Гнев ликвидатора - Александр Тамоников

Прапорщик согласился:

– Это точно!

Лазаренко спросил:

– Готов к маршу?

Рыжов ответил:

– Готов!

– Тогда давай, Женя, иди первым, я за тобой. Порядок движения не меняем ни в этом лесу, ни в овраге, если, конечно, не возникнет нештатная ситуация. И только когда войдешь в «зеленку» противоположной стороны, остановишься, дождешься меня. Яхши?

– Яхши, командир!

– Пошел!

Прапорщик, поправив снаряжение и оружие, вновь вошел в кусты и направился на восток.

Выждав три минуты, следом двинулся Лазаренко.

Спустя двадцать минут Рыжов вызвал капитана:

– Лазарь! Рыжий! Я на входе в овраг.

– И что?

– А то, что пройти его нам предпочтительней как можно быстрей. А то появится на вершине склона какой-нибудь мирный чабан, и конец всей акции!

– А поверху, как думаешь, пройти нельзя?

– Нет! Будем видны из крайних домов селения.

– Понятно! Тогда так! Давай ускоряй ход и проходи овраг на пределе. Я дождусь, пока ты доберешься до «зеленки», чтобы в случае чего прикрыть тебя. Потом ты прикроешь мой проход. Ясно?

– Так точно, шеф!

– Давай! Я на связи!

– Принял, пошел в овраг!

Рыжов переключил станцию на щадящий режим работы и спустился вниз, на дно неглубокого, с пологими склонами, оврага. Перехватил автомат в левую руку и, перекрестившись, со словами «Боже спаси и сохрани» рванул бегом по еле заметной в траве тропе к лесу.

Капитан же остановился на окраине леса, имея перед собой овраг, противоположный лесной массив и окраину селения. Подходы к балке он контролировал.

Между тем поселок начал просыпаться. Появились столбы дыма во дворах, заблеяли овцы, сбиваемые в отару. Стала доноситься отдельная человеческая речь, в основном крики или команды, смысл которых разобрать было невозможно. Капитан подумал – интересно, куда поведут чабаны отару? Вот что следовало спросить у Саида. Теперь гадай. Но, судя по всему, на запад, там хоть и небольшой, но достаточный для отары участок равнины. В лес животных, понятно, не погонят, в овраг тоже. Хотя почему нет? В балке тоже полно травы, да и управлять скотом легче. Загнал в овраг, собак к ним прицепил и лежи на склоне, грейся на солнышке, иногда осматривая отару. Или выведут на такую же, что и с запада, равнину за оврагом. Тем самым перекрывая маршрут капитану. Надо опередить чабанов! А посему доклада прапорщика ждать нечего. Приняв решение, Лазаренко рванул в овраг.

На полпути капитана вызвал прапорщик:

– Командир, я в лесу! Можешь двигаться и ты, хотя… черт… от селения гонят отару, как раз к оврагу! Вот суки! Другого места не нашли, где пасти своих долбаных овец!

Капитан спросил:

– Как далеко отара от балки и на каком удалении от тебя она находится?

По голосу прапорщик определил, что командир отвечает на ходу. Значит, не стал ждать, просчитал ситуацию и рванул следом за ним. Ну, Володя, ну, молодчик. Хотя неизвестно еще, насколько он смог углубиться в овраг и успеет ли пройти место выхода отары до ее появления в балке. Овцы ерунда, но если капитана почуют собаки, эти овчарки-охотники, дело крах. Те навалятся гуртом, не отбиться. Обучены волков драть. И нападать скопом, при этом выполняя строго отведенную персональную задачу.

Рыжов ответил:

– Отара только вышла из селения, псы идут рядом. Чабанов двое. От меня где-то метрах в трехстах. Короче, считай, посередине поселка!

В голосе командира группы прозвучало явное облегчение:

– Это, Женя, хорошо! Значит, успею!

– А ты от меня далеко?

– В тех же трехстах метрах примерно! Возле рощи, верхушки деревьев которой мне видны.

– Ясно! И все же поднажми, командир. Я опасаюсь, как бы собаки не взяли твой след!

– Не возьмут! Конец связи!

Лазаренко вышел из балки в тот момент, как в овраг лавиной свалилась отара. Запыхавшись от бега, капитан упал на траву. К нему подошел прапорщик:

– Что, Володя, давно так бегать не приходилось? С нагрузкой, более значительной, нежели обычная полная выкладка?

Капитан отмахнулся:

– Ерунда! Зато теперь мы можем быть уверены, что не встретим серьезного препятствия, в виде отары овец или стада коров при отходе вдоль западной оконечности этого большого аула.

– Да! В этом ты прав! Но прежде чем отойти, нам надо дойти до лагеря наемников и отстрелить одноногого Саммада!

– Разберемся! Ты окрестности осмотрел?

– Конечно! И окрестности, и часть селения. Кстати, капитан, если вынести позицию наблюдения немного левее, то будет хорошо виден дом Али Такоева!

– Считаешь, мы должны проконтролировать визит Саида к Али?

– Лишним это не будет!

