Андрей, его шеф и одно великолепное увольнение. Жизнь в стиле антикорпоратив - Андрей Мухачев

Вера в себя подводит и к третьей заповеди: когда вы уважаете себя, уважение к другим людям становится естественным. Отношение к людям с большим уважением является одним из самых действенных секретов успеха проекта. Поступайте так все время со всеми, кто бы ни встретился на вашем пути, и вы поймете, что люди становятся восприимчивы к вам и вашей продукции, услугам и идеям. Любые ваши страхи и сомнения начнут исчезать сами по себе.

И тогда вы уже будете без сомнения идти вперед и осуществлять продажи.

По материалам книги «Все в Ваших руках» Камерона Джонсона. Весьма познавательный рассказ юного миллионера.

Что такое антикорпоратив?

Понимаете, какие книги я тогда читал? Кийосаки, само собой. Брэнсон и так далее. И, представьте себе, я читал и понимал, что все это не для нас. Не для русского человека все эти блестящие переплеты, яркие образы, пустые фразы. Николас Эберстадт в свое время провел исследование русского народа — его поразило то, чего быть по всем признакам не могло. А именно — невероятно, феноменально низкая продолжительность жизни русского человека.

Он задавался этим вопросом и даже написал книгу, где все равно толком на этот вопрос ответа получено не было.

Но он очень плотно приблизился к разгадке, предположив, что дело именно в нашей любви к страданию. Парадоксально, но факт — мы очень любим углубляться в страдание, и наше отношение к жизни чаще всего пропущено через призму пессимизма, глубочайшего и беспросветного.

Нам не подходят идеалы западного общества, мы не будем добропорядочными спокойными немцами, внутри нас бурлит постоянно задавливаемая мания обрести что-то лучшее, чем существующее. Даже это простое внимание западного эксперта к нашей громадной проблеме показывает, насколько мы глубоки. У нас не будет улыбающегося успеха. У нас будет антикорпоратив — альтернативное анархическое течение.

Антикорпоратив — это стиль жизни, при котором ярче всего проявляется индивидуальность, во главу угла ставится независимость и постоянное самосовершенствование. Это тот самый истинный человеческий смысл жизни, заключающийся в самореализации.

Антикорпоратив — это направление развития, при котором человек, прежде всего, думает не об обществе, а о себе и своей семье. Работа на себя и свой клан, но не на государство, корпорации и остальные его составляющие.

Антикорпоратив — это сообщество для креативных людей. От возраста ничего не зависит. Все зависит от степени вашей активности. Креативность — это способность действовать нестандартно в любой ситуации. В любой кризисной ситуации, которую вы явно не планировали.

Антикорпоратив — это образ мышления, при котором даже не предполагается, что работать можно на кого-то. Обычно при таком образе мышления просто начинает тошнить от мысли, что кто-то может сидеть 16 часов в офисном кресле.

И наконец, антикорпоратив — это внешнее впечатление, которое производит на других человек этого направления. Это не обязательно уверенность в себе. Но это всегда готовность действовать и… даже, может быть, выглядеть не так, как выглядят остальные. Это впечатление, которое производит не лидер, но некто очень притягательный и самодостаточный.

Тем временем, рассекая на машине…

…Я жил реально суровыми буднями оперативно-выездной бригады. Наша специализация была — работа с электрическими подстанциями, расположенными за Уфой, в основном в южном направлении. Это был октябрь 2007 года. Всего же в ОВБ я проработал до весны 2008, потом был переведен в офис. Но все по порядку.

Первые полгода у нас с Саней было обучение. Мы так и попали на одну и ту же Демскую базу, чему, честно говоря, были очень рады. Ну согласитесь, с другом постигать что-то новое гораздо менее скучно, чем делать это одному. Мы работали каждый день, кроме субботы и воскресенья, в отличие от обычного графика работы бригад — они работали посменно. Надо сказать, мы просто выматывались.

Если по обычному графику бригады два дня работали, потом день отдыхали и шли два дня во вторую, потом два дня отдыха, две ночи работы и три дня отдыха (то есть времени свободного куча, по сути), то мы работали каждый день. Представьте — разъезды на аварийной машине каждый день, и все станет понятно.

Первый раз, когда я попал на электроподстанцию, я был крайне осторожен — просто боялся внезапного удара током. Потом я привык и стал спокойно ползать под переключателями на 1 1 0 кВ, порой понтуясь и вовсе без шлема. Самый смак — это переключение с линии на линию. Когда я впервые увидел эту электрическую дугу, которая образуется в воздухе между концами переключателя, долго не мог отойти. Ну знаете, это как… обаяние смертельной опасности, что ли.

