Лето осени - Эльвира Бочкова

Ах, как любил! – пока не разделил

Одной большой руки бесстыдный росчерк

Не каплей крови, – капелькой чернил! –

Всех русских – на российских и... на прочих.

Не зря, как маки, красен горизонт

И солнце – их глубин – багряным шаром

Вплавь начинает в ранний час поход,

Вплавь – к берегам, принадлежавших таврам.

...Все тот же сон: у моря на краю,

Покамест красно солнце гаснет в глуби,

Гранатовое зернышко давлю,

Пока взахлеб меня целуешь в губы...

2

Голубой пароходик с трубой,

Зною полдня сыграл ты отбой.

Ни на что я не вправе влиять:

Возвращаюсь домой — зимовать.

Всем лицом я уткнулась в песок

И закрыла плотнее глаза,

Чтобы солнце, украсив восток,

Уходило помедленней за

Горизонта черту... И еще

Поласкало висок и плечо.

...И лежала бы так, разморясь,

Если б рвать не заставили связь

С древним морем, с цепями галер...

Твой, прибой, музыкален размер!

Четок, ровен, торжествен твой строй:

Не уходит в песок он в сырой...

* * *

Не о времени потерянном скорблю –

Мне ль о времени печалиться, скорбеть?

...В море брезжит рассвет...

Кораблю –

Время в море забрасывать сеть.

Одряхлела сеть?..

На стыке веков

Распластали по палубе: крепка!

То-то будет отличный улов! –

Как порадует трудягу-моряка!

В море сеть – как тело в сон, погрузить,

Подождать, пока ее не примет глубь...

...Если б – ветер, то и мертвую зыбь

Было б нá море кому колыхнуть.

Дышит море... Это – выдох... Это – вдох...

Человечий обозначился ритм.

Жизнь идет...

На переходе эпох –

Налететь ей, так иль иначе, на риф

И лежать ей, как убитой наповал.

Из глубин – на небо ясное смотреть...

...Если риф был красный коралл, –

Жизнь увидит, как красна

смерть.

* * *

Забыть о море, жить, как все

Живет – по божьему веленью.

...Не моря Черного волненье, –

Приливы сильные овсов

На берега всей-всей земли...

...А там — седые ковыли,

На берегах. где жили тавры.

Они волнуются в степи

И даже – Господи, прости! –

Звенят, как жилами – гитары.

А всплеск в реке – то здесь, то там –

Всего одно и означает,

Что сеть иль бредень по ершам

У рыбака давно скучает.

...А может, нет и рыбака:

Его чуть свет взяла тоска

По столь земному, в росах полю.

В жемчужной зелени овсов

Плывет весь день без парусов,

Как в лодке весельной – по морю.

его стихи

Был август, а мне показалось — июль.

Так много покоя, тепла и затишья!

Дымок из трубы – возвышался над крышей,

А пар — возвышался над прозой кастрюль.

В стихах рассказать бы о русской печи,

О тяге в трубе, нарастании гуда...

...Скажу лишь: меня доканала простуда –

И надобно было простуду лечить.

Стихи за меня мой любимый творил.

...А кем, как не мною подсказана строчка:

«Был август. На милой – с начесом сорочка,

Коль горло болит, хоть никто не курил».

к августу

Как ни странно, от царских подачек,

Славный Август, ослабла душой.

...Славный Август, мой царственный мальчик! –

Разжигай же закат – да большой! –

Над рекой, чьи вечерние воды

Отражают ее острова!..

...А себе – пожелаю свободы

И, пожалуй, останусь права,

Если накрепко свяжут запястья

Мне широкие ленты осок...

Я к тебе не питаю пристрастья,

Август мой, — ты к поэту жесток:

Ослабляешь его, охраняя

От всего, что дыханью – в беду:

От ветров декабря и от мая,

Что юнцом разгулялся в саду.

Оттого-то в стихах – безнадежье.

...А в тебе – золотые шары

Разбежались по саду... И – те же –

Золотые, – как дети, с горы!..

* * *

Не испытывай душу на боль:

Есть предел и терпенью, и муке.

...Отогрей – на мгновенье – мне руки,

А избытком разлук – обездоль.

В этой просьбе ты сам виноват:

Ни с полынью не знался, ни с вереском.

(...Но связал в три обхвата канат

Твой корабль с притягательным берегом).

В жажде странствий – ходил ты в моря

Под дымами из труб и под парусом,

А корабль зазывала земля

В корабельную гавань по августам.

И тебя приводила в мой сад

Не молитва о встрече, о суженом,

А вина, что мне руки назад

Заводил в поцелуе безудержном.

