Возвращение республиканца - Вадим Полищук

Стюард только пожал плечами, этот коридор не входил в зону его обслуживания.

— Ломаем дверь, — решил командир. — Инструмент и носилки сюда.

— А Вы сможете сломать? — поинтересовался стюард. — Здесь очень хороший замок.

— Конечно. — успокоил его командир. — Мы же военные спасатели, иногда на крейсерах переборки вскрывать приходится. Вы продолжайте осмотр, мы тут сами разберемся.

Если бы стюард начал упорствовать, то пришлось бы его вырубить и накачать отшибающей память химией. Впрочем, стопроцентной гарантии эта химия не давала, да и сам факт потери памяти тоже мог вызвать подозрения. К счастью для себя самого стюард согласился следовать дальше вместе с двумя медиками. То ли ничего не заподозрил, то ли сделал вид.

— Давай!

Один из «медиков» пристроил к замку специальный заряд. Двое достали из под носилок спрятанные там лазерные винтовки.

— Начали!

Бах! Направленный взрыв выбил из двери замок, пробив в ней приличных размеров дыру. Ш-ш-ш-ш, бамс. Командир группы рывком сдвинул дверь в сторону и рванулся к плавающему в каюте окровавленному телу. С-с-с, крак! Чуть не лишился носа командир. Второй пассажир негостеприимной каюты спрятался на верхней полке сбоку от двери. И как только первый «медик» попытался ворваться в каюту, нанес удар сверху вниз почти полуметровым стальным лезвием. Не рассчитал, отсутствие гравитации подвело. Конец клинка зацепил противоположную стенку каюты и замедлил движение. Командир группы еле успел дернуться назад, оттолкнувшись от проема двери. Полоса блестящей стали прошла в миллиметрах от кончика его носа.

Зато не промахнулся спецназовец, страховавший командира. Лазерный луч прошил державшую клинок руку и тот отправился в самостоятельный полет. Едва избежавший потери столь значимой части лица командир взревел, словно раненый медведь и опять использовав дверной проем как опору влетел внутрь каюты. На этот раз он нацелился на верхнюю полку. Раненый пассажир не смог оказать достойного сопротивления и за несколько секунд был скручен в положение полной невозможности оказания сопротивления. Ему тут же вогнали инъекцию, отключающую сознание. Второй пассажир продолжал спокойно плавать в районе нижней полки, пребывая без сознания, причем без всяких инъекций. Кроме него в воздухе каюты плавало множество еле заметных красных шариков.

— Проверь второго. — распорядился командир группы вытаскивая из тесной каюты первого пассажира.

— Жив, пульс прощупывается, — доложил «медик» с лазерной винтовкой.

— Не хрена было под дверь лезть, — прокомментировал второй «медик», пряча винтовку обратно под носилки.

— Пакуем обоих. Быстро!

Разобраться на месте кто из них курьер, а кто сопровождающий было решительно невозможно. Поэтому забрали обоих. После того как «пострадавшие» были уложены на носики, а их вещи спрятаны под носилками, командир распорядился.

— Несите этих на корабль. Я осмотрю каюту.

Нести носилки было незачем, невесомость все-таки. Спецназовцы максимально быстро поплыли по коридорам в направлении корабельных ангаров, буксируя раненых за собой. Командир, не торопясь, тщательно проверил каюту на предмет возможных тайников. И только убедившись, что ничего из вещей пассажиров в каюте не осталось и сами они ничего не спрятали, двинулся в противоположном от ангаров направлении. Туда ушел стюард, а роль спасателей следовало доиграть до конца.

Уже в ангаре спецназовцы наткнулись на пассажирского помощника капитана «Олимпиуса». Как и положено по должности он руководил посадкой пассажиров в спасательные катера. Заметив носилки, сопровождаемые медиками, он немедленно остановил посадку, пропуская пострадавших.

— Что с ними?

— Похоже, нарушили и инструкцию и не пристегнулись, — отговорка от возможной проверки была предусмотрена заранее. — Вот их при старте чуть по переборке и не размазало.

Взглянув на окровавленное тело на передних носилках, помощник не сильно заинтересовался вторыми. Впрочем, простреленную лазером руку предусмотрительно прикрыли. Носилки вне очереди погрузили в катер, и тот стремительно рванулся к ангару СпК-37, одному из гостей действительно требовалась срочная медицинская помощь.

Пока в медицинском отсеке проводили диагностику раненого, последний катер с пассажирами «Олимпиуса» прибыл на борт республиканского спасателя. Экипаж лайнера смог, наконец приступить к ремонту своего судна. А СпК-37 взял курс на пересадочную станцию Зангара, не тащить же пассажиров с собой на Астгартус.

