Относящаяся к небу. Проза - Галина Дмитрюкова

Я опустилась к самой воде и ходила вдоль берега, собирая как маленькое счастье красивые раковины, которыми был усеян весь берег. Ведь счастье можно найти и в песчинке, потому что для её создания потребовались миллионы лет. Мои друзья расположились наверху склона. Вдруг я увидела розовую медузку с красивым названием Аурика-Аурелия. Она была похожа на розовый цветок с пятью лепестками и колыхалась в воде, как будто говоря: «Вот видите, какая я необыкновенная!» Ведь у обычных медуз всего четыре лепестка.

Песчаный берег закончился, и белые плоские камни словно перекрыли путь, но что-то влекло меня дальше… Легко переступая по гладким, горячим от солнца, камням, я ощущала себя будто в другом мире. На одном из камней я заметила чёткое изображение головы льва – символа Милета, а рядом кварцевые вкрапления в виде круга, в котором были непонятные знаки. Я трогала их руками, не могла поверить своим глазам. Мне хотелось закричать, чтобы поведать о своей находке, но неведомая сила удержала меня, и, усевшись на камень, я погрузилась в безмолвие. Позади возвышались скалы, наклонившиеся друг к другу и образуя полукруглый люнет, словно портал в другой мир, а впереди море, что несёт в себе все перемены времени.

Мои друзья уже начали волноваться из-за моего отсутствия, давая о себе знать громкими криками, которые эхом отражались в прибрежных скалах. Я поспешила к ним. Почему-то плавать в море никто не хотел и, освежившись водой у берега и немного позагорав, стали собираться домой. О своей находке я никому не сказала.

Когда мы вернулись в город, уже вечерело. Наш путь лежал в гору, к дому, где жила тётушка одного из друзей. Над городом медленно опускались сумерки. Мы поднимались по узкой тропинке, которая вела к домам, прижавшимся к склону горы. Оглянувшись, чтобы полюбоваться вечерним пейзажем, я заметила что-то светящееся в небе. Не придав этому никакого значения, я продолжала подниматься вверх, но какая-то сила заставила меня оглянуться. От моего «Ой!» оглянулись все и в изумлении уставились в небо. Светящийся объект приближался с большой скоротью, раскрываясь, как цветок. Он ненадолго завис в воздухе, словно давая возможность его рассмотреть, и превращался в образ женщины. От неё исходило сияние, как от радуги. Она танцевала, плавно поводя руками. Её длинный светлый хитон окаймляла широкая золотая полоса. У неё было необыкновенно красивое лицо, а русые волосы аккуратно уложены. Никто из нас не мог пошевелиться. Мы стояли как заворожённые и смотрели на эту небесную красавицу. Она зависла в воздухе, похожая на статую Свободы – огромная и величественная. Её глаза были устремлены будто внутрь каждого из нас, заставляя съёживаться под глубоким, всепроникающим взглядом. Страха не было. Небесная Дева, казалось, забыла о нас, взмахнула, как птица крылом, рукой и унеслась в небо, словно растаяла. Затем возникла вновь на самом верху горы. В её руке сверкал огромный кристалл. Некоторое время её образ оставался недвижим, и вдруг закружился, разбиваясь на тысячи сверкающих пикселей, и как молния, ушёл в землю между огромными камнями.

Когда мы пришли в себя, то, не сговариваясь, понеслись к тому месту, где исчезло видение, но, разумеется, ничего не обнаружили. Обескураженные и ошеломлённые увиденным, мы молча вошли в дом к тётушке Диане.

– Вы что такие перепуганные? – весело спросила она.

– Мы сейчас такое видали! – выпалила я вместо приветствия, но, увидев загадочную улыбку на тётушкином лице, осеклась.

– Деву видели? Она здесь часто появляется. Первый раз, когда её увидела – испугалась, а потом ничего, привыкла. Разговариваю с ней, только она смотрит и молчит. Храмы свои облетает, видимо, – невозмутимо продолжала тётушка Диана. – Я расскажу вам легенду о ней.

– Это всё было очень давно. На Чёрном море, которое тогда называлось Понтом Эвксинским, находилось много островов. Крым тоже был островом – страной Меру, страной богини Девы. На озёрах цвели бело-розовые лотосы, белые водопады спадали с высоких гор, белые реки текли среди долин. Одна из них называлась Лета. С запада на восток лежала гряда гор, называемых Большой Харой. Внизу плескалось море, и ветры Борей и Аквилон носились по его просторам.

Вокруг были другие острова – Цирцеи, Кирки, остров Эолия, на котором родились Артемида и Аполлон. Все они ушли под воду…

В каждом из городов нашего острова стоял храм Девы. Она была хранительницей знаний предков, их магической силы, от которой зависела повседневная жизнь людей. Возле её храмов росли священные дубы. Все их листья вспыхивали божественным светом, и казалось, что они горят. В шелесте листьев этих дубов можно было услышать пророчества.

Каждые девятнадцать лет бог Аполлон прилетал на небесной колеснице в Палактион – столицу страны Девы, на празднование Тарги, когда совершались человеческие жертвоприношения. Верховный жрец богини всегда был хромым, как Ахилл, которого мать, морская богиня Фетида, купая в источнике, держала за пятку. И при этом вывихнула младенцу лодыжку. Храм для жертвоприношений находился на вершине горы Девы, а жертвы сбрасывали со скал.

