Вихри эпох - Данила Владимирович Ботанцов

для начала включил простой обрабатывающий фильтр. Компьютер немного подумал и предложил оптимальный выбор соотношения цветов на фотографии; Крамер, подвигав немного вправо-влево ползунком регулятора цветовой гаммы, выбрал положение, при котором сторонние шумы и засветы на снимках были менее всего приметны, и нажал «Окей».

Теперь предстояла возня с «дарками» – тёмными снимками, необходимыми программе для обработки фотографий, а также прочей необходимой фотографической мишурой, без которой профессиональная астрофотография совершенно невозможна. Уверенно водя мышкой и постоянно внося различные корректировки в окно программы, Джейкоб, наконец, выбрал позицию «сложить выбранные кадры» и нажал ввод.

Астроном откинулся на спинку кресла и широко зевнул, рискуя вывихнуть челюсть. По сути, работа была выполнена, и больше от него ничего не требовалось; умники из орбитального отдела проанализируют снимки и доделают всю работу по вычислению траектории кометы без его помощи. Однако какой дурак будет отдавать в центр кадры, на производство которых ушёл почти месяц, даже толком не рассмотрев их?

Крамер решил провести стандартную процедуру по сложению и кадрированию снимков, затем расположил получившиеся из сложенных снимков изображения в последовательности съёмки и составил единую анимацию движения кометы. Джейкоб хорошо знал свою работу – комета Фрид-маха на всех кадрах была в кадре, и ни на одном из снимков не обнаруживалось ни малейшего смещения звёзд.

Подровняв края всем снимкам, Крамер запустил анимацию. Длительность составляла 7 секунд при частоте 3 кадра в секунду, после чего анимация проигрывалась заново. Так как телескоп на протяжении всех съёмок постоянно поворачивался вслед за звёздами, на каждом снимке звёзды были на одном и том же положении, однако комета медленно двигалась между ними из верхнего правого угла в нижний, описывая диагональ.

Хвост кометы, однако, был весьма жалок – настолько, что его было практически не видно. Это и неудивительно – по большей части хвостовая часть кометы представляет собой частицы замёрзшего газа, который тает по мере приближения к горячей звезде.

Крамер попробовал искусственно увеличить экспозицию кадров, сначала на две позиции, потом на все четыре, делая тёмные объекты более яркими в ущерб общему качеству снимков. Анимация продолжала прокручиваться, и вдруг астроном заметил интересную деталь – как будто в одном из участков неба, между двумя яркими звёздами, пиксели экрана стали более светлыми, чем окружавший их фоновый шум, и слегка передвигались на каждом кадре.

Это было настолько необычно, что Джейкоб даже не сильно удивился. Он вернул экспозиционную корректировку на ноль и сделал цифровое увеличение данного участка неба.

Теперь, когда он видел только этот кусок неба площадью менее чем одна десятая квадратной секунды, он отчётливо увидел, как какой-то объект, вернее, его размазанный трек двигается между неподвижно стоящими на фотографиях звёздами, с каждым кадром медленно смещаясь в сторону альфы Девы.

Что же это могло быть? По данным каталогов и программ, имеющихся у Крамера, на этом участке сейчас нет ни астероидов, ни малых планет. Значит, какое-то неизвестное тело?

Джейкоб вытер пот со лба и снова склонился над монитором. Возникло желание как можно скорее позвонить в свой отдел и заявить о своём открытии, но голос разума заглушил подобные мысли. Будь это более-менее крупный объект, его бы уже открыли или засекли бы по отклонению из-за его гравитационного поля; это не может быть ни малая планета, ни комета. Есть, конечно, соблазн предположить, что это далёкий-предалекий транснептуновый объект, по типу Эриды, который сейчас немного приблизился к Земле и стал заметен, но это предположение разбивалось о факт наличия у него высокой скорости движения: так может двигаться тело, только достаточно близкое к Земле. Скорее всего, это вшивенький астероид метров пятнадцати в поперечнике, однако…

Однако, в любом случае это открытие.

Крамер зашёл в почту и быстро набрал руководителю своего отдела сообщение о вынужденной задержке ещё на одни сутки.

Нужна была ещё одна ночь, чтобы сделать качественный снимок таинственного объекта.

* * *

Кроме атмосферы и погодных условий, астрофотография с Земли также сильно зависит от длительности ночи на той или иной широте. Так, здесь ночь августа длилась примерно восемь часов, однако клади полчаса на угасание Солнца после заката, да и завершить фотосъёмку нужно будет тоже уже до восхода Солнца. Поэтому выйдет очень неплохо, если удастся сделать хотя бы раза в два больше снимков для сложения, чем предыдущей ночью, и с более-менее солидной выдержкой, при которой объект ещё не начнёт ползти в стороны и размазываться.

Сначала Джейкоб рассчитал положение и прикинул относительную скорость неизвестного объекта в градусах на координатной сетке, чтобы определить, как следует сместить телескоп относительно его предыдущей позиции, чтобы таинственный объект попал ближе к центру; кроме того, это также позволит избежать превращения объекта на снимке в жирную линию. Наконец, фотограф настроил аппаратуру, сориентировал систему автонаведения телескопа по Веге, Бетельгейзе и Проциону и приготовился ждать удобного момента для начала съёмки. Увеличение было максимально допустимым при такой высоте наблюдения над уровнем моря.

Солнце понемногу закатывалось за горизонт. Крамер недовольно покосился на небольшую полосу туч, лениво плывущих по небу, однако пока что они не собирались пересекать угол обзора телескопа.

Джейкоб запустил программу съёмки и ушёл с площадки в беседку. Сначала астроном попытался снова немного вздремнуть в кресле, однако сон никак не шёл, все мысли крутились вокруг непонятного объекта. Крамер попытался прикинуть размеры и массу астероида, исходя из уровня его светимости и скорости, однако данных было очень мало, да и не был он особо силён в теоретических расчётах – гораздо лучше он разбирался в диафрагме и апертуре, чем в логарифмической прогрессии звёздных величин и тому подобной ерунде.

«Ну, предположим, что его яркость – что-то вроде двадцать второй звёздной величины… Хм… При этом астероиды все крайне тёмные и поглощают большую часть света… значит, если отражается около нескольких процентов света, то, стало быть, он может быть не таким уж и маленьким… ну, может, метров 70 диаметром… однако, тогда выходит, он должен быть совсем близко к Земле, раз я его засёк? Что же это такое?»

Джейкоб имел хорошее представление обо всех системах слежения и контроля НАСА и русского Агентства и знал, что так близко 70-метровый астероид к Земле незамеченным вряд ли бы подлетел. С другой стороны, не так давно мимо Земли пролетел 200-метровый астероид, который и вовсе открыли уже после прохождения им линии земной орбиты…

Когда первые звёзды с восточной стороны начали гаснуть, а небо светлеть, Крамер завершил съёмку. В этот раз астроном отснял максимально возможное количество кадров, которое позволяла ему длительность августовской ночи; сложив все снимки,