Лиричные недуги - Римид Нигачрок

*

В записях моих

Здесь, в записях моих

Сонм мыслей и терзаний.

Не помню, не запомнил их,

Всецело ум текущим занят.

Да, было прошлое, бесспорно,

Суровый путь, тернистый путь.

Был чутким, слабым, непокорным,

И робким, глупым… Ну и пусть

Не состоялся, но… вознесся

Душой ли духом над собой?

Любви – не муки, сердце просит

Любви и мудрости покой…

Здесь, в записях моих,

С собой незримое боренье;

Души незрелый слабый стих;

И раб, и трус, и гордый гений

В одном лице, и в устремленье

Найти себя, собою быть;

Доклад ли Богу, сочиненье,

Узлами связанная нить.

*

Ненужный спор.

Нет искренности, за душу не тронет,

Что это, так, рифмованные строчки,

Иль голос разума бездушная агония,

Иль графоман довел себя до точки.

В поэзии ты просто посторонний!..

Вот я пишу по-настоящему, я гений!

В себя я верю твердо, ты мне не указ…

Да, читатель нас рассудит и оценит,

И мне рецензию напишет и ни раз!..

Я есть поэт, и сочиняю вдохновенно!

*

Душа принуждает учиться.

Неизменно в этом роде

так писал он много лет.

По бумаге ручкой водит

школьник, юноша и дед.

Темы всем давно известны,

темы все наперечет,

Мало слов, а мыслям тесно,

страсть без слов наоборот.

За спиной маячит критик,

тычет в темя: Ты балбес! —

Недовольства злые крики:

Что ты пишешь, что за текст!?

Всё, кричит в ответ, ни строчки,

принуждай не принуждай,

Не рожденный я в сорочке,

не поэт я, так и знай!

Критик враз преобразился,

ангел добрый за спиной:

Отдохни, коль притомился,

ты способный, Бог с тобой!

Пусть пока не получилось,

завтра выйдет, только верь,

Ты накопишь столько силы,

что откроешь в сказку дверь.

Не поверил…, но бумагу

всё марает день за днем,

Напрягает ум, бедняга,

и тетрадки жжет потом…

Неизменно в этом роде

так писал он много лет.

Коли есть нужда в народе,

пишет юноша и дед.

*

У кого что болит.

Писать стихи не столь потребность, как привычка,

Пусть не беру слова «я не поэт» теперь в кавычки,

А «рифмоплет» и «графоман» слова не оскорбляют,

Увы, потратил сорок лет, так чувствую, что зря я.

Потребность сочинять стихи мучительно без веры,

Уменье без души писать стихи и вовсе что химера,

Как сделка, компромисс, короче, как привычка.

Романтика души, испуганная птичка,

Оставила помет и песни след лиричной:

Какой же ты поэт, ты человек обычный.

Ну, вот и хорошо, что есть определенье,

Я человек обычный, не каждый это ценит.

Я человек, который кокетничает скромно,

От страха и обиды тщеславием влекомый,

И восклицает горько с отчаяньем: Пустышка!

Самокритичность безжалостна уж слишком,

Тем самым вымогает сочувствие, короче,

Потребность ли привычка, важней – душа так хочет.

*

Реплика.

«Туман от выкуренных мною сигарет».

Неважно, много, мало ли минуло лет,

А нить ничем былого сразу не отрезать.

Нужна ль в стихах иная нынче антитеза,

Ну, например, я прошлым прирастаю.

У чувства мысль на всех одна простая:

Что потеряю, точно будет мне ценней,

И первая любовь и юность милых дней.

*

Туманней – лучше.

Разрушив логику привычных выражений,

И как бы между строчек связь не допуская,

Тон чувств до страсти звона натяженьем

Взвинтить, на рифмах всюду спотыкаясь,

Без формы, ясности, но хаос и движенье.

Не пробуйте понять, и слушайте душою,

Не фразы в целом – каждой буквы стон,

Здесь мир любви рассвет цветочною росою,

Реальность нереальна здесь, и сон не сон.

Писать стихи невнятно, видно, так и стоит.

С ума сошедший, гений ли поэт,

Иль в небеса поэта восхожденье.

Спросите прямо, будет же ответ:

Не вопль души – стиха творенье!

*

Излишние слова.

Мне бы с ума сойти от радости умиленья:

Мои прочитали стихи Настоящие Поэты!..

А я не тронут вниманьем их к сожаленью,

Это гордость во мне, или дурная примета?

Художник поэт тонко-ранимое существо,

Критики малой, даже намек не переносит.

Вдохновенный дух, талант, ума мастерство —

Атрибуты Настоящих Поэтов. А все прочие

Рифмачи, посредственные графоманы.