По всему острову сооружались дольмены – памятники предкам, которые хранили вековые знания и могли передавать их людям. Дольмены строились на разломах в земной коре, где проходили мощные энергетические потоки, как и в храмах. Тавры, которые жили на острове, верили в перевоплощение души. «Мир один для живущих и для предков» – считали они. Ведь мироздание в своей тонкой ипостаси нескончаемо. Всем этим управляла Дева. Никто не знает её имени. Люди называли её по-разному во все времена: то Кибелла, то Исида или Диана, – тётушка поправила вьющиеся волосы, напоминая этим, видимо, что она тоже Диана.

Тётушка Диана замолчала, а мы ждали, затаив дыхание.

– А что она в руках держала, сверкающее? – не удержалась я от любопытства.

– Это горный хрусталь Амараратна – драгоценный камень богов. Камень – означает предок. Кристаллы запоминают всё. Они имеют тонкие тела, как и живые существа. В предыдущих цивилизациях люди знали, что хранить информацию в кристаллах рациональнее. Даже слово «космос» имело первоначальное значение «драгоценный камень». Жрецы обладали магическими способностями для вызова душ мёртвых предков, чтобы их знания поместить в кристалл. Через эти кристаллы люди получают от своих предков духовные знания. Камень богов помогает видеть всё сокрытое. Каждая его грань превращается в экран, показывающий невидимый мир. С его помощью жрецы обретали ясновидение и мудрость, и даже способность перемещаться по воздуху.

– Откуда вы всё это знаете? – опять поинтересовалась я. Тётушка Диана улыбнулась и сказала:

– Когда-то давно, занимаясь туризмом, я обследовала весь Крым. Это ведь действительно удивительный край. Необыкновенный! Таинственный… На склонах многих гор есть дольмены: и на Кара-Даге, и на горе Кошка, у которой камни так отполированы временем, что только скалолазы могут туда добраться, и в Старом Крыму, где обитает женская сущность, которая нежным голосом всех приветствует. На горе Демерджи есть дольмен, который может поведать о левитации, а в Красных пещерах дольмены гармонии. Возле них чувствуешь себя так легко, что хочется взлететь. Даже в Неаполе-Скифском – древней столице скифов неподалёку от современного Симферополя, на Красной Горке есть дольмены. Ещё в Крыму много пирамид, их более сорока. Все они находятся под землёй, на десятиметровой глубине. Очевидно, просели из-за землетрясений. Ведь Крым когда-то был цепью вулканов. Уцелел лишь Кара-Даг. Предания говорят о том, что в Чёрной горе горел неугасимый огонь, и из неё шли подземелья по всему острову. Из Красных пещер можно, по подземным галереям, выйти под Керчью, а это почти сто с лишним километров. Но на это решаются только смельчаки. Однажды, будучи на одном из склонов Демерджи, я увидела два огромных столба, которые напоминали двери. Когда я подошла к ним поближе, то почувствовала какой-то поток воздуха. Казалось, что ветер входит в этот каменный проём. Они словно манили к себе, и когда я вошла в эту прохладу, то увидела совсем другой мир, другую природу. Это было видение, в котором мне открылось прошлое нашего Крыма, – тётушка Диана замолчала, словно вспоминая пережитые ею видения.

– Ну а дальше? Что было дальше? – нетерпеливо спросил один из моих, до сих пор молчавших, друзей.

– На склоне вот этой горы, – тётушка Диана указала в ту сторону, где исчезло видение, – тоже стоял белоснежный храм Девы. Около храма росло дерево, которое называлось «волосы девушки». Ему было несколько тысяч лет. Кто пил настой из его листьев, получал молодость и бессмертие. А у подножия горы сидели огромные грифоны. Они обладали магической силой и не пропускали простых смертных в храм. Только посвящённые и жрецы имели туда доступ. Но потом на берегах Чёрного моря милетяне основали Пантикапей, – неторопливо продолжала повествование тётушка Диана. – По легенде, его основал племянник Медеи – дочери царя Колхиды, волшебницы, помогавшей аргонавтам. Город назван по имени реки Пантикапы, которая теперь называется Мелек-Чесме. Одним из самых известных правителей был Митридат VI Евпатор, чьё имя связано с потомками Александра Македонского. Это было Боспорское царство. В ту пору холм акрополя украшали белоснежные храмы Артемиды и Аполлона, Диониса, Афродиты, Деметры. Огромный Пританей – дом городских властей, с трёх сторон окружали колонны, внутри находился алтарь, украшенный рельефной головой быка и лавровыми листьями. Винодельни и мастерские, как ласточкины гнёзда, располагались на террасах по середине горы. В Пантикапее ежегодно проводились агоны – публичные соревнования граждан в поэзии, спортивные состязания. Победителям вручались знаменитые панафинейские амфоры. Это было уже огромное государство. В геральдике скифских царей имелось изображение пчелы. Древние верили, что мёд и пыльца – пища богов, которая приносит молодость и жизненные силы. Воины брали с собой в походы лепёшки из пыльцы и свёклу, чтобы восстанавливать силу и выносливость.