Лазаренко, подумав, отрицательно качнул головой:

– Нет, Рыжий! Посмотреть за Саидом было бы интересно, но бессмысленно. Нам надо зачистить лес, одному этого не сделать, так что займемся поиском возможного контролера, не забывая при этом следить и за селением. Саид палить нас не станет, ведь жена и дети тогда попадут под реальную угрозу. Хотя какая им может быть угроза? И все же, думаю, чеченец искренне решил порвать отношения с бандитами. Да ему ничего другого и не остается.

Прапорщик ответил:

– Ты, наверное, прав! И уводил он семью, совершенно не предполагая, что встретит нас!

– Вот именно! Тогда, Женя, начинаем поиск. Ты уходишь в глубь леса на пятьдесят метров, я остаюсь на окраине. По моей команде начинаем выдвижение параллельными курсами. На мне слежение и за селением. Конечный пункт разведывательного марша в ста метрах от сдвоенных сосен с запада. Вопросы?

– Да какие могут быть вопросы? Пошли!

Прапорщик отошел от командира на установленные пятьдесят метров, передал капитану:

– К зачистке готов!

Лазаренко приказал:

– Начали движение! Максимум внимания и осторожности. Вперед!

Офицеры спецназа прошли примерно километр за двадцать пять минут. Дойдя до конечного пункта, развернулись, прошли к соснам. В полосе кустарника, окаймляющей лесной массив, залегли, имея перед собой открытый участок местности, отделяющий лес от селения.

Капитан осмотрел Ак-Мартан через мощную оптику бинокля. Ничего подозрительного не заметил. Местные жители занимались своими обычными делами. Где-то стучали молоты кузнецов, где-то орал осел. Что уж с ним делали, неизвестно, но явно животному действия человека не нравились. В общем, в Ак-Мартане все выглядело спокойно. Дом Али Такоева был виден, а вот его двор только частью. Но и там ничего особенного не происходило. Прошла женщина к винограднику да и растворилась в нем. Больше ничего.

Лазаренко взглянул на часы: 6.50. В 8.00 Саид должен посетить дом Али. Но пока собственного жилища, если, конечно, он находился в нем, а не у кого-нибудь из соседей, чеченец не покидал. А пора бы!

Капитан опустил бинокль, повернулся к Рыжову:

– Что-то не торопится наш чечен. Может, что-то произошло, пока мы обходили селение?

– Предполагаешь, кто-то видел, как он возвращался от нас? И сдал Такоеву?

– Разве такое невозможно?

– Возможно! Здесь все возможно.

– Правильно, а посему, если Саид все-таки спалился, то боевики Али должны выйти на нас. И они знают, где мы можем находиться. Поэтому ты продолжай наблюдение за селением, а я отойду в глубь леса, дабы боевики не зашли нам в тыл и не застали врасплох!

Прапорщик ответил:

– Есть, командир, продолжать наблюдение за Ак-Мартаном.

Капитан отошел от позиции. Прошел с десяток шагов, как услышал какой-то шелест слева. Мгновенно упал на землю, передав Рыжову:

– Рыжий! Осторожно. Опасность!

– Принял! Что делать?

– Оставайся на месте в готовности отразить нападение с тыла.

– Принял! Готов!

Лазаренко ждал. Слева дрогнул куст. Офицер перекатился за ствол дерева.

Куст вздрогнул вновь. И… из-за него выпрыгнул заяц!

Капитан чертыхнулся:

– Мать твою! Тьфу! И откуда ты взялся?

Заяц, поведя носом и ушами, прыгнул в сторону и исчез. Лазаренко вызвал Рыжова:

– Рыжий?

– Я, командир!

– Отбой! Это заяц шороху наделал!

– Заяц? Не помню, чтобы они встречались нам и на той стороне, и в этой «зеленке». Залетный какой-то!

– Наверное! Но его появление говорит о том, что посторонних в лесу нет, иначе он спокойно не бегал бы по лесу, да и птицы ведут себя спокойно. Возвращаюсь!

– Давай! Во! Погоди! Объявился наш Саид!

– Да?

– Угу! Вышел из своей хаты, быстро пошел к центру селения!

– Отлично! Иду к тебе!

Лазаренко вернулся на позицию наблюдения, осмотрел Ак-Мартан:

– И где наш гордый чечен?

Прапорщик ответил:

– Вошел во двор дома Такоева!

– Хорошо. В остальном все спокойно?

– Сам не видишь? Спокойно, и как вообще люди могут так жить? Пять раз в сутки совершают намаз. Проигнорируешь молитву, накажут. Но это еще ничего. Если человек верит, то для него это нормально. Но между молитвами? Изо дня в день одно и то же, работа по хозяйству. Ни пивной тебе в поселке, ни рюмочной, клуба и того нет. Антенны только на двух зданиях. Никаких ретрансляторов вокруг. Хорошо еще, электричество подведено. Но чего делать в доме семье вечером, если нет телевизора? С ума можно сойти. Наверное, поэтому местные анашу, как наши «Приму», курят. Чтобы хоть как-то уйти от реальности!