Внутри себя - Алиса Мейн

– Это нечестно, – качнул головой Коннор.

– Он хотя бы видит во мне женщину, а не поломойку!

Майкл устало закатил глаза и отошел в сторону, освобождая проход.

– Это вся твоя реакция? – фыркнула Джессика.

– А что ты хочешь от меня еще услышать?

– Майкл Коннор, черт тебя дери! Я посвятила тебе лучшие годы жизни! Благодаря мне ты вылез из задницы под названием запой! И вся твоя благодарность мне – это молча отступить?

Майкл уставился на нее недоуменно:

– Ты в своем уме? Я минуту назад пытался тебя вразумить и остановить.

Джес даже задохнулась от возмущения. Вместо ответа она влепила ему пощечину и замахнулась для второй. Коннор ловко перехватил ее руку. Движением, больше похожим на танцевальное и казавшимся в данной ситуации комичным, он перевел ее через порог, заставляя покинуть спальню.

Джессика вырвала свою руку и оттолкнула его:

– Я считаю, у меня достаточно причин для того, чтобы так поступить…

– Джессика, ты готова? – в гостиной показался высокий брюнет в дорогом костюме.

– А этот гад что здесь делает? – Майкл яростно сжал кулаки.

– Да, Питер, остался только этот чемодан…

– Я спрашиваю, что этот хрен здесь делает? – Коннор смотрел на новоприбывшего безумными глазами.

– Я оставила дверь открытой, чтобы Питер зашел, потому что знала, что от тебя помощи не дождешься…

– Не дождешься, значит… Вот как мы сейчас поможем… – Майкл засучил рукава.

– Коннор! – завизжала Джессика, когда в челюсть ее нового возлюбленного прилетел первый удар.

Глава 3

Эва сидела в машине и отрешенно смотрела на красно-синие проблесковые огни полицейских автомобилей.

Она все еще не могла убедить себя в том, что все происходящее – не сон, а реальность. Только этим утром она говорила с Сэмом. Слышала его голос, смех с хрипотцой – такой родной и привычный.

Отчим просил не покупать ему никаких подарков, поскольку у него «и так все есть». Но Эва так не могла. Она попросила Кристину найти его любимое вино, а за неделю до праздника заказала Rolex с гравировкой двух имен – ее и мамы. Эва знала его слабости.

Все было напрасно. Сэм не покачает головой с улыбкой, когда она протянет ему коробку с часами. Не вздохнет, когда увидит имя мамы на обороте и не обнимет так крепко и нежно как умеет только он. Не сегодня. Никогда.

Она вспомнила, как впервые увидела Сэма. Ей было около шести. Однажды вечером мама надела свое лучшее платье – блестящее бордовое до колен с открытой спиной, и собрала каштановые волосы в высокий пучок.

И дочь она нарядила в одно из самых любимых ее платьиц – нежно-голубое с белыми рюшами. После чего объявила, что сегодня они встречаются с одним очень хорошим дядей и что Эва не должна бояться, поскольку он ее ни за что и никогда не обидит.

Даже в свои шесть лет Эва понимала, что новый мамин знакомый – добрый и щедрый. Незадолго до их знакомства у них дома начали появляться разные подарки, цветы. Только успевали завянуть старые, как тут же появлялись новые. А у мамы в шкатулке, в которую часто любила заглядывать Эва, чтобы посмотреть на «блестяшки», девочка обнаружила несколько новых украшений.

Когда они с мамой вышли из дома, у подъезда их ждала большая серебристая машина, а возле нее стоял высокий улыбающийся мужчина в темно-синем костюме. У него в руках были два букета, – один большой – с красными розами, а второй – поменьше, с герберами самых разных оттенков. Эве никогда до этого не дарили цветы – и этот момент она запомнила на всю жизнь.

Красивый мужчина сказал: «Привет, Эва! Меня зовут Сэм, я рад с тобой знакомиться». Но это прозвучало настолько невнятно, что девочка растерялась.

– Малышка, не пугайся, дядя просто плохо знает русский язык, – мягко произнесла мама, принимая с улыбкой свой букет.

– Дядя не учился в школе? – наивно поинтересовалась Эва.

Мама и дядя рассмеялись.

– Нет, он живет в другой стране, а там говорят на другом языке.

После этого они поехали в ресторан.