Было б легче тебя оттолкнуть

По морям – все со штóрмами! – странника,

Уперевшись ладонями в грудь

Соли с йодом из моря избранника,

Чтоб глядел он на яблоньки ветвь

С райским яблоком — с данностью взгляда,

Что Любовь – посильнее, чем Смерть, –

Из сетей августовского сада.

* * *

Чем ближе к зиме, тем о лете сложней

Сложить безрассудные строфы и строчки.

Сухие толкутся у окон листочки,

И снег на уме, а не пух с тополей.

По опыту знаю, что в каждом году –

Четыре до чертиков скучных сезона.

...И все ж по зеленому плюшу газона

Глазами в ноябрьское утро пройдусь.

Чем ближе покой с белизной января,

Тем ярче, искусней желания взгляда:

Земля – пусть всегда васильками нарядна,

А мушкой – нарядна смола янтаря.

* * *

Не о тоске своей пекусь,

Ее подкармливая хлебом

Из зерен тех, что сеет Русь

Под серым с крапинками небом.

Я, как птенца, кормлю из рук

Стиха зачаток мотыльками,

Чтоб нарастал повсюду пух,

Не продуваем сквозняками,

Чтоб востроносая звезда

В глухую ночь не заколола

Его, что выпал из гнезда,

Пленен виденьем ореола.

ноябрьский романс

«Твоей воды испить дай силы,

Не обделяй в закатный час!» –

Я у реки в глуши просила,

А мне ноябрь огня припас.

Схлестнул ноябрь морозы с ветром –

И вот он, крепкий ледостав.

...Я все стою с ведром, – при этом

От хода лета поотстав

Всего на шаг... А может, – ближе

Я к лету в жизни не была:

Мороз до соли слезы выжег,

А солнце – волос добела.

* * *

Пишу стихи, перебираю

Слова, как собранный горох...

Кладу я справа – ближе к краю –

Тот, что помягче, хоть неплох.

Скопилось множество горошин

На правом краешке стола.

...Горох потверже – в таз положен.

...Опять горошину взяла –

Во все глаза смотрю сквозь линзы:

Едва заметное пятно

Есть на горошине... Ни в жизни

Не положила б в полотно,

Верней, в мешочек полотняный,

Что чисто выстиран и сух.

...А в стих лирический, туманный

Все поместила б, если б сушь

Стручок в июле пощадила,

Его не сморщила в гармонь...

...Сушь, от старушечьего пыла

Ты развела в стручке огонь

И выжгла ровно пять горошин,

И, подпалив шестой бочок,

Следила, чтоб стручок положен

Ребенком был под язычок?

* * *

Закат был, к счастью, золотист.

Как говорят, еще не вечер...

И в дальней роще каждый лист

Сусальным золотом подсвечен.

И был покой, в какой теперь

Нет ни дороги, ни возврата.

Повесь большой замок на дверь –

И – в белый снег, глухой, как вата.

...И рощу снегом замело.

Пришло для рощ такое время,

Когда в душе – белым-бело,

И снег – на лоб, и снег – на темя.

двадцать второе декабря, ночь

На душе — не тяжесть, – смута.

Двадцать третье на носу.

Прибывай же, радость утра,

С небом кой-где в бирюзу.

Ночь – в тенетах полнолунья.

И тревога тут как тут.

Я законченная врунья?!

...Впрочем, дети тоже врут.

Вру себе, что все в порядке.

Только стоит захотеть –

Серебро уйдет из прядки:

Вóлос – золото... иль медь.

Вру себе, что милый тоже

От любовных грез хмелен,

Лунной ночью омоложен,

Лунным óгнем опален.

...Вот и молодость пророчит

Полудрема-полусон...

Нет длинней?.. Короче – ночи!

Значит, будет день длинен.

* * *

Тысячелетье третье – на подходе...

Устойчивости нет и нет в погоде:

То холод адский, то почти теплынь.

С утра – мороз, и – прервано дыханье!

...Как острый нож под горло... На закланье

Тебя ведут, ты – жертва... пораскинь

Мозгами – и поймешь: не без урода

Не только человечество. Погода,

И та ведет себя, как психопат:

То нож под горло,

То щедра на ласку –

Тепла приносит сразу под завязку!

...А через час – обвалом! – снегопад.

прозрачная песенка

– Отчего, ты, деревце,

Стонешь на морозе?

– Звонкая, веселая

В поле колея!..

– Отчего, ты, деревце,

Поплелось в обозе

Сосенок да елочек –

Спутниц Января?

– Вправо ли, налево ли

Глянь, душа-насмешница:

В рай вела дороженька,