Это и честно и справедливо, самокритично.

Потому-то вниманием таким и не обманут,

Но так выговаривать вслух, увы, не этично.

Мне терять как бы нынче особенно нечего,

На Олимп так с рожденья дорога заказана,

На Пегасе в Парнас? Харизмой не меченый.

Принижать себя, знаю, смертельно опасно.

Ну, конечно же, рад, что хоть кто-то читает,

С кем-то надо сравнить и возвыситься тоже.

Ах, поэзия – чудо, прекрасна страна золотая!

Это гордость во мне, иль обидою гложет?..

*

Пустяк.

Мой стих – короткого пробега,

В душе он чиркнет и – сгорел.

Бывает мысль, скрипит телегой,

Искрящим снегом мнится мел

В лучах небесного светила…

Но в краткости особенная сила

Заключена. И краткость и длина

Есть мысли мощности посыла.

Но ум искру не может удержать,

Что между ним и духом проскочила.

Как знать «как наше слово отзовется»,

И там ли мысли нить прервется?

Стихия! Песня, крик души.

Свободу дай, а не души!..

*

Ах, душа!

Сочинял я сказки век,

Мол, хороший человек

Я, ни кто-нибудь другой,

И желал душе покой.

Пристыдила совесть: Лжешь!

Ты ничтожество и вошь.

Ты явился в свет учиться,

Не умом своим кичиться.

Сказки детям хороши

Для любви и от души.

Сказка ложь, а в ней намек,

Для тебя, чудак, урок.

Ах, душа, моя, душа!..

Я и Овен, и Левша,

Третий я в семье ребенок,

Тих, послушен был с пеленок,

Но хотел всегда учиться,

И мечта моя как птица

В рай небесный устремилась,

На пустое тратя силы,

Я не мог понять так долго,

Что без тела жить нет толку,

Нужно дело смело делать,

Поначалу – неумело,

Даже глупо и неловко,

Но появится сноровка,

Если делать всё с любовью.

Мне душа: Ведь я с тобою!

Надоело быть рабою,

Находясь в плену эмоций,

Я, как птица в клетке бьется,

Отпусти же на свободу!..

Я слабею год от года…

Ах, душа моя, прости!..

Я простила…, отпусти

На свободу – я останусь,

Уходить пока мне рано,

Впереди несметно дел,

Лишь, желая, был бы смел,

Былью сказка обратиться,

Продолжай всему учиться.

*

Бумага стерпит.

Ворохи бумаг скопились и пылились.

В них голоса души корявы и шальные,

Из тех, что звал, на зов не проходили,

Зато болезненно крикливы остальные.

Неопытность души, неразвитость ума,

Но голоса что говорят, мне непонятно,

Пусть больно, стыдно, даже неприятно,

Пиши как есть, душа диктует пусть сама,

Бумага стерпит всё, а позже ты поймешь,

Где истина, где заблуждения, где ложь.

Так ворохи бумаг скопились незаметно,

Что говорит душа, уразуметь же тщетно.

В порыве бешенства понять души язык,

На корм огню не раз тетради отдавались,

Но оказалось зря, увы, записывать привык,

Сама душа свободна, ум держал в опале,

Что он не мог пока, всё требовал жестоко.

Дай совершенный стих или тогда заткнись!

Сочувствуя, нашептывало нечто мне: Учись,

Не торопи его, ему не расцвести до срока.

На полках не лежат уж прежние записки,

Хоть рукописи жечь пишу теперь без риска.

*

Неполученный гонорар.

Редактор районной газеты – тетя супруги моей —

Однажды заехала в гости на несколько дней.

О том и сём говорили, на час наскребли новостей,

А дальше что делать? Развлечь чем-то надо гостей.

«Редактор газеты Вы, тетя, супруг мой как будто поэт.

Могли б на странице газеты его напечатать, иль нет?»

«Конечно, Наташа, и даже есть рубрика «Голос поэта»,

Подборку стихов по субботам печатает наша газета».

Принес я с десяток тетрадок, с волнением рядом сижу,

Бегло редактор взглянула, мол, позже стихи погляжу.

Редактор уехала вскоре, ни строчки, увы, не прочла.

«Прощайте!.. У вас загостилась, срочные гонят дела».

Жена пару лет упрекала, мол, сам ты, Володя, сглупил,

Напомнил бы ей, а так – единственный шанс упустил.

Какой-никакой гонорар ты авторский мог заработать,

Тетя из родственных чувств печатала бы по субботам.

*

Инструмент слово.

Опять прибегну к инструменту,

Каким владею поневоле,