Эва не понимала ничего из того, что говорил Сэм, ей все переводила мама, но девочке нравилось смотреть на него, на то, как он говорит. Ей казалось, что он прилетел не из другой страны, а с другой планеты. У него были ярко-голубые глаза – она таких никогда не видела, а еще он был весь какой-то сияющий и похожий на мужчин, которых показывали по телевизору..

Таким он и был всегда – сияющим и красивым.

В окно машины постучали, и Эва дернулась, отвлекшись от мыслей.

Рядом стоял сочувственно смотревший на нее полицейский. Эва опустила стекло.

– Мисс Белова, простите, с вами хочет пообщаться детектив.

Эва несколько секунд пыталась понять, чего от нее хочет офицер, после чего медленно вышла из машины.

Такого оживления у этого дома она не видела никогда. Сэм переехал сюда пару лет назад и не афишировал никому свое новое место жительства – о нем знали только Эва и несколько его коллег по работе. Он уверял, что устал от общения за все годы работы в компании и хотел пожить спокойно.

Эва прошла мимо группы зевак – местных жителей, обеспокоенно смотревших на дом и на полицейских. Мимо пары медиков, что-то увлеченно обсуждавших. Мимо журналистов и операторов, уже успевших пронюхать о трагедии и сейчас судорожно рыскавших на месте в поисках хоть каких-то подробностей произошедшего.

Все окружающее казалось Эве чем-то нереальным – мигалки, люди, дом Сэма.

Внезапно у нее закружилась голова и подкосились ноги. Шедший позади офицер подхватил ее под локоть:

– Вам плохо?

Эва покачала головой и постаралась взять себя в руки.

– Нет, все нормально, спасибо, – пробормотала она.

На крыльце стояли еще один офицер и невысокий темноволосый мужчина в черном пальто. Они о чем-то беседовали, но с приближением Эвы прервали разговор. Брюнет обратился к ней:

– Мисс Белова, здравствуйте. Я – детектив Рой Дэвидсон и я буду заниматься расследованием убийства Сэмюэля Моргана, – он протянул ей руку.

«Совсем молоденький» – посетила Эву совершенно не подходящая моменту мысль. Она ответила на рукопожатие.

– У меня к вам несколько вопросов.

– Конечно.

Дэвидсон кивнул стоявшим рядом офицерам, и они оставили их вдвоем. После чего достал из внутреннего кармана пальто небольшой блокнот и карандаш.

– Это ведь вы обнаружили тело Сэмюэля Моргана и вызвали полицию?

Эва кивнула.

– Кем вы приходитесь погибшему?

– Я его падчерица. Мы должны были отмечать его день рождения, но я опоздала…

Детектив сделал какую-то запись, после чего исподлобья взглянул на Эву.

– Вам известно, собирался ли приехать кто-то еще?

– Вроде нет… – Белова коснулась виска, чувствуя, как подкатывает знакомая нервирующая боль.

– Но теоретически – мог?

– Вряд ли. Сэм ведет… – Эва запнулась. – Вел, если можно так сказать, отшельнический образ жизни. Он практически ни с кем не общался, кроме меня и пары старых знакомых. И все праздники мы отмечали вдвоем.

Детектив с пониманием кивнул и снова что-то зафиксировал.

– Когда вы в последний раз общались с убитым?

«С убитым». Эва проглотила это слово как горькую таблетку.

– Сегодня утром. Я звонила ему, чтобы поздравить, а он сказал, чтобы я приехала к семи часам.

– И ничего подозрительного в его голосе или по тому, как он общался, вы не заметили?

Эва на секунду задумалась. Мысли разбегались в стороны, будто спасаясь от пожара, и ей с большим трудом удавалось собрать их вместе.

– Все было как обычно. Сэм только вернулся с пробежки, а после занятий спортом он всегда в приподнятом настроении, поэтому общался довольно бодро.

Очередная пометка в блокноте.

– Во сколько примерно вы с ним созванивались?

– Около девяти утра.

– И в семь вечера увидели его уже мертвым? – уточнил детектив.

– Где-то в девятом часу – я задержалась на работе.

Дэвидсон снова что-то записал.

– Криминалисты говорят, смерть наступила где-то между шестью и семью часами. Если бы вы приехали раньше, то могли застать убийцу и также стать его жертвой. Так что, можно сказать, вам