по оказанию помощи зарубежным странам и внести определенность в отношении выполнения закона Нанна–Лугара о финансировании оборонной конверсии и разоружения.

Конгрессу следует предусмотреть оказание Азербайджану помощи гуманитарного характера и содействие в создании демократических институтов.

Конгресс США должен провести слушания по геополитическим аспектам проблемы природных ресурсов в Центральной Азии и по займам России на международных рынках ценных бумаг.

Следует поддерживать межпарламентские обмены.

Как видно, здесь мало, что нуждается в комментариях. Разве, что в пожеланиях читать такие документы тем, кто готовит и принимает политические решения в России.

По мнению американских экспертов. Соединенным Штатам ныне противостоит «всемирный беспорядок», а не новый мировой порядок, о котором с таким восторгом говорили в Вашингтоне при Дж.Буше старшем. Целями американской стратегии, по их мнению, в первую очередь должны стать:

1) предотвращение в основном (но не только) дипломатическими, экономическими и политическими средствами появления враждебной супердержавы с антиамериканскими гегемонистскими и империалистическими амбициями;

2) предотвращение (если необходимо, с помощью военных средств) глобального господства такой державы в случае ее появления;

3) создание с помощью всех необходимых средств противовеса любой державе, угрожающей американским интересам на региональных уровнях.

Несмотря на некоторые различия в оценке внешнеполитических приоритетов США, практически все американские специалисты сходятся во мнении, что Россия, а также другие страны СНГ, занимают среди них одно из главных мест. При этом большая группа экспертов полагает, что последствия распада СССР потребуют от Запада таких же энергичных усилий, какие он предпринимал в течение периода «холодной войны», пытаясь сдержать «советскую экспансию». И тем не менее нужно сделать все возможное, чтобы помочь бывшим республикам СССР.

В то же время немало в США, да и в Западной Европе, политических и военных деятелей, а также экспертов, утверждающих, что в перспективе существует потенциальная угроза возрождения «российского экспансионизма, а Россия — крупнейшая ядерная держава» и поэтому необходимо обеспечивать «дополнительные гарантии безопасности».

И, наконец, более умеренная точка зрения сводится к следующему: и после краха коммунизма у Востока и Запада сохраняются собственные несовпадающие интересы. Россия остается огромной ядерной державой, у нее есть региональные и стратегические, экономические и политические интересы, которые будут с неизбежностью вступать в противоречие с интересами государств Западной Европы, США и других стран. Россия не может совершить резкий скачок от восприятия Запада как источника абсолютного?зла к его восприятию как источнику абсолютного добра: и то, и другое неприемлемо для великой державы. И России, и Западу предстоит еще определить свои интересы и разделяющие их противоречия.

В ходе дискуссий о новом политическом курсе в США часто звучит мысль о том, что Америка должна научиться «новому стилю лидерства в мире». Отстаивая свои интересы и решая глобальные проблемы, она должна научиться решать проблемы дома и за рубежом с помощью большего сотрудничества с другими, по мере возможности действовать в коалиции с союзниками и дружественными странами, активнее использовать возможности международных организаций. Даже бывшие высокопоставленные военные сейчас заявляют, что Вашингтон не должен реагировать один на опасные изменения в мире, США не могут превратиться в «мирового полицейского», а должны действовать в рамках коллективных структур, таких как НАТО, ОБСЕ, ООН. Это, по их мнению, не будет ограничивать гибкость действий Америки и в то же время позволит оказывать влияние на направленность коллективных усилий. Значение международных организаций возрастает, так как многие проблемы носят весьма опасный для всех характер, например, региональные конфликты, распространение ядерного оружия и ракетной технологии. Решать же такие проблемы легче коллективными усилиями.

В НАТО продолжается обсуждение дальнейшей судьбы блока, путей его преобразования, изменения функций и т.д. На встречах глав государств и правительств, входящих в НАТО, в Лондоне (июнь 1990 г.) и в Риме (ноябрь 1991 г.) принята новая стратегическая концепция и намечена соответствующая ей новая структура вооруженных сил в свете перемен, происходящих в Европе.

Особенностью новой структуры вооруженных сил НАТО является создание более мелких, более гибких и мобильных вооруженных формирований, многие из которых будут многонациональными. Они будут, в основном, поддерживаться на более низком уровне боевой готовности, имея в качестве основной задачи «сохранение мира и урегулирование кризисов».

Широко декларируется тезис о стабилизирующей роли Североатлантического союза в новой обстановке, хотя даже для самих участников альянса, как представляется, до сих пор так и не ясны его цели и задачи. В этом плане четко просматривается разноголосица мнений, часто весьма противоречивых.

Принципиально новым в политике НАТО является расширение «зоны ответственности» блока. На сессии Совета НАТО в Осло было принято решение о проведении Североатлантическим союзом «миротворческих операций» под эгидой ОБСЕ, что означает возможность использования войск НАТО на просторах Евразии — от Югославии до Таджикистана. Таким образом, для блока разработана концепция, ориентирующая его на вмешательство во внутренние дела других стран.

Предстоящее расширение состава НАТО следует считать как стремление Запада эффективно воздействовать на процессы, происходящие в странах СНГ, особенно в России; вывести из–под влияния России Литву, Латвию и Эстонию; существенно отодвинуть на Восток линию передового базирования НАТО и в одностороннем порядке укрепить свою безопасность; закрепить факт развала СССР и не допустить восстановления нового объединения в той или иной форме — на политической, экономической, тем более военной основе. В военно–стратегическом плане выборочное расширение состава участников Североатлантического союза приведет к следующим последствиям.

1. Будут созданы потенциальные возможности для резкого возрастания боевого потенциала НАТО на восточноевропейском направлении. На континенте образуется новая расстановка сил с крупным дисбалансом в пользу мощного суперблока.