— Ну что Вы, что Вы… — отбивался от вездесущих журналистов капитан спасателя. — Мы всего лишь выполнили свой долг, обычная спасательная операция, так на нашем месте поступил бы экипаж любого космического корабля.

Пока стая этих живоглотов терзала командира, к штурману СпК приблизился человек в комбинезоне зангарского чиновника. Судя по виду, шишка не из самых маленьких.

— Господин…

— Лейтенант, — Вольдемар счел излишним рекламировать свою фамилию, звания будет вполне достаточно.

— Господин лейтенант, на Ваш корабль были доставлены двое пострадавших с «Олимпиуса». Мы до сих пор не получили информацию о состоянии их здоровья. Если оно позволяет переправить их…

— К величайшему сожалению. — Вольдемар прервал собеседника. — Господин…

— Я начальник этой станции. — представился гость.

— К нашему величайшему сожалению, господин начальник станции, наша медицина оказалась бессильна. Один из них умер еще в катере, второй уже в медицинском отсеке. Уверяю Вас, наши врачи сделали все возможное, но травмы, полученные при старте лайнера, были слишком сильны.

— Неприятное дело, — нахмурился собеседник. — Мы можем получить их тела?

— К нашему величайшему сожалению, нет.

— Почему? — еще больше нахмурился начальник станции.

— На нашем корабле отсутствуют условия для хранения трупов, тела погибших были немедленно кремированы. Урны с прахом, а также найденные при них личные вещи будут доставлены к Вам для дальнейшей передачи родственникам.

— Неприятное дело.

Начальник станции нахмурился еще больше, хотя куда уже больше-то. Может и заподозрил что зангарский чинуша, но придраться было к действиям республиканцев он не мог. Сейчас они были героями.

— Поздравляю, господин капитан!

— С чем?

— Как с чем? — на лице лейтенанта Табера было нарисовано самое искреннее удивление. — С удачно проведенной операцией. И курьера, и сопровождающего живыми взяли. И без всякого шума. Зангарцы даже благодарность выразили за спасение пассажиров.

— А толку? — махнул рукой Вольдемар. — Пустышку вытянули. Про самое главное, конвой, они ничего не знали. И в документах, которые они везли, тоже пусто.

— Совсем?

— Есть кое-что интересное, но к предстоящей проводке конвоя отношения не имеющее. Дешифровка, правда, еще не совсем закончена.

— Да-а-а. Флотская разведка лажанулась по полной программе. Но наш-то отдел сработал безукоризненно.

— К нам претензий нет, как нет и результата.

— Что будем делать дальше? — поинтересовался заместитель.

— Пойду к начальнику штаба, — ответил Вольдемар. — Есть мысль, но без гарантии.

— Зачем Вам это?

— Хочу попробовать извлечь оттуда какую-нибудь полезную информацию.

— За соломинку хватаетесь, господин капитан?

— Хватаюсь, господин вице-адмирал, — согласился Дескин. — Но вдруг получится. В конце концов, мы все равно ничего не теряем.

— Хорошо, — Согласился начальник штаба ВКФ. — Вы получите все дешифрованные сообщения императорского флота за последние два месяца.

Служба перехвата переговоров и сообщений противника в республиканском флоте работала безукоризненно. К вечеру память коммуникатора на стоявшего на столе начальника подотдела специальных операций была переполнена, техникам пришлось подключать дополнительные блоки расширения памяти. Наконец река информации превратилась в тоненький ручеек, который к ночи иссяк до отдельных сообщений, поступавших из службы перехвата в режиме реального времени. Когда Вольдемар осознал какую гору информации ему придется перелопатить, то приуныл. Но ненадолго. Не долго думая, привлек к решению задачи своего зама. Табер был не в восторге.

Начали с самых последних сообщений, справедливо полагая, что какие-то крупицы информации о проводке конвоя будут содержаться именно в них. Редко какое сообщение противника удавалось дешифровать полностью. К тому же внутри самих сообщения постоянно попадались кодовые обозначения неизвестные республиканской разведке. Поэтому далеко не всегда удавалось понять, о чем вообще идет речь. Помогали комментарии к сообщениям, в которых служба перехвата предположительно называла отправителя и получателя. Но это были только предположения. Большинство посланий содержало информацию о мелких хозяйственно-бытовых нуждах императорского флота. Более важные сообщения шифровались другим, не поддающимся дешифровке кодом, или вообще передавались с курьером. Поэтому к следующему утру Вольдемар уже был в курсе, на каких имперских базах не хватает специальных космических унитазов или куда будет направлена на утилизацию партия списанных комбинезонов с крейсера, название которого было спрятано за трехзначным кодовым числом. Однако к решению проблемы они не приблизились. Ни ему, ни Таберу ничего интересного не попадалось.