На обучении было весело, но моя тревожность и невроз на почве «а вдруг давление внезапно повысится» прогрессировали. Я толком не понимал, что лечить нужно не следствие — повышенное давление, а причину — перевозбуждение. Я не принимал валерианку, не принимал глицин или афобазол, а стал заниматься самолечением — пить капотен, гипотиазид, метро… что-то такое, в общем — для снижения давления.

В результате у меня появились непонятные явления: ощущение пустоты в передней части головы и рябь перед глазами. Я старался не показывать свой невроз, но иногда он брал верх, и тогда начиналась паническая атака. Непрерывное обсуждение здоровья со всеми этими мужиками среднего возраста и пугающее приближение измерения давления по утрам выводили меня из строя.

Моя мама бы сказала — просто нужно успокоиться. Но на самом деле любой человек, который испытал невротическую фобию чего-либо, понимает, что успокоиться невозможно, нужно лечиться у опытного врача… либо просто пересмотреть свой стиль жизни и изменить его. Мне никто и никогда не говорил об этом, да и сам белый халат тогда у меня вызывал полуобморочное состояние.

Я вспоминаю те дни сейчас с каким-то удовлетворением. Следует понимать, что опыт — это самое ценное, что у нас есть в жизни. Если ты через что-то проходишь и остаешься при этом жив — ты становишься лучше. Конечно, я не прошел через все это без потерь, самолечение дало о себе знать довольно основательно, я до сих пор ощущаю, хотя в менее выраженной форме, преходящие непонятные ощущения в голове.

Прокатавшись на аварийной машине оперативно-выездной бригады примерно полгода, я понял, что это не мое. Как вы помните, я буквально через месяц после армии устроился на работу в «Башкирэнерго». Меня прельстила зарплата в 20 тыс. рублей и то, что я устроился туда вместе с другом Саней. Это было весело и занятно.

Разумеется, занятно быть учеником и, по сути, ни за что не отвечать. Но одновременно у меня развивался невроз — боязнь повышенного давления и его измерения. А в этой суровой организации хотели ввести ежедневную медкомиссию буквально со дня на день. Ну не со дня на день, но каждый месяц уже что-то нас к этому приближало.

Раньше наша база находилась относительно далеко от центрального офиса, и поэтому нас никто особо не трогал. Если честно — это просто была благодать. Представьте, сидят начальник базы, выездная бригада и дежурный по подстанции и… все. То есть тишина и покой, все свои. А тут захотели ораву из какого-то соседнего района перевести в наше здание. Уж не знаю, по какой причине.

Но дело в том, что всю эту ораву было принято ежедневно осматривать, и у них уже была медсестра. Когда я об этом слышал, в мою кровь выделялось столько адреналина, что перед глазами все просто плыло. Конечно, можно сказать — эй, парень, да ты просто накрутил себя!

Но не я один. Представьте, что все словно взбесились с этими измерениями давления — начальники резко стали вводить нормы, и все только и делали, что целыми часами обсуждали, у кого какое давление. Количество ипохондриков выросло, водители перестали выезжать в рейсы, так как реально стали волноваться перед каждой комиссией, и цифры на тонометре были ужасными. Так забота о здоровье превращалась в один кошмар. Ранее эти водители ездили ежедневно, ни на что не жаловались и спокойно дорабатывали до пенсии, а потом растили внучат.

Словом, творился настоящий жесткач, и я решил оттуда под любым предлогом уйти. Начал ходить к врачу, жаловался на почки, на давление. И то, и другое меня действительно беспокоило. Врач была дурной, и вместо того, чтобы понять, что у меня невроз, начала гонять по куче кабинетов вроде инфекциониста и т. д. В принципе, единственное, что мне тогда требовалось, — это глицин и афобазол, ну то есть что-то успокаивающее. Возможно, что тогда бы у меня все было в порядке. А так по мне можно было составлять типичный портрет человека, который от невроза идет к патологии широкими шагами.

Но ежедневный стресс, хождение по больницам и, самое главное, то, что я просто не понимал, что со мной происходит, все больше ухудшало мое психическое здоровье — я худел, тревога стала моим постоянным спутником, я занимался самолечением и принимал любые лекарства от давления, рекламу